начала вставать, но он схватил меня за левое запястье. Неделю назад я бы, наверное, боролась изо всех сил, чтобы вырваться из его хватки, подстегиваемая страхом быть пойманной, из-за воспоминаний о том, как мои запястья сковали холодными наручниками. Я бы, наверное, пиналась и била кулаками. Но это чрезмерно острая реакция на простую попытку удержать меня от ухода.
Думаю, с прошлой недели я немного пришла в себя, потому что просто застыла на месте, не сопротивляясь, но и не садясь обратно. Вайят ничего не сказал, пока я не обернулась на него. Взглянула на его обеспокоенные черные глаза, сильную челюсть, узкий нос — лицо, которое чертовски хорошо знала.
— Что такое, Эви? — спросил он.
Подходящего ответа у меня не нашлось, поэтому я промолчала. Вайят осторожно потянул меня, я сдалась и снова села. Он обхватил меня за талию и притянул ближе, практически к себе на колени. Это было одновременно смешно и заманчиво. Я прижала руки к его груди. Чувствовала, как его сердце бешено колотится.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Меня тоже интересует это землетрясение, но в данный момент мы мало что можем сделать. Я сообщил об этом Триадам. Я до сих пор чувствую стук в Разрыве, и ты наверняка тоже. Мы больше ничего не можем сделать, и я знаю, что это сводит тебя с ума.
Он чуть улыбнулся, понимая, что я чувствую. — Ненавижу ждать, — ответила я, — примерно так же сильно, как ненавижу быть в стороне.
— Знаю. И люблю тебя за твое стремление быть в центре событий.
О Боже, он сказал слово на букву «Л». Я проглотила панику. Это глупо. Я должна с этим разобраться, прежде чем оно сведет меня с ума. Вайят внимательно смотрел мне в глаза, ища хоть какую-то реакцию. Очень немногие люди могли лишить меня дара речи, как это сделал Вайят.
Однако действия говорят громче слов. Я провела кончиками пальцев вверх по его плечам и к затылку, наклонила голову и коснулась его губ своими. Нежный поцелуй творил чудеса, отвлекая внимание, и, как мотылек, летящий на пламя, его губы искали мои.
Второй поцелуй был более настойчивым. Я приоткрыла губы, наслаждаясь его пьянящим вкусом. Тем, как Вайят лениво провел языком по моим зубам, прежде чем проникнуть глубже. Ощущением его пальцев, пробегающих по моим длинным волосам. Трепетом в моем животе и теплоте, которая пронзила меня, когда Вайят притянул меня ближе.
Мои бедра болели от неудобного положения на слишком мягком диване. Я передвинулась, пока не встала на колени по обе стороны от Вайята, упираясь ягодицами в его бедра. Теперь я была главной. И так удобнее. Он сжал мою талию чуть выше бедер, и я вскрикнула.
— Щекотно, — сказала я, хлопнув его по плечу.
— Извини. — Он пощекотал меня снова.
Я хихикнула. Пока планировала, как отомстить, Вайят снова пылко меня поцеловал. Мысли о Разрыве вылетели из головы. Я чувствовала прикосновение его щетины, его вкус, который так хорошо знала, жар его рук на моей пояснице. Вайят прижал меня крепче к себе. Я дразнила его язык своим, поглаживая и исследуя глубины его рта, которы знала наизусть.
Я могла справиться с поцелуями, прикосновениями и тем, как он удерживал меня. Черт, последние две ночи мы спали одетыми в одной постели, находя утешение в друг в друге, и я всегда чувствовала себя в безопасности. И потеряла контроль только тогда, когда мы начали двигаться дальше поцелуев. Когда мое тело начало брать верх над моим сознанием, и когда удовольствие стало смешиваться с воспоминаниями о боли. Вот тогда я начала бы паниковать.
Но не сегодня. Вайят был терпелив и не давил. Он знал, через что я прошла — видел результаты своими глазами и держал меня, когда умерла в первый раз, изнасилованная и замученная гоблинами. Психологические раны заживали не так быстро, как тело, но я чертовски устала ждать.
Я провела пальцами по его груди, хлопковая рубашка была мягкой и теплой от его кожи. Вайят тихо застонал. Я прервала наш поцелуй и прижалась своим лбом к его. Посмотрела ему в глаза, чувствуя его горячее и сладкое дыхание на моем лице.
— Как ты думаешь, — спросила я, — какова вероятность того, что этот телефон зазвонит в ближайшем будущем?
Он моргнул. Потом до него дошло, о чем я говорила. На его лице мелькнуло удивление, которое сменилось желанием. Желание предназначалось для меня и ни для кого другого. Рукой он описал круг на моей пояснице. — Я сломаю телефон, если хочешь, — прошептал он.
— Нет, для этого нужно встать. Ты мне нравишься сидящим прямо здесь.
В его глазах читался вопрос: «Ты уверена»? Хотелось сказать ему, что нет, не уверена, но полна решимости. Несколько дней назад мы обнажили свои чувства и души, открыв друг другу самые темные из наших сокровенных тайн. У Вайята имелись более темные тайны, чем мои, более разрушительные, и я все еще обдумывала некоторые его откровения и ужасные поступки, совершенные им в прошлом. Мне следовало ненавидеть его за них. Вместо этого я лучше поняла этого сложного человека с привидениями прошлого, с которым знакома четыре года и до сих пор почти его не знала.
Я прижалась к его губам и он ответил почти мгновенно. Я подгоняла его, покачивая бедрами, добавляя немного трения, и он застонал. Его бедра сильно дернулись подо мной. В животе затрепетали бабочки, и я тоже застонала. Вайят обхватил руками мою задницу и прижал крепче к себе.
Он оторвал губы от моих и начал покусывать и облизывать мою щеку, подбородок, а затем перешел к моему горлу. Нашел чувствительное место прямо под моим ухом и за челюстью. Я ахнула и качнулась ближе к нему. Он зарычал, довольный собой, и лизнул снова. Я подвинулась вперед, уперев руки ему в грудь, и Вайят застонал.
Это был не радостный стон, а стон боли. Я отпрянула, убрав руки прочь. Он попытался стереть гримасу боли, но я успела ее заметить. Прошло чуть больше недели с тех пор, как ему удалили кусок металла из спины, в трех дюймах от позвоночника. Рана была маленькая, но глубокая, и хотя почти зажила, все же причиняла боль.
— Я сделала тебе больно?
— Пройдет.
— Как всегда проходит мое игривое настроение?
От моего кривого юмора выражение его лица помрачнело.
— Извини, — покаялась я.
— Может быть, нам стоит остановиться.
Убийца настроения 101 — сегодня вашим инструктором является Эви Стоун. Я не собиралась снова убегать, черт возьми, буду преследовать свои страхи, схвачу их
