Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
– Через сутки после исчезновения вашей сестры в десяти километрах выше по Илети нашли девушку. Она была сильно изранена и избита. Десять дней, пока велись полномасштабные поиски, неизвестная пролежала в избе местной то ли шаманки, то ли повитухи. Потом до той дошло, что силы духов и куриного бульона явно маловато для излечения и не худо бы антибиотики подключить. И она обратилась за помощью в сельсовет, те вызвали участкового, тот, в свою очередь, «скорую» и составил протокол. Вот он собственно. – Михаил положил перед Столетовым планшет и вывел на экран нужный документ. – А вот фото из личного дела и первичного осмотра. Из участкового фотограф так себе, но уж как есть.
Протокол, на который Назар едва взглянул, сменился фотографией.
– Узнаете? – спросил мой спутник.
Взглянув на экран, Столетов едва заметно вздрогнул. И было с чего. Зря Мишка ругал участкового, тот сделал вполне приличный снимок. С экрана на нас смотрела женщина, лицо которой долго и со всем старанием использовали в качестве боксерской груши. Глаза заплыли, нос посинел, нижняя губа опухла, челюсть подвязана бинтом и только светлые волосы оставались красивыми. Узнать Кэтрин было весьма затруднительно. Любому другому, кроме ее брата. И если бы в свое время эту фотографию показали Столетову, все могло бы сложиться по-другому.
Рука хозяина кабинета дрогнула, как будто он хотел погладить изображение, а потом, передумав, сжал кулак и ледяным тоном произнес:
– Выше по течению? Но как она там оказалась? Ее не могло принести рекой… течение…
– Вы совершенно правы, не могло. А значит, она попала туда иным способом. Знаете, прыгающие с обрывов девушки редко себе представляют, что последует за этим. В их грезах все плачут, казнят себя за невнимательность к усопшей, страдают. Но реальность такова, что вместо сладких грез о всеобщем горе, тебя бьет о камни, ледяная вода не дает сделать и вздоха, тебе страшно и больно…
– Хватит! – рявкнул Столетов.
– Илеть в этом месте мелкая, – не слушая его, продолжил Михаил, – но быстрая. Могу предположить, что девушка все-таки прыгнула, но вот утонуть с первого раза не получилось. Лишь воды нахлебалась, да синяками обзавелась. Вот она и решила сбежать. Это ведь не так болезненно. Хотя, – мой спутник посмотрел на фотографию Кэтрин, – судя по ее состоянию, и это прошло не так гладко, возможно, она свалилась в овраг или еще что, по лесу тоже надо уметь ходить. Вот я, например, не умею.
– Вы думаете, что она сбежала?
– Не знаю. Вам виднее. Но когда человека не могут найти, это значит он либо мертв, либо очень не хочет, чтобы его нашли. Вы верите в первый вариант, я во второй.
Столетов несколько минут обдумывал его слова, а потом глухо проговорил:
– Продолжайте.
– У девушки была сломана челюсть и спутано сознание, так что с вопросами к ней до поры до времени не приставали.
– Почему, – прервал его Столетов, – не вызвали меня?
– А вот тут я вам точно не скажу. Может, потому, что территориально село, в котором нашли потерпевшую, относилось к другому району и находилось в стороне от рейсовского леса, где все еще велись поиски? А может, ее все-таки спросили, не она ли Кэтрин? Она же могла кивать, в конце концов. И думаю, девушка ответила отрицательно. Наверное, кое-какие причины скрываться у нее имелись. Но как итог, мы имеем то, что имеем. Вы бегали по моргам и ночлежкам, девушка медленно шла на поправку в соседнем областном центре. Но… – Михаил вывел на экран новый документ, а именно медзаключение, – если телесные раны зажили, то с душевными все оказалось не так просто. У нее начались кошмары, потом перепады настроения. А поскольку свое имя она так и не назвала, неизвестная была направлена в областную психиатрическую лечебницу. И по дороге сбежала. Вряд ли за ней сильно следили. Она не была агрессивна, не проявляла суицидальных наклонностей, обычная растерянная женщина, которая потеряла себя в этом мире. Думаю, ей даже сочувствовали. И нет ничего проще, чем попроситься в туалет, а потом исчезнуть. Происшествие отражено в докладной записке на имя главврача. – Он вывел на экран следующий документ. – На этом можно было бы смело считать историю Кэтрин законченной, если бы не одно «но». Вот оно. – На экране появилась фотокопия еще одного документа. – Протокол об утере, возможно, краже паспорта. Потерпевшая сама толком не знала, оставила она где-то документ или его увели. Это произошло за день до перевода безымянной пациентки в психиатрическую клинику. А лишившаяся паспорта девушка лежала в терапии том же крыле, что и ваша предположительно сестра. Просто удивительно, что никто не связал эти два происшествия.
– Кроме вас, – вставил хозяин кабинета, рассматривая фотографию на ксерокопии пропавшего паспорта.
– Кроме меня, – не стал спорить Михаил.
– Если бы семь лет назад вы были в моей команде и помогли найти сестру, я бы вас озолотил.
– Не волнуйтесь, у вас еще будет такая возможность. Я могу продолжать?
– Извольте.
Ого, в комнате, казалось, даже воздух похолодел от их взаимной ледяной вежливости.
– Пропал паспорт на имя Нины Ариной. Вижу, вы уже обратили внимание на фотографию. Ничего примечательного, невыразительное личико, волосы неопределенного цвета, да таких серых мышек на улицах воз и маленькая тележка, хоть каждую вторую хватай, даже Ринка с натяжкой подойдет.
Стало не по себе, когда мужчины посмотрели на меня. Мишка с усмешкой, а хозяин кабинета вскользь.
– Ей только волосы выбелить придется, – добавил мой спутник.
– Думаете, Кэтрин воспользовалась чужим документом?
– Уверен.
– Продолжайте, – хозяин кабинета откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Очень красноречивый жест. Уверена, Мишка тоже оценил.
– В доказательство этой версии могу сказать, что настоящая Нина Арина через год после выписки вышла замуж и стала Башитовой. Я даже наведался к ней. Она до сих пор Башитова и абсолютно счастлива с мужем и двумя детьми. Про потерянный паспорт и не вспоминает. Но в официальных документах в две тысячи пятнадцатом году снова всплывает Нина Арина. И самое интересное, на этот раз она таки попадает в психиатрическую клинику в городе на сто километров севернее. Диагноз все тот же: психическая нестабильность, кошмары, к которым добавились плохо подавляемая агрессия и галлюцинации. У вашей сестры, насколько мне удалось узнать, были те же проблемы в подростковом возрасте? И она дважды попадала в стационар с нервным срывом?
– Моя сестра очень ранимый и впечатлительный человек, – пояснил Столетов. – А ее мать, – в голосе появилось плохо скрываемое раздражение, – слишком старалась сделать из дочери нечто совершенно обычное, обыденное, я бы сказал. Все, что выходило за рамки нормальности и отличало Кэтрин от других детей, безжалостно искоренялось. Уверен, вы уже в курсе, но когда ее мать умерла и мой отец взял Кэтрин к нам, ни одного срыва больше не случалось.
– До того дня, – вставил Михаил.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
