Вокруг человека, который воевал и в войну отличился.
Короче, не думал даже, что у меня имеется такая говорливая совесть. А она оказалась очень говорливой. Зудела в ухо, Стас, так нельзя. Стас, это неправильно. Стас, он не преступник. Просто мандец какой-то. У меня реально началось самое настоящее раздвоение личности. А в моем случае, выходит даже настроение. Если считать настоящего Соколова, который сейчас где-то в дальних углах сознания прячется.
Ну, и что в итоге? Через час после ухода «электриков» вернулся Юрий Викторович. Он сразу позвал меня в кабинет. Рабочий день подходил к концу и, видимо, директор хотел высказаться по поводу моей персоны.
— Ну, что, тезка… Все хорошо.
Директор махнул мне рукой, приглашая подойти ближе к столу.
— Спросил персонал. Все в голос говорят, ты молодец. Работаешь на совесть. Так что, завтра давай, будем оформляться официально. И вот…
Соколов подвинул в мою сторону конверт.
— Возьми аванс. Только после армии ты. Так ведь? Тебе сейчас поддержка не помешает.
Я посмотрел на директора, потом на конверт. У меня вообще на уровне рефлексов особое отношение к конвертам. Раньше я их страсть, как любил. А потом, когда вернулся из своего первого путешествия в тело призывника Соколова, они меня раздражать стали.
— Бери, бери. Бывают моменты, когда помощь просто необходима. Поверь, знаю сам. Складывались и в моей жизни такие ситуации.
И вот тут меня клинануло. Я шагнул к столу, взял карандаш, который лежал под рукой Юрия Константиновича, а потом, прямо на этом конверте написал. «Здесь поставили прослушку».
Развернулся и вышел. Пока ехал домой, ругал, конечно, себя всякими словами. Директор не кинулся за мной вслед. Не стал хватать, задавать вопросы. Так и остался сидеть на месте. Но разговора нам теперь не избежать. Это факт. И все же… Не смог я промолчать. А в том, что граждане, или товарищи, не знаю, как лучше назвать, приходили, дабы сделать именно то, о чем я сказал Соколову, это девяносто девять процентов правда. Уверен.
Поэтому сейчас, сидя в кухне квартиры Милославского, я соображал, как поступить. Пойду завтра в магазин, Юрий Константинович по-любому спросит, откуда такая мысль. Не пойду, больше ничего о гастрономе не узнаю. А работа грузчика, как показал этот день, весьма полезная штука. Вон сколько интересного и важного выяснил.
Хотя, насчёт Жорик, дед прав. Уже поздно так-то. А его все нет. Мне очень надо поговорить с Мажором. Обсудить рассказанное Михалычем. Вернее, даже обсудить не столько сам рассказ, а то, что мы нашли в Зеленухах.
Я не так давно пришел со своей новой работы. Принял душ и теперь сидел в кухне рядом с дедом. Тоня ужин уже приготовила. Оставалось дождаться остальных.
Тут я с Матвеем Егорычем был согласен. Они подозрительно задерживались. Причем, мы с Мажором договаривались, что он после разговора с Наташкой наведается в отдел, дабы показаться на глаза нашему куратору. И заодно отчитаться о работе, которая идет своим чередом. А то нас, наверное, уже потеряли. Теряться точно нельзя. Чтоб не привлекать внимание. Пусть думают, будто мы, как два дурачка, ни черта не понимаем и выполняем поставленную задачу.
— Ты чего такой смурной? — Спросил вдруг Матвей Егорыч. — Прямо тучи над головой собрались.
— Да так…– Я отмахнулся, — О Ваших словах думаю. Почему задерживаются. И в то место, где договаривались встретиться, Жорик не пришел. Странно. Даже не знаю, был ли он в отделе.
— Ты про милицию? А чего ему там быть. Я думал, вы какое-то задание важное выполняете. Нет?– Матвей Егорыч уставился на меня в ожидании подробностей и деталей.
Не знай я деда, конечно, повелся бы. Но я его уже более-менее знаю. В чем и прикол. Это он так пытается вызнать, чем мы с Мажором занимаемся. Тот ему не рассказывает, так дед решил пойти обходным путём.
— Обычное задание. Куратор дал. Стажировка же у нас. — Ответил я с абсолютно равнодушным лицом. Мол, не сообразил насчёт дедова хитрого плана.
— Ох ты ж…Так а если обычное, зачем Жорику в отдел идти? И чего ты переживаешь? — Матвей Егорыч не сдавался. Решил добиться от меня хоть какой-то информации. Ох, и дед…
— Так это, чтоб нас не потеряли. А то накажут потом. — Ответил я.
— Ааааа…это понимаю. У нас похожий случай однажды приключился. С Андрюхой, кстати, и приключился. Он еще малой был. Вот такой. — Матвей Егорыч показал рукой расстояние от пола до уровня стола. Потом, видимо подумал, что Андрюха если когда-то таким и был, то очень давно. — Нет. Чуть поболее. Начитались они с одним другом Тома Сойера и тоже решили совершить побег из родительского дома. Задумали сбежать в лес, поcтроить там шалаш, и главное, в школу ходить не надо будет. Сказано — сделано. Набили рюкзаки продуктами, консервы взяли, сухари. Понял? Сообразительные. Только вот соседская девочка за нами увязалась. Ребята, говорит, можно я тоже с вами? Ну, они ее с собой взяли. Выбор невелик. Не возьмут, она всем растрындит, куда эти любители приключений ушли. Проплутали втроём два дня. Продукты кончились, а сырые грибы уже не казались такими вкусными. Пацаны же и стали соображать. Что делать? Как вернуться? Точно отцы всю задницу ремнем исполосуют. На что соседская девочка им мозги вправила. Мол, нельзя самим возвращаться. Накажут. А пацаны, они бестолковые в этих вопросах. Понял? Не поймут, о чем речь. Она же им и объяснила. Мол, когда их всем посёлком найдут… если найдут…будут радоваться. Ничего себе, детишки нечаянно заблудились, но выжили. Девчонкой, кстати, Наташка была.
— Интересная история. — Я с умным видом покивал, — Только связь не улавливаю.
— Дык это я про то, что ваше начальство потом радо будет, ежли вы просто появитесь. Раз ничего важного. Ничего же, да? Важного ничего не происходит?
— Ага. Вообще ничего. — Я мысленно усмехнулся. С деда, конечно, угораю. Ему в разведку надо. Он и сейчас форы даст любому. — Так и что? Нашли их?
— А как же. Нашли. Они вокруг села по лесу бродили. Думали, далеко ушли, а сами в двух шагах были. Ох, Витька Андрюху выдрал… Тот неделю стоя ел и спал. Родители сразу смекнули, где беглецов искать. Они же по лесу, как стадо Кабанов топали. Но дали им специально пару дней. Чтоб голодухой прижало.
— Не прокатила версия про «случайно заблудились»?
— Не… Консервы с сухарями сразу заметили. Что их меньше стало. Так и поняли, детишки наши захотели приключений. А чтоб больше таких желаний не возникало, провели потом воспитательную беседу.
Матвей Егорыч помолчал немного. Совсем мало помолчал. Потом снова завёл разговор.
— Слушай, Стас…а вот вы в Зеленухи ездили, нашли, что хотели?
— Нашли.
В этот момент в кухню заглянула расстроенная Тоня. Она сообщила нам, что ни Жорика, ни Андрея до сих пор нет. Будто мы сами не видим. Потом спросила, что с ужином делать. Мы с дедом переглянулись. Жрать то хотелось, конечно. Однако, решили еще подождать.
— Ага…и что там? — Продолжил Матвей Егорыч, как только домработница исчезла в коридоре.
— Где? В Зеленухах? Вам виднее, Вы же в этой деревне всю жизнь прожили. Ну, так… В принципе неплохо. Мне понравилось. Пруд красивый. А кладбище… Вообще никогда не забуду.
— Шуткуешь… — Дед Мотя, как китайский болванчик, затряс головой, — Нет, я про то, что искали. Коробка, которую наш Георгий прятал. Разыскали? Жорик вернулся со свертком. Я видел. И он дал понять, будто то самое. Но внутри что?
— А что ж Вы Георгия на спросите? — Я упорно на провокации Матвея Егорыча не поддавался. Реально, пусть Мажор сам решает, кому и что можно говорить. Я вон сегодня уже отличился.
— Да я спрашивал, но он торопился сильно. Хотел показать, не успел. Так что там?
— Ну, вот он сейчас придет, вы его и попросите. Пусть продемонстрирует. Что ж через третьи руки узнавать.
Дед замолчал и отвернулся от меня, насупившись. Обиделся, типа.
— Матвей Егорыч…
— Чаво тебе, плохой человек. — Он покосился и даже ответил. Но явно психовал. Как это так, что-то происходит без его участия.
— Вы любите всякие байки. Да? Используете их, как примеры. Вот я Вам сейчас тоже историю одну расскажу. Работали одни мои… Мммм… Назовем их, знакомыми. В общем, работали они в морге, куда «криминальные»… то есть насильно убиенные
