Только отчетливый стук его каблуков по каменным плитам дорожки да легкое пошаркивание ее мягких туфелек нарушали тишину. Она все убыстряла и убыстряла шаг, почти перейдя на бег. Он слышал ее дыхание, резко вырывавшееся из груди.
– Мисс Эдлер, – сказал он, когда они покинули пределы церковного двора и устремились вдоль главной сельской улицы по направлению к широкому переулку, ведущему к Блэкмор-Холлу. – Мисс Эдлер, пожалуйста, не расстраивайтесь.
– Я… – Она остановилась, и ее лицо еще больше порозовело. – Как вы смеете указывать мне, какие чувства я должна испытывать. Почему…
Две пожилые дамы важно прошествовали мимо них, направляясь в сельскую продуктовую лавку. Мисс Эдлер кивнула в ответ на их приветствие и, едва они исчезли за дверью магазинчика, поспешила дальше.
Он не должен прекращать попыток добиться ее расположения. Он не может себе этого позволить. В гнетущей тишине они продолжали свой путь вдоль рядов серых, крытых соломой каменных домов, окруженных садами, готовыми вот-вот распуститься в весеннем цветении.
Переулок, ведущий к обнесенным оградой землям поместья Блэкмор-Холл, был изрезан следами колес экипажей. Прошедший ночью дождь оставил на земле непросохшие лужи. Мисс Эдлер, почти паря в воздухе, словно эльф, проворно их огибала. Оливеру казалось, что в каждом шаге девушки сквозит охватившее ее отчаяние.
Не он ли является его причиной? С каким упорством эта малышка старается избавиться от него!
– Вы пришли к выводу, что я достоин презрения, – наконец проговорил он с неподдельной горечью. – Не могу ли я узнать почему?
Она заколебалась, пробежала еще немного и резко повернула назад, приблизившись к нему вплотную. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему прямо в лицо.
– Меня кое-что смущает. – Она сложила губки в своей неповторимой манере.
– Пожалуйста, объясните мне, что вы имеете в виду, – тихо попросил он.
В этот момент Оливер особенно отчетливо осознал, какую огромную роль эта девушка еще может сыграть в его жизни, с изумлением ощущая, какое возбуждение вызывает в нем эта мысль.
– Я довольно подробно рассказал вам о себе, – волнуясь, продолжал он. – Разве я дал вам повод для презрения? Но по вашему поведению я понял, что вы считаете меня совсем не таким человеком, как я о себе рассказываю.
– И причина тому – моя проницательность.
Она яростно тряхнула головой, отчего одна из маргариток почти совсем оторвалась от полей шляпы и смешно и уныло свесилась перед ее глазом. Похоже, она этого даже не заметила.
– Согласитесь, что джентльмены хорошо владеют искусством пустой лести, мистер Ворс.
К счастью, ему не пришлось искать ответ на этот решительный выпад.
Две рослые собаки, лая и кружа друг возле друга, выпрыгнули из щели в изгороди и внезапно со всех ног ринулись в направлении Оливера и мисс Эдлер. Та, что поменьше – белая лохматая тварь, – помчалась прямо на девушку, брызгая во все стороны грязью. Оливер обхватил свою спутницу за талию и приподнял над землей.
Она сказала «ох» да так и застыла с открытым ртом. Собака проскочила под ней и пустилась в погоню за своей товаркой. Оливер посмотрел в лицо мисс Эдлер и удивленно заметил:
– Да в вас совсем нет никакого веса.
– Прошу прощения, но какой-то вес у меня все же есть, – парировала она.
– Почти никакого. – Оливер принял серьезный вид и слегка покачал ее, будто проверяя свое открытие. – Поразительно! Я привык к весьма упитанным женщинам. Не к таким, которых в талии можно обхватить пальцами. – Ему доставляло удовольствие ощущать в своих руках ее тело, нравилось слышать ее чистое дыхание на своем лице, нравился рот, до которого сейчас так легко было дотянуться губами. Большой, но не чрезмерно. И нежный. А там, где кончики его больших пальцев слегка касались ее груди сквозь грубый корсаж, он ощущал…
– Не сомневаюсь, что вы привыкли к более женственным фигурам. – Ее тонкие ноздри раздувались. – Я была бы вам крайне признательна, если бы вы опустили меня на землю.
Он поспешно выполнил ее просьбу.
– Конечно. Извините меня.
– Вы поразительно импульсивный человек, но все же я должна вас поблагодарить. – Она оправила юбки и предприняла безуспешную попытку привести в порядок сбившуюся набок шляпку, а также стереть с лица брызги грязи, но при этом умудрилась лишь размазать ее полосками по носу. Увы, платье ее слишком явно демонстрировало последствия встречи с собакой. Когда она вновь заговорила, голос ее прозвучал по-детски беззащитно: – Я вся в грязи с ног до головы. Однако по поводу лести…
– Вы слишком строги, – мягко перебил ее Оливер. – Все мы несовершенны. Если джентльмены и обучены искусству пустой лести, так это только потому, что этого требуют от них сами женщины.
Ее глаза потемнели.
– Я ни от кого не требую лести. И я отлично знаю, что отнюдь не являюсь хорошенькой женщиной. – И прежде чем он успел что-либо возразить, она резко тряхнула головой. – Нет, нет, я не хочу, чтобы вы со мной спорили по этому поводу. Я просто привела этот факт в качестве примера. Я не знаю, с какими целями вы сделали мне комплимент. Возможно, мне не следовало судить вас за это так строго.
Он не находил подходящего ответа.
– Я снова вас спрашиваю, вы – честный человек?
Да, он честный человек. Возможно, он и готов использовать не совсем честные способы, чтобы получить то, что ему нужно здесь, в Ком-Пиддл, но он всегда будет считать себя человеком чести.
– Мистер Ворс!
Его так и подмывало сейчас же спросить ее, нельзя ли ему называть ее по имени. Но он не стал этого делать, вспомнив, что он для нее презренное существо, наемный работник.
– Мистер…
– Да, я – честный человек. – Взяв себя в руки, он продолжал: – Я собираюсь обосноваться в Англии. Доверие, которым почтил меня ваш отец, его решение взять меня к себе на службу укрепили меня в этом намерении.
Это не ложь, совсем не ложь, он готов был в этом поклясться.
Мисс Эдлер отвернулась было, но тут же повернулась опять и, вскинув голову, смело взглянула ему в глаза:
– Положим, что это действительно так. Возможно, я в вас ошиблась. Ваши честность и прилежание заслуживают восхищения. По правде говоря, трудно придумать более похвальные качества.
Оливер что-то промычал в знак согласия. Солнечный свет коснулся ее щеки, шеи, позолотил кончики темных ресниц. Такая серьезная. Такая подкупающе искренняя. Такая гибкая. Он ощутил ее гибкость, когда, поддавшись порыву, приподнял ее.
Оливеру захотелось снова подержать мисс Эдлер в руках… Ему вдруг захотелось испытать, как она будет изгибаться от более интимных прикосновений.
– О чем вы думаете, сэр?
