ночь, принадлежащая нам двоим. Еще чуть-чуть, и я от волнения потеряю сознание. Безграничная нежность в каждом прикосновении мужа, в каждом его поцелуе и ласке. Я растворяюсь, падаю в круговорот наслаждения, отдаюсь ему без остатка.
Теплое солнечное утро, и жаркий шепот на ушко:
— Доброе утро, любимая.
Я распахиваю глаза и снова утыкаюсь взглядом в потолок. И удивительно, но мое сердце бьется ровно, ничем не выдавая волнение и трепет, что я испытала во сне. Я обвожу палату взглядом. Никого нет. Я в очередной раз разглядываю потолок, пытаясь собрать в единое целое разбегающиеся мысли. «Как это произошло? Что со мной сделали? Правда ли, что сон был не сном, а явью? Значит, я замужем за тем ужасным… вампиром?» И странной мне кажется реакция, а точнее ее отсутствие на происходящее. «Наверное, меня нашпиговали успокоительным». Так даже лучше. Я могу проанализировать все произошедшее, не отвлекаясь на эмоции. Они будут, после. И если я действительно замужем…
Начну я с родителей. «Как? Как они могли со мной так поступить?» Несмотря на властность, мой отец никогда бы не выдал меня замуж без моего согласия. Я смирилась с его идеей начать искать мне пару. Я терпела ужины с его знакомыми и партнерами. И даже если бы пара для меня нашлась, родители не дали бы своего разрешения на брак до обращения. «Тогда что? Что заставило их так обойтись со мной?»
Перед глазами всплывает образ незнакомца. Сейчас, без лишних эмоций и страха, я могу сказать, что властность, сила, исходившая от него, угнетала, заставляла склонить голову и идти следом, куда угодно. Он пугал, однозначно пугал. Но как-то не очень вяжется вот этот образ с тем, из сна. Нежность, забота, ласка. «Что он сделал со мной? Внушение? Зачем? Почему?»
Вопросов становится все больше и больше. И ведь если мои воспоминания о времени, проведенном в его доме правда, то этот жуткий тип однозначно мне не понятен. Он ни разу меня не ударил, не применил силы, не заставлял делать то, чего я не хочу… Хотя да, зачем это нужно, если я сама прыгала к нему в объятья. Впадала в экстаз от одного его поцелуя. Я была ручной зверушкой, забирающейся на колени к хозяину. И он никогда меня не гнал, окружал заботой, вниманием… любовью. «Только что это за любовь такая?»
От сахарных воспоминаний становится мерзко. От бесконечного потока мыслей возвращается головная боль. К тому моменту, как в палату входит медсестра, я уже не в силах держать глаза открытыми. До того их режет дневной свет. Но не удовлетворить свое любопытство я не могу.
— Где мои родители? — сиплю я.
— Вам нужно отдыхать, — проверяя данные аппаратуры, отвечает девушка. Как я теперь замечаю, вампирша. — Все посещения запрещены в виду последних событий.
Какие события я не уточняю. Это или моя истерика… или, я очень об этом мечтаю, отец все-таки врезал моему мужу. «Мужу… Боги, во что я вляпалась?»
Ладно, если не врезал отец, это сделаю я. Только бы выбраться отсюда поскорей.
* * *
Следующие дни слились для меня в единое серое пятно. Через день после разговора с медсестрой меня отключили от аппаратуры. Это заметно расширило мои возможности в перемещении. Благо, что лежать меня не заставляли, и я уже могла хотя бы вставать на несколько минут, чтобы добраться до небольшого санузла. На большее сил пока не хватало, но и то прогресс. Все остальное время я спала, а проснувшись, в очередной раз жаловалась доктору на головную боль.
Мне рассказали, что в аварии я получила несколько переломов, множественные ушибы и сотрясение мозга. И если с первыми двумя отлично справились ведьмы-целители, то с последним мне придется разбираться самой. И этот процесс не будет быстрым.
— Разве так трудно и голову мне вылечить? — морщась от очередного спазма, жалобно интересуюсь я у доктора.
— Это опасно, — серьезно отвечает мужчина, поглядывая на меня поверх очков. — Вы были под внушением год…
— Ублюдок… — шиплю я тихо, но доктор прекрасно все расслышал.
— Да, я с вами полностью согласен.
Я хмыкаю на его слова, но на душе кошки скребут. Я совершенно не знаю, что мне теперь делать со своей-не своей жизнью. Еще и боль разрывает голову, стоит мне только углубиться в размышления.
— Он может мне снова внушить что-то? — осторожно спрашиваю я.
— Может, но не в ближайшее время. Сейчас вам и вашей голове нужен покой.
— Вы ему об этом сказали?
— Да. Я поставил в известность всю вашу семью. Как минимум на месяц вы в безопасности, — грустно улыбается мне вампир и покидает палату.
— Месяц… — выдыхаю я, смотря в окно. Сейчас там буйствует зелень и яркое солнце. Сколько у меня было планов год назад… Как я хотела съездить отдохнуть к морю. Мы планировали с Кристи оторваться по полной, устроив себе небольшой рай на земле. Кристи… Где же ты? Почему не вытащила меня из того дерьма, в которое я угодила? Издаю смешок. Да уж. Если родители оставили меня одну с этим монстром, то что говорить про друзей. Вот и приплыли.
* * *
Оставшуюся часть дня я скучаю, то поглядывая на потолок, то в окно. Телевизор не включаю, потому что после первой же попытки снова разболелась голова. Ужин проходит спокойно, а вот после меня ждет сюрприз в виде посетителей. И, честно сказать, я даже не знаю, как себя с ними вести.
— Как прошел день? — интересуется мама.
— Нормально, — я прячу глаза, чтобы не выдать своего волнения. У меня накопилось довольно много вопросов, но я не могу выбрать, с какого начать, а главное не удариться при этом в обвинения.
— Врач говорит, что через пару дней тебя уже выпишут.
— Хорошая новость… наверное, — почему-то раньше я не задумывалась, куда я отправлюсь после больницы.
— Шерри… — начинает отец.
— Вы знали? — выпаливаю я. — Знали, что все это время я была под внушением?
Мама переглядывается с отцом и опускает голову, предоставляя главе семейства решить проблему в виде озлобленной дочери.
— Шерри, все было не так, как ты думаешь…
— А как мне нужно думать?
— Послушай. Я объясню, — он выжидающе смотрит на меня.
— Хорошо, — внутри клокочет гнев. «Они знали. Знали!»
— В тот вечер ты вернулась домой не одна, а с Рейганом. Я встречался с ним несколько раз до этого. У нас были совместные проекты и… В общем, не в этом суть. Ты выглядела счастливой и довольной жизнью. Мы с твоей мамой даже не подозревали, что уже случилось, — отец разводит
