И когда я вернусь в Колонию, все, что я получу — это месяц изоляции, и я буду счастлива. Будучи дочерью пастора, я была в безопасности от большинства более суровых и болезненных наказаний, но я никогда не пыталась убежать раньше.
Я вздрагиваю. Мне нужно убираться отсюда, и из Вегаса немедленно. Но как же без денег?
Я перевожу взгляд на банку с чаевыми, стоящую за стойкой. Там должно быть несколько сотен долларов.
Моника все еще не вернулась. Сильвия исчезла за левой стеной бара, обслуживая посетителей. Все взгляды устремлены на девушек. Никто не обращает на меня никакого внимания. Я снова смотрю на банку.
От ужаса у меня кровь стынет в жилах. Господи помилуй, неужели я действительно думаю о воровстве? Моника была просто душкой. И Ди. После всего, что она мне дала…
Должен быть другой путь.
Я бросаю взгляд через плечо. Дьякон Джейкоб встает и направляется к бару. У меня нет времени.
Глубоко вздохнув, я бросаюсь за стойку бара. Я хватаю банку с чаевыми, беру ключ-карту от задней двери и бегу к ней.
Кто-то кричит — кажется, кто-то из посетителей, я задумываюсь — но не обращаю на него внимания, заставляя себя идти дальше, пока не достигаю запертой двери. Я прислоняю карточку и бегу по коридору. Я врезаюсь в дверь, ведущую в переулок, и толкаю ее, распахивая настежь.
Сделав два шага по переулку, я сталкиваюсь с крепким мужским телом.
Пара татуированных рук хватает меня за плечи, словно пытаясь удержать, и дьявольская улыбка заполняет мое поле зрения.
Я в ужасе отшатнулась.
Его взгляд устремляется прямо на банку с чаевыми и ключ-карту, прижатую к моей груди. Эта улыбка становится шире. Его глаза сияют триумфом.
— Так, так, так. Что мы имеем здесь? — говорит он. — Похоже, у нас тут маленькая воровка.
Глава 2
Воровство у дьявола
Эмма
Когда он в первый раз схватил меня за плечи, миллион вещей пришли мне в голову одновременно.
Этот человек прекрасен. Сильные черты лица, словно вырезанные ангелами. Глаза сверкают, как кусочки льда. Аккуратно зачесанные назад светлые волосы.
Это огромный человек, возвышающийся надо мной больше чем на фут. Аккуратно подстриженная борода должна была бы убить внешний вид, но ему идет.
Я никогда не любила бороды; она позволяет мужчине прятаться за ней, но он выглядит с ней грубым и опасным.
Он так великолепен, что просто смотреть на него — грех. Его руки посылают электрический разряд от моих плеч до самых пальцев ног. Я не могу отвести от него глаз.
Одного года в изоляторе было бы недостаточно, чтобы оправдать меня.
— Куда это ты собралась, красавица?
С его глубоким чувственным голосом, его мягкие слова окутали меня, как одеяло, искушая потерять себя в его запретном горячем прикосновении. Я отшатнулась, отрывая взгляд от его лица. Его руки крепче сжали мои плечи, а затем все остальное, что я увидела, просочилось в мой мозг.
Он одет в самую странную одежду, которую я когда-либо видела. Все кожаное и обтягивающее, и на нем какой-то необычный кожаный жилет с серыми прямоугольными нашивками на каждой груди. Жилет расстегнут спереди, оставляя обнаженной мускулистую, мощную грудь. Одна из нашивок «SGT At Arms» (эта нашивка означает, что данный человек руководитель службы безопасности клуба) была пришита к нему. Что бы это ни значило, это звучит опасно.
Его массивные руки, покрытые слоями мускулов, в татуировках, как у Ди, но их больше. Я также чувствую запах дыма, восхитительный древесный аромат.
Все это поразило меня в течение одной секунды после того, как он сказал мне свои первые слова. Наконец я отрываю от него взгляд и смотрю на его огромные ботинки.
Он снова заговорил, и одно слово, которое он произнес, теперь было слышно, затмевая все остальное.
Воровка.
О нет…
Банка с чаевыми все еще прижата к моей груди, деньги в ней, и этикетка «чаевые», ясная как день. Я также держу карточку-ключ от двери. Я украла у людей, на которых работаю, только для того, чтобы врезаться прямо в клиента.
Нет, судя по интонации, он член команды.
— Похоже, мы сами поймали вора, — вот что он сказал.
Хищный триумф в его голосе заставляет мой желудок сжиматься от страха, и я украдкой смотрю на него сквозь ресницы.
Он смотрит на банку, а затем на меня, с презрением, его слова полны обвинений, которые наводят на мысль, что он воспринял то, что я сделала, как личную угрозу.
Страх пробегает у меня по спине. Дьякон Джейкоб, вероятно, все еще там и ищет меня. Из-за того, как жестоко скривился рот этого парня, я не уверена, что, если Джейкоб найдет меня, будет ли это лучше.
Годы укоренившейся субординации пытаются пнуть в полную силу. Я чувствую, как мое тело пытается стать маленьким, часть меня кричит, чтобы я опустила глаза и думала о нем только как о «сэре».
Нет. Я больше не буду той девушкой. Я не буду слабой. Не сейчас. Только не здесь. Только не снова, и уж точно не с ним.
Я заставляю себя посмотреть ему прямо в глаза и яростно вырываюсь из его объятий. — Отпусти меня! — я срываюсь.
Я должна кричать, чтобы привлечь чье-то внимание, но я не могу позволить себе привлекать внимание властей.
Волчья улыбка кривит его красивые губы, как будто мое сопротивление забавляет его. Он с насмешливой медлительностью сжимает мою рубашку в кулак. Агрессия заставляет мою панику трансформироваться в настоящий страх.
— Убери от меня свои руки, — рычу я, все еще пытаясь вырваться.
— Ох. Совсем как маленькая дикая кошка, правда? — его улыбка становится шире. — Это будет весело.
Мое сердце замирает. У меня тут столько неприятностей.
Он тычет подбородком в сторону кого-то рядом с собой. — Пип, иди сюда.
Мы здесь не одни. Рядом с ним появляется худощавый парень чуть пониже ростом, с коротко подстриженной темной бородой и бритой головой. Он не старше меня больше чем на год или два. На нем такая же безрукавка, но без нашивок спереди. Страшный человек, держащий меня, вырывает банку с чаевыми и ключ-карту из моих рук и толкает их в грудь другого парня.
— Отнеси это внутрь, пока я разберусь с этим.
Разобраться со мной? Меня пробирает ледяная дрожь. Похоть, горящая в его глазах, заставляет мой желудок сжиматься, даже когда в нем разливается жар.
Пип исчезает внутри.
— Я буду кричать, — говорю я громиле, стоящему передо мной. Это блеф, и я надеюсь, что он не раскусит его. Я заставляю себя смотреть ему в глаза.
