— Не уверена. Хотелось бы думать, что да, но, честно говоря, не знаю.
Все это звучало так неубедительно… Материнское беспокойство подтолкнуло ее к этому визиту, но вопросы Ньюмана дали ей понять, что все то, что она чувствовала, было настолько неопределенным, что вряд ли можно было бы обвинять его, если он откажется помочь. К тому же он был отцом, а какому родителю понравятся намеки на то, что его ребенок плохо влияет на других, тем более если об этом говорит совершенно незнакомый человек?
— Может быть, — предложила она осторожно, — вы могли бы сказать Марку, чтобы он… ну… держался от нее подальше, оставил ее в покое?..
— Марку семнадцать лет, — ответил Ньюман, — вряд ли ему понравится, если я буду решать за него, что ему следует делать, а что нет.
— Вы же его отец!
— Это не значит, что он мне слепо подчиняется. — Он чуть повысил голос. — Вы же взрослая умная женщина. — Тон, каким были произнесены эти слова, говорил об обратном. — Я уверен, что вы сами прекрасно знаете все то, что я вам пытаюсь объяснить.
— То, что вы и пальцем не пошевелите, чтобы помочь мне. То, что вы позволите своему сыну разрушить жизнь Люси!
— «Разрушить», кажется, громко сказано, не так ли?
— Нет!
На этот раз Джессика не стала сдерживать эмоции. Она по собственному опыту знала, каково это, когда твоя жизнь круто меняется и тебе лишь остается собирать осколки. Она не могла с уверенностью сказать, согрешила ли уже ее дочь, но готова была сделать все, чтобы этого не произошло. Всякое может случиться, и стоит совершить ошибку, как жизнь превращается в ад.
— Все, о чем я прошу вас, — это убедить сына подождать, пока Люси подрастет, если он хочет встречаться с ней, — проговорила Джессика.
— Может, отослать его куда-нибудь, в школу-интернат например, чтобы быть уверенным?
— Давайте обойдемся без вашего сарказма, мистер Ньюман.
— А как вы собираетесь контролировать собственную дочь? Почему вы думаете, что, если Марк сделает одолжение и исчезнет из ее поля зрения, она не обратит внимание на кого-нибудь другого?
Это был довольно разумный вопрос, но Джессика все же не стала отвечать на него. Она молча посмотрела на Ньюмана, и он встретил ее взгляд, не моргнув.
— Ну и?.. — спросил он вкрадчиво.
— Конечно, я не могу быть уверена! — взорвалась Джессика. — Но я предпочитаю решать проблемы по мере их возникновения, как говорится, сначала добраться до моста, а потом переходить по нему.
Оба долгое время молча смотрели друг на друга, словно противники перед боем.
— Я пойду вам навстречу, — наконец произнес Ньюман, — я поговорю с Марком в присутствии вас и вашей дочери. Это не вызовет враждебности с его стороны и создаст подходящую атмосферу для обсуждения.
Джессика с изумлением уставилась на него. Она не ожидала, что ей будет предложено такое решение. Судя по всему, он предложил это, повинуясь внезапному импульсу, с единственной целью поскорее отделаться от нее.
— А вы думаете, они согласятся на это? — спросила Джессика наконец, и он пожал плечами:
— Возможно, нет.
— В таком случае вы по крайней мере сможете сказать, что попытались…
— Да, правда, — ответил Ньюман с поразительной честностью.
— И где же вы хотите организовать эту встречу? — спросила Джессика, мгновенно приняв решение.
— Я могу заказать отдельный кабинет в ресторане в Хэмстеде. На четверг, на восемь часов вечера. Ресторан называется «У Жака», и я знаю владельца.
— Я не могу позволить себе пойти в ресторан, мистер Ньюман. — Она выразила протест, даже не задумываясь: она читала об этом месте в рекламных проспектах и указанные в них цены были ей не по карману.
— Хорошо. — Он пожал плечами, и Джессика быстро произнесла:
— Я согласна.
Он снова сел и посмотрел на нее.
— Но пусть это не будет организованной встречей, — попросила она, — я не хочу, чтобы Люси думала, что я делаю что-либо за ее спиной.
— Чем вы и занимаетесь…
Она проигнорировала это замечание.
— Итак, мы встретимся случайно. Конечно, будет трудно убедить ее пойти, но я все сделаю, чтобы мы пришли.
— Почему ее будет трудно убедить? Ей что, не нравится ходить в рестораны? В тот самый период переходного возраста, в котором она сейчас, по вашим словам, находится?
— Люси и я не слишком часто куда-нибудь выбираемся, мистер Ньюман. Я вожу ее в кафе в день ее рождения, иногда там же справляем и мой, но эти мероприятия не входят в список наших обычных развлечений.
Он нахмурился, пытаясь понять, что все это значит.
— Но не можете же вы быть настолько бедны, если ваша дочь учится в частной школе?
— В частной школе? Да с чего вы взяли?
— Разве не там она познакомилась с моим сыном?
— Нет. А я работаю секретарем в одной юридической фирме. Моих доходов, какими бы приличными они ни казались, хватает на то, чтобы платить по закладной, оплачивать счета и покупать все самое необходимое. Тем не менее для частной школы этого недостаточно.
Она не хотела, чтобы он подумал, будто она недовольна своим положением или, еще того хуже, оправдывается перед ним, но у нее возникло подозрение, что он именно так воспринял ее слова. У богатых людей обычно своя жизнь. Они вращаются в кругах, в которых путешествие за границу — обычное дело, такое же, как обеды в шикарных ресторанах, лучшие места в опере и роскошные автомобили. Энтони Ньюман только что столкнулся лицом к лицу с одним из тех низших существ, которые не вели блистательную светскую жизнь.
Интересно, не пугает ли его мысль, что сын общается с девочкой не его круга? Ничего в его манерах не выдавало этого, но он поразил ее прежде всего как человек, очень ловко умеющий скрывать то, что не хотел показывать.
Он попросил счет и решительно воспротивился, когда она сделала попытку заплатить за себя.
— Хорошо, решено. В четверг, в восемь часов, в указанном ресторане.
— Если только вы не передумаете и не решите поговорить с Марком один на один.
— Естественно.
Но он не собирался менять свое решение, и, когда они наконец расстались, Джессика не была уверена в том, что правильно поступила, приняв его предложение. Она также не обрадовалась тем чувствам, которые он в ней пробудил. Она шла в его офис, чтобы обратиться за помощью, как родитель к родителю. А теперь поймала себя на том, что думает о нем не только как об отце Марка, но и как о привлекательном мужчине, и это ее тревожило и раздражало, хотя она и не могла понять, почему.
Этот мужчина не шел у нее из головы.
Вот уже почти семнадцать лет она избегала любых близких отношений с представителями противоположного пола. Ей приходилось работать среди мужчин, время от времени с некоторыми из них она выбиралась куда-нибудь поужинать, выпить вина, но делала все, чтобы не привыкать ни к кому, поскольку это означало страдание. Этот урок она усвоила хорошо. У нее росла дочь, и жизнь бы только усложнилась, если бы она пускала в нее мужчин.
