я не собираюсь.
— Я не могу взять и поверить вам на слово, — мужчина старался придать голосу печальную интонацию, но в словах отчётливо слышалось злорадство. — Я ведь слишком плохо вас знаю, госпожа Тайлер. А вот если мы познакомимся поближе…
Он не закончил, предлагая ей самостоятельно додумать, как именно и в какой плоскости ей предлагают знакомиться. Энергия медленно и неумолимо клокотала внутри, хотя внешне Лия старалась выглядеть отрешенной и сдерживала крутящиеся на кончике языка проклятия. Понимала, что если поддастся эмоциям — замучается расхлёбывать последствия. Проклясть не сложно — ректор её бывшей академии успел убедиться в этом на собственной шкуре. Вот только если действовать импульсивно, то может получиться не совсем то, что хочешь. А если не хочешь ничего, а просто бьёшь всем, что есть… Насколько Лия знала, к тому моменту, как она с позором бежала из Бламонта, бывший ректор всё ещё лежал в лазарете. В отделении для пострадавших от колдовства. В палате для сложных случаев.
— Амелия, пожалуйста, — тихо причитал кошак, лапками обнимая её за ногу в отчаянной попытке удержать. — Амелия, пожалуйста…
— Вы, видимо, неверно меня поняли, господин Дэшвуд. Я не оказываю услуги сексуального характера, — Лия поднялась, подхватив на руки Бальтазара. — Всего доброго.
Она уверенной походкой прошла к дверям, не забыв хлопнуть ими напоследок. Хотелось рвать и метать. И проклясть жирную свинью, невесть как оказавшуюся на посту губернатора. Она была готова дать взятку, если потребуется, но никогда и ни за что Лия не платила телом и начинать не собиралась. Они шли в сторону дома, и ведьма напряженно думала о том, что ей делать дальше.
— Как же я тебя люблю, — фамильяр лапками обнял её и уткнулся влажным носом в шею. Казалось, что ещё немного, и он расплачется. — Я горжусь тобой. Смогла сдержаться, моя девочка.
— Если прокляну ещё и его, предупреждением уже не отделаюсь. Мне запрещено практиковать как ведьме. И не называй меня по имени. Я теперь — Лия. Не хватало ещё, чтобы тут кто-то прознал, почему я переехала. В газете не было моего фото, так что есть шанс жить нормально.
— А у нас надолго денег хватит? — Бальтазар чуть отстранился, с надеждой смотря на неё огромными зелёными глазами. Его зрачки расширились до такой степени, что занимали большую часть глаз, что в сочетании с прижатыми ушами придавало коту невероятно умилительный вид.
— Нет. Я уже заказала травы и специи. Часть оплатила, но не всё. Их нужно будет оплатить.
— А потом голодная смерть?! — кот театрально вздохнул и снова прижался к ней.
— Что-нибудь придумаем. Где жить у нас есть. Что есть — тоже найдём.
— Выкрутимся. Выдадим тебя замуж за того пекаря. Буду я каждый день кушать расстегайчики с рыбкой и сметанку, — мечтательно промурлыкал Бальтазар.
— Себя замуж выдавай, — огрызнулась ведьма. — А мне такого счастья не надо. От мужчин одни проблемы.
— Зла-уя, — протянул Бальтазар, спрыгивая с рук на перила крыльца.
Она мыла, скребла, снова мыла и снова скребла. Лия догадывалась, что за годы без хозяйки дом мог зарасти грязью, но чтобы настолько… Вдобавок к этому она вынесла на помойку невероятное количество хлама. Хватило бы ещё на три дома. Впрочем, были и полезные вещи. Возле кассы нашлось самописное перо, которое ведьма отложила, чтобы отдать бытовикам на зарядку. Записи бабки с рецептами травяных сборов она тоже оставила. Пусть ей нельзя зарабатывать колдовством, но использовать силу в личных целях не запрещено. Большую часть зелий, где не нужны специфические навыки, она вполне может приготовить. По крайней мере, простуда зимой ей точно не грозит. Надо только дожить до зимы…
Пока лето только набирало силу — как раз начался сезон сбора трав — до зимы было ещё далеко. Вот только если она не найдёт способ уломать губернаторишку подписать разрешение на торговлю, денег до зимы ей не хватит. То, что представляло хоть какую-то ценность, она выносила во внутренний двор. Там, вольготно расположившись на столе, сидел Бальтазар. Кот руководил дворовой распродажей. Жители соседних домов и горожане вяло тянулись, чтобы посмотреть, что такого можно прикупить подешевке. В основном это были вазочки, статуэтки, старый проигрыватель для музыкальных цилиндров и сами цилиндры, потрёпанные томики художественной литературы, очки с толстенными линзами в разнообразных оправах, старомодные бусы из полудрагоценных камней, три сервиза посуды, которые десятилетиями собирали пыль на антресолях и наверняка хранились «для особого случая», который так и не случился, и ещё куча разной ерунды, которую выкинуть было жалко, а Лие она была не нужна.
— Ну как? — она притащила пару стареньких, но вполне добротных стульев и оставила их возле стола. — На этих только обивку поменять надо, а то моль поела, и они будут как новые. Если никто не купит — дотащу до помойки.
— А мы на чём сидеть будем? — возмутился хозяйственный Бальтазар.
— Там этих стульев ещё десяток, а попа у меня одна и у тебя одна. Зачем нам столько?
— Ну так я всё ещё не расстался с надеждой выдать тебя замуж, — покаянно сообщил фамильяр.
— Мечтать не вредно, — отмахнулась ведьма и вернулась в дом.
К вечеру, когда она уже закончила разгребать завалы в кладовке, пришли бытовики. Лия была рада им почти как родным — с магией заработает водопровод, и можно будет набирать воду из крана, а не мотаться во двор к старому колодцу. Да и с наступлением вечера света из распахнутого окна стало не хватать.
Зарядив не только накопитель, но и найденные в течение дня артефакты, Лия расплатилась и направилась во внутренний двор. Там какая-то пожилая женщина как раз грузила в тележку один из сервизов. Банка для денег, которую нежно обнимал хвостом Бальтазар, была почти полная, а вещей на столе было приятно мало.
— Да ты прирождённый торгаш!
Лия унесла в дом заработанные деньги и остатки нераспроданного хлама — завтра можно будет продолжить. Пока она навела порядок только на первом этаже, а ещё второй и чердак. Да и не ясно, что там в подвале. Спина болела, руки отваливались, от маникюра не осталось ни следа, а пыль, казалось, въелась в кожу. А ведь самое сложное ещё впереди, но это уже завтра.
Они поднялись на второй этаж. Ведьма открыла кран и чуть не расплакалась от счастья. Кто бы мог подумать, что она
