Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
– Она умерла, – вздохнула Оля.
Меня словно молотком по голове стукнули.
– Как умерла?
– Инфаркт, – объяснила Ольга, – пока «Скорая» ехала, мама сказала: «Доченька, чует мое сердце, я не выживу. Очень тебя прошу, ходи на концерты в „ОРС“, сиди на моем месте, приноси Аллочке ее любимый торт». Мамочка вас обожала. Я об этом знала и испытывала огромную благодарность к вам. После смерти папы мама загрустила, совсем унывать стала. Чтобы хоть как-то развлечь ее, я один раз купила ей билет на ваш концерт. И она вас полюбила.
Алла откинулась на спинку кресла.
– Мы недолго говорили. Я взяла у Оли торт. Девушка пообещала ходить на мои выступления, оставила номер своего телефона. После ее ухода я, как обычно, отдала торт Вале. Еще радовалась, что администратора Елены нет, та почему-то всегда злилась на уборщицу.
Федина сгорбилась.
– На днях я опять выступала в «ОРС». Ольги в зале не было. Я не удивилась. Она молодая, наверное, замужем, имеет детей, у нее нет времени постоянно посещать концерты. И Валентины на работе нет. Ни о чем дурном не думая, я спросила у капельдинера, которая вместо нее принесла мне чай:
– Елена Яковлевна, а где Валя? Почему вы на хозяйстве?
– Померла баба, – равнодушно сообщила та.
У меня голова закружилась.
– Она же молодая.
– Полтинник в прошлом году отметила, – уточнила Елена, – не очень-то свежая роза.
Федина открыла сумочку, вынула из нее баллончик и прыснула себе в рот.
– Это гомеопатический антистресс. Нервничаю очень. Я стала расспрашивать Елену Яковлевну, та сообщила, что Валентине стало плохо после моего прошлого концерта. «ОРС» работает всю ночь. До двадцати двух часов там культурная программа для любителей классической музыки, а днем читают всякие лекции по истории искусства. Но на интеллигентных людях нынче много денег не заработаешь. Поэтому с нуля часов клуб сдает зал, фойе и остальные помещения фирме, которая организует разные вечеринки. Валентина всегда работала в ночную смену с девятнадцати до шести утра. Почему она предпочитала именно это время, даже Елена Яковлевна, главная местная сплетница, не знала. А вот то, что я Вале всегда отдавала вафельный торт, ей, оказывается, было известно. Капельдинер, она же администратор, весьма ехидно заявила:
– Валька была абсолютно нищая, вечно голодная. Буфетчица рассказывала, что она после антракта всегда приходила в кафе. Вроде как паркет протереть. А у самой кулек, она в него складывала то, что зрители на столах оставили. Совсем дура! Думала, что Лариска ее не видит. Фу, объедки дожирала. Ваш торт для Валентины роскошь, она его целиком за один раз в подсобке съедала! И как только кое-что у побирушки не слипалось! Да уж, просто смертельным тортик в последний раз оказался!
Глава шестая
Федина достала из сумочки кружевной носовой платок и стала мять его в руке.
– Мне несвойственно агрессивно реагировать на грубости и глупости, которые я порой слышу от людей. Прекрасно понимаю: всем нравиться невозможно. Если в соцсетях кто-то начинает мне хамить, я просто блокирую скандалиста, в перепалку не вступаю. Зачем спорить с дурно воспитанным человеком? Его не переделаешь, только еще больше гадостей начитаешься и расстроишься. Но я была так шокирована известием о смерти Вали, что отреагировала резко:
– Уж не считаете ли вы, что я угостила уборщицу тортом, который потерял годность и стал причиной ее кончины?
Думаете, Елена смутилась или извинилась? Как бы не так! Рассмеялась мне в лицо:
– Это вы сказали! Что-то все, кто с вами, госпожа Федина, дружить начинает, помирают. Сначала Верка убралась, потом Валька. Пойду-ка я подальше от вас, боюсь, вдруг чем заражусь!
И сбежала. Каково, а?
– Если Елена Яковлевна находилась при исполнении служебных обязанностей, то надо было немедленно сообщить директору клуба о ее неподобающем поведении, – возмутился Михаил, – тот приказал бы грубиянке прийти с повинной. Или уволил бы ее.
– Я никогда не требую извинений от обслуживающего персонала, если он опустился до хамства, – пожала плечами Алла, – и не хочу, чтобы человек лишился работы. Во время беседы с Еленой мои мысли были заняты другим. Право, странно, Ольга дарит мне торт, я передаю его, как всегда, Валечке, а она, съев его, умирает. Но торт-то предназначался мне! Дочь Веры понятия не имела, кому потом я отдавала подарки ее матери, а та пребывала в уверенности, что я обожаю вафли.
Алла вытерла платком рот.
– Ясно же, что это просто совпадение. Вера покупала торты в фирменном магазине при фабрике. Их множество разновидностей: с белым, черным шоколадом, орехами всякими, цукатами, сухофруктами. Вера никогда не приносила два раза подряд одно и то же. Если вручала торт с мандариновой отдушкой, то следующим был… ну, например, банановый.
Алла улыбнулась.
– У нас с Арамакиной сложилось нечто вроде па-де-де в балете, где каждое движение рук, ног, головы отработано и неизменно. Вера входила в гримерку со словами:
– Сегодня вы играли волшебно.
Протягивала мне коробку, я ее брала, восклицала:
– О! Сегодня торт с белым шоколадом. В прошлый раз был с черносливом.
– Вы помните, – радовалась поклонница. – И как вам предыдущий?
– Объедение, – отвечала я, – хрустящие вафли, нежный крем…
Федина опустила голову.
– Минут пять, максимум десять, такого общения. Но после смерти Веры в моей жизни образовалась пустота. Я вдруг поняла, что она была единственным человеком, который любил меня просто так, потому что я это я, скрипачка, которая дарит Вере музыку. Она не пыталась набиться мне в подруги, ничего не просила. Просто приносила угощенье, хотела меня порадовать. Просто так! Понимаете?
– Понимаю. Вы не виноваты в ее смерти, – произнес Энтин.
– Наверное, – прошептала Алла, – да только после разговора с хамкой Еленой в моей душе огромное беспокойство поселилось! Почему? Не знаю. Я позвонила Ольге, хотела узнать, где похоронена ее мама. Решила поехать на кладбище, принести на могилу цветы, сказать: «Дорогая Верочка, спасибо за торт, твоя доченька его мне передала. Без тебя на концертах тоскливо». Потом взять скрипку и сыграть для Веры, в память о ней, «Последнюю розу лета» композитора…
Алла закашлялась.
– Стихотворение ирландского поэта Томаса Мура положил на музыку композитор Джон Стивенсон, – вместо Фединой продолжила я. – Песня пользовалась большой популярностью не только в Великобритании, но и в Европе. Ее использовал в своей опере «Марта» Фридрих фон Флотов. Вариации на мелодию Стивенсона написали Михаил Глинка, Феликс Мендельсон, Генрих Вильгельм Эрнст. Версия последнего композитора считается наиболее сложной для исполнения.
Алла допила остывший чай.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
