Красивое бёлье так и осталось лежать в корзине для грязных вещей, вместе с испачканным торжественным платьем. Дина натянула на себя домашний и максимально закрытый комплект, а поверх уютный халат. Совершенно не праздничный, но такой удобный.
Взглянула в зеркало на своё отражение и, сглотнув вязкую слюну, решительно распахнула дверь.
Генриса рядом не оказалось, и Надина перевела дыхание. Руки предательски задрожали — чувствительность возвращалась рывками.
Мимолётный взгляд в спальню, но там не осталось ни единого доказательства измены возлюбленного.
Растертая мочалкой в бессознательной попытке отмыться кожа горела огнём, и даже тёплый махровый халат, в который закуталась Дина, не спасал от холода.
Девушка зябко ежилась, плотнее запахивая полы, переступала с ноги на ногу, недоверчиво всматриваясь в зеркало. То самое, на сломанной дверце, которое позволило рассмотреть все подробности прелюбодеяния Генриса на их кровати.
Шаги вперёд, назад и даже в стороны не помогали. Из коридора было невозможно разглядеть даже уголок кровати. Ни с одного ракурса.
Надина стояла, тупо рассматривая комнату, кусала губы, чувствуя, как возвращаются эмоции, но не могла поверить. Сейчас ей казалось, что всё увиденное ей пригрезилось. Жуткий страх, нашедший отражение в случайном сне, и от того запомнившийся особенно ярко.
Судорожный вздох прорвался первым, крупной дрожью отозвался в теле, заставляя сделать нелепый шаг назад. По полу пронёсся сквозняк, дверца шкафа негромко скрипнула, приоткрываясь…
— Дина! — из кухни выглянул довольный Генрис, с припудренной мукой мордашкой, и широко улыбнулся. — Ну ты чего застыла? Идём скорее, все же остывает! — он всплеснул руками, принюхался и, охнув, снова скрылся в кухонной части.
Надина заторможенно моргнула и бросила последний взгляд на зеркало. Оно отражало ровно треть идеально заправленной кровати.
Девушка вздрогнула, мотнула головой и неуверенным шагом направилась на кухню. Даже после избавления от большей части лекарства, тело ещё отказывалось подчиняться полностью.
Генрис суетливо бегал по комнате, перенося с «кухонной» половины блюда на стол «гостиной» части.
Девушка остановилась в проёме, недоуменно глядя на возлюбленного.
Он негромко подпевал телевизору и даже умудрялся пританцовывать.
Дина сглотнула и медленно качнула головой, не веря.
— Садись, — Генрис приглашающе махнул на диван, придирчиво рассматривая накрытый стол, прищёлкнул пальцами и снова умчался к холодильнику.
Надина неуклюже опустилась на диван, бессмысленно разглядывая блюда. Два салата разной степени лёгкости, горячее, закуски. Дина нервно сглотнула, ощущая отвращение к еде.
Генрис с видом победителя водрузил в центр стола запотевшую бутылку шампанского и с довольным видом уставился на девушку.
Надина отвела взгляд, не в силах смотреть на безмятежное, счастливое лицо мужчины. Закусила губу и торопливо сморгнула подступающие к глазам слёзы.
Генрис безгранично рад. Его широкая мечтательная улыбка… Такая же как и всегда.
Дина судорожно вздохнула, когда раздался негромкий хлопок пробки, и затравленно посмотрела на Рисика.
— Давай выпьем, — он протянул наполненный до половины фужер и мимолётно погладил её пальцы, лаская.
Девушка вздрогнула и едва не разлила напиток, слишком быстро дёрнув руку на себя.
— Дин, ну ты чего? — Генрис качнул своим бокалом, лукаво глядя на Надину. — У нас же праздник!
— Трудный день, — сдавленно пробормотала Дина, неловко отводя взгляд.
— Я слышал, — неуверенно начал Генрис, но запнулся и продолжил немного заискивающе. — Тебя тошнило?
— Да… Да, — Надина торопливо кивнула, отодвигая пустую тарелку. — Отравилась… Наверно… Да, отравилась, — она сконфуженно замолчала, ощущая как начинают гореть уши.
Генрис тихо перевёл дыхание.
— Ничего страшного, — даже по голосу было слышно, что он улыбается.
Дине стало противно от самой себя. Подозревать сейчас Генриса в измене казалось кощунством… Но то зрелище слишком ярко вставало перед глазами. Слишком впечаталось в подкорку, чтобы так легко поддаться искушению и поверить, что это была галлюцинация, придумка возбужденного разума.
Девушка невольно шмыгнула носом, бросая мимолётный взгляд на Генриса.
Спокойный, лучащийся счастьем… Точь-в-точь такой, как и всегда.
Дина уставилась на букет, торчащий в вазе. Моргнула, решив, что ей показалось.
— Цветы?..
— Ну… У нас же годовщина, — Генрис зарделся и смущённо отвёл взгляд.
Надина машинально кивнула, не отрывая глаз от цветов. Шикарный, сложный и наверняка дорогой букет кремовых роз совершенно не вязался с образом Рисика. Никогда раньше этот мужчина не покупал ей букеты.
Девушка нервно сглотнула, ощущая как к горлу снова подкатывает горький ком.
— Я… Наверно… Спать, — голос звучал хрипло, а пальцы предательски дрожали.
Неуверенно поднявшись из-за стола, Дина шарахнулась в сторону, краем глаза заметив странный жест Генриса и испугавшись, что он захочет её поддержать.
— Завря… — растерянно протянул парень, с тревогой глядя на возлюбленную, едва стоящую на ногах. — Тебе помочь?
— Нет, — Дина торопливо мотнула головой и, неестественно улыбнувшись, деревянной походкой поспешно покинула зал.
Таблетки всё ещё давали о себе знать — тело слушалось словно с запозданием, и идти в спальню пришлось буквально по стеночке.
Надина остановилась на пороге и выдохнула, прикрыв глаза. Лекарство наконец подействовало так, как должно было — приглушив эмоции и не давая им брать верх над разумом.
Дина судорожно дёрнула головой, отгоняя мысли и прошла в комнату, аккуратно опустилась на кровать и выдохнула, ощущая начинающийся мандраж.
Она лежала в собственной кровати, но ощущала себя зверем в клетке.
Чистое постельное бельё.
Такая мелочь. Обыденность.
Таблетка спасла её от эмоций, но не от мыслей. И мысли буквально сводили с ума.
Сомнения, страхи, подозрения. Они заполонили мозг и не позволяли расслабиться.
Надина с силой зажмурилась и даже закрыла глаза руками.
Шаги. Кровать просела под весом мужчины.
— Дин… Дина, — Генрис позвал негромко, но в его голосе слышалась тревога.
Девушка невольно всхлипнула.
— Дин, ну чего ты? — он наклонился ближе и Дина смогла почувствовать его дыхание на своих руках. — Ничего ведь страшного… Ты из-за отравления этого расстроилась? — он осторожно погладил её по предплечью. — Дин.
