вспахивать поле вместе до границы, чтобы обсудить кое–какие детали. Было просто замечательно, что он согласился бежать.
4
Я тихо зашла в дом. Все спали. Я положила яблоки на стол и отправилась спать, хотя было где–то уже 5:00. Мне вставать через час. Я еще надеялась на то, что смогу выспаться. Варя немного сопела, но я привыкла к этому. Только положив голову на свою подушку, я сразу уснула. И, по–моему, проспала.
– Подъем! – раздался чей–то грубый голос. Потом меня окатили холодной водой. Быстро взглянув на часы, я поняла, что работы на полях уже шли полчаса. Потом я перевела свой взгляд на того, кто меня разбудил. Дежурный. Снова этот варвар, из–за которого я не обедала и пахала поле под дождем. Его лицо было размытым, так как из–за воды я ни черта не видела. – Может, ты уже отправишься на работу?
Я ничего не ответила, только выжала свои волосы, заплела их быстро в косу, оделась и вышла вместе с Дежурным, который подгонял меня, немного толкая. Почему меня не разбудила Варя? Ох, и влетит ей за это. У надзирателя был огромный шаг, поэтому мне приходилось чуть ли не бежать за ним. Несколько раз я споткнулась и падала в грязь, но это вообще никак не волновало его. Да о чем это я! У них ведь совсем нет души. Не было в них ничего человеческого. Когда я шла рядом с ним, то думала о яблоках. Если бы он увидел их, он бы непременно начал расспрос о том, откуда я их взяла. Наверное, мама их спрятала от греха подальше.
Придя на поля, мне сразу дали лопату и отправили снова вспахивать поле. Кажется, оно никогда не закончится. Недалеко от меня работал Вова, который смотрел на меня исподлобья. Он чувствовал себя виноватым в том, что это я проспала. Странно, что Варя меня не разбудила. Вот на кого я была в обиде. Она сегодня снова выдергивала сорняки у растений. Не отдавай мы их правительству, жили бы припеваючи. Здесь была кукуруза, помидоры, огурцы, картофель, свекла и всё, что душе угодно. Но мы питались какой–то бурдой, которая была не всегда съедобной.
Мои руки ужасно болели, но перчатки я просить не стала. Мне было холодно, потому что я была мокрой. Утро добрым не бывает, это точно. Этот гребаный Дежурный все время делал мне какие–то замечания, в то время как я скрипела зубами, чтобы не сказать чего лишнего. Он каждый раз пытался запугать меня тем, что я попаду в какой–то список, и Праведники заберут именно меня. Наконец, где–то через час он отстал от меня. Вова через минут десять добрался до меня со своей лопатой. Он дал мне свои перчатки. Я сначала отказывалась, но потом он все–таки заставил их надеть. Сначала мы работали молча, чтобы не привлекать внимание Дежурных. Потом мы добрались до того места, где хорошо было видно ограждение.
– Перелезть будет удобно там, где у них стоят решетки, – говорил тихо друг. – Нужно будет быстро бежать до конца полей. Тут километр, не меньше.
– Я не уверена, что Варя потянет, – шепотом произнесла я. – Ладно. Их же надо будет как–то отвлечь.
– Нужно будет устроить пожар по близости, чтобы они его увидели и направились прямо туда. Чтобы не попасть под расстрел, скорее всего, надо будет не идти на площадь.
– Надо где–то переждать ночь. Они же каждый раз приходят за нами, призывая к Праведникам, – говорила я. – Но где провести целую ночь?
– Может, в яме? – предложил Вова. – Хотя, нет. Рома, наверняка будет против, если узнает о том, что мы решили сбежать…
– Вообще–то уже узнал, – сказала я и закусила губу. Вова как всегда закатил глаза. – Он против.
– Хорошо, – процедил сквозь зубы друг. – Мы можем перекантоваться в одной из теплиц.
– А тебе не кажется, что Дежурные здесь тоже иногда ходят и утром они все проверяют?
– Ладно, ладно…
– А в заброшенном доме? – спросила я и посмотрела в сторону домика, в котором давно уже никто не жил. Всех его жильцов когда–то тоже забрали Праведники. – Можно переждать там ночь и день, а потом…
– Что потом? – это была Варя.
– Ты еще громче поори, – укоризненно сказала я сестре. – И вообще, почему ты меня не разбудила?
– Мама сказала, чтобы ты поспала еще, а потом сама встанешь и пойдешь на работы.
– Отлично. Ладно, иди работай. Не привлекай внимание.
Варя ушла обиженная. Да, погорячилась я. Мы с Вовой пока больше не разговаривали. Меня потом снова отправили на другой участок поля без него. Мы переглядывались иногда, и это, кажется, заметил один из Дежурных. Он подошёл ко мне и снова сказал, что я сегодня без обеда. Издевательство. А еще потом собрание. Я молча кивнула и продолжала дальше работать. В перчатках было не так больно. Но из вежливости я через каждый час отдавала их Вове. Потом снова гудок. Все пошли есть, а я нет. Снова. И еще пекло солнце. Я думала, что когда–нибудь упаду в обморок на этих работах, но тут некому заботиться о моем здоровье. Здесь всем будет наплевать, так что надо как–то держаться. Я оглянулась вокруг. Было пусто. Никого. Я отбросила лопату и пошла попить воды.
– За то, что ты опоздала на работы, ты должна работать! – раздался не далеко от меня грубый голос. Тот молодой Дежурный. Господи, как он меня достал.
– Я всего лишь хочу попить воды, – как можно спокойнее ответила я. – Можно мне попить воды?
– Быстро.
Я отвернулась от него и подошла к бочке с водой. Я покосилась на него. Он смотрел на меня так, как будто хотел сожрать. Если я хочу сбежать, я должна отомстить таким как он. Хотя как я это смогу сделать? Лучше просто все стерпеть, всё равно я потом их больше никогда не увижу. Надеюсь.
– Все. За работу! – снова грубо сказал он мне.
Через минут двадцать все стали нехотя выходить из столовой и начинали работать. Я посмотрела на Варю, которая сегодня была не в самом хорошем расположении духа. Потом ко мне подошёл Вова. Я посмотрела на Дежурного, который наблюдал за мной все время. Поэтому мой друг отошел от меня. Так я и работала одна до заката. Солнце садилось за лесами. Я откинула лопату и смотрела на него. Оно было оранжевым. И этот цвет стал с детства для меня цветом свободы. Странно, что меня никто не трогал. Ведь я не работала где–то десять минут. Все начали уходить. Странным было
