Я, отстранившись, подняла на нее недоуменный взгляд: О каком долге? Притворятся и играть свою роль? Или она имеет ввиду что-то другое? — но королева уже отвернулась, поздравляя императора.
Все, даже самые утомительные, мероприятия имеют свойство подходить к концу, и через пару часов ко мне подошла Розанна и увела меня из зала, шепнув на ухо, что нам пора.
3
В моих покоях она первым делом стащила с меня тяжелое платье со шлейфом и отправила меня в бассейн. Сидя в горячей воде, одуряюще пахнущей аромомаслами, я медленно, одну за одной, вытащила заколки и покидала их в воду, наблюдая, как они тают, превращаясь в ничто. Тиара последовала за ними же.
— Вас ждет ваш брат, пришел еще раз поздравить со свадьбой и принес какой-то подарок, — крикнула цветочная фея из-за двери, и я поспешно выбралась из ванны и оделась в то, что она приготовила — светлое платье обманчиво простого кроя, ненавязчиво подчеркнувшее фигуру.
— Вы что, расплели прическу? — огорченно всплеснула она руками, увидев меня, и слегка нахмурилась. — Давайте хотя бы украсим чем-нибудь волосы!
— Может, цветами? — предложила я, чтобы не выдавать свое неумение делать снежные украшения. — Розами. Сорта "Дикая фантазия".
Розана посмотрела на меня, как на чокнутую — у этого сорта были огромные, ароматные цветы, и такие же огромные шипы — но все таки выполнила указание, и на моей голове оказался венок из белоснежных роз, усыпанных сверкающими искорками воды. Из венка в разных направлениях угрожающе торчали шипы — вот и славно, никто лишний раз не потрогает.
— Спасибо, можешь идти, — торопливо проговорила я, и она удалилась.
Генерал ждал меня в гостиной, заложив руки за спину и задумчиво глядя в окно. Он обернулся на мои шаги и окинул меня одобрительный взглядом.
— Поздравляю, дорогая сестренка, я уверен, что ты будешь счастлива, — громко проговорил он и, подойдя, подал мне бокал вина в одной руке и пару длинных ароматических палочек — в другой.
— Зажги их, он надышится, уснет и будет видеть яркие и занимательные сны, — шепотом пояснил он, — а это, — тут он вложил мне в пальцы бокал, — для тебя, чтобы на тебя не подействовало.
Я, вздохнув, осушила стакан, и в голове тут же зашумело.
— Какое крепкое, — пробормотала я, хватаясь за спинку кресла, — нельзя было в сок снадобье подмешать?
— Нельзя, — отозвался он, с интересом глядя на то, как я пытаюсь удержаться на ногах, и, подхватив меня за локоть, повел в спальню, где усадил на кровать. — Совсем ты не умеешь пить, Мирра, — фальшиво посетовал он, сам втыкая палочки в курительницу на столе и зажигая их спичками — огонь нам, зимним фэйри, был неподвластен. Хорошего вечера, — тут он подошел ко мне, заботливо поправил упавшую на лицо прядь волос и вышел, не оглядываясь.
Я попыталась что-то ответить, но почему-то не смогла выдавить ни слова, и обессилено свалилась на мягкую постель. Мерзавец…Что за зелье он мне подсунул?
Перед глазами все плыло, словно я действительно выпила пару бутылок вина, а горящие ароматические палочки воняли так, что меня затошнило. Не выдержав, я встала и пошла к столу, старательно балансируя руками, и затушила палочки в вазе с водой. Затухая, они зашипели, как змеи, и меня это так рассмешило, что я чуть было не упала на пол — и упала бы, если бы меня не подхватил кто-то, бесшумно подошедший со спины.
— Подонок, — пробормотала я, цепляясь за держащего меня мужчину.
— И тебе добрый вечер, дорогая жена, — невозмутимо отозвался император, подхватывая меня на руки, и понес к кровати.
— Это я не вам, — честно сообщила я, откидывая голову назад, чтобы получше его видеть.
— Не тебе, — поправил он меня, — не тебе, Рэйден, — и, вздохнув, добавил:
— Неужели ты никогда не будешь относиться ко мне по-прежнему? Ведь когда-то ты и называла меня по имени, и даже. говорила, что любишь.
Как же мне себя вести? Мысли с трудом ворочались в затуманенном мозгу. Мирра на моем месте бы…обижалась и говорила колкости. Она никогда не признавала, что была неправа.
— А вы как думаете? — ядовито отозвалась я, отворачиваясь от него, едва он опустил меня на кровать.
Рейден щелкнул пальцами, и на комнату резко, словно кинули черное одеяло, упал мрак. Однако через несколько мгновений глаза привыкли к темноте и я увидела, как он деловито, спокойно раздевается. Вот улетели в угол сапоги, вот упал в кресло камзол, и мужчина, оставшись в брюках и рубашке, забрался на кровать и первым делом снял с меня венок.
— Это ты специально для меня приготовила? — уточнил он, уколовшись о шип.
— Да, — с вызовом ответила я и отодвинулась от него. Комната опять закачалась, и я захихикала, так это было смешно.
— Мирра, ты что, напилась? — спросил Рейден, притягивая меня к себе. Пока он лишь устроил мою голову на своем плече и не делал никаких поползновений, поэтому я, расслабившись, честно ответила, что не пила.
— Хорошо, — неопределенно отозвался он, и одним текучим движением перекатившись по покрывалу, навис надо мной. Его лицо двоилось, и я заворожено уставилась в его серебристые глаза, холодные и внимательные — именно такие и должны быть у лунного императора…
Протянув руку, он едва касаясь, самыми кончиками пальцев обвел контур моих губ, и сквозь мое затуманенное зельем сознание холодной змейкой пробилась паника. Резко дернувшись, я попыталась вывернуться, но Рейден, схватив меня за предплечье, швырнул обратно на кровать и прижался горячими и жесткими губами к моим. Я было стукнула его кулаком по спине, но он, на миг оторвавшись от меня, перехватил мои запястья и прижал их к покрывалу по обеим сторонам от моего лица. Вес его тела прижимал меня к кровати, и я едва могла дышать, но все же смогла, отвернувшись, разорвать поцелуй и с ненавистью прошептать:
— Отпустите меня! Хватит!
— Ну уж нет, — раздраженно отозвался он и дернулся от неожиданности, получив коленом в бедро — он меня так прижал, что достать получилось только туда.
Видимо, на этом его терпение кончилось: глаза императора сверкнули в темноте, и, отодвинувшись от меня, он одним движением разорвал мое платье от ворота до подола и, сдернув его за рукава, отбросил светлую ткань на пол. Туда же полетела и его рубашка. Я вздрогнула, оставшись в одной кружевной сорочке, и вздрогнула второй раз, когда его ладонь обхватила мои запястья.
Лучше бы Аррен дал мне в два раза больше своего зелья, чтобы я совсем ничего не соображала, а не как сейчас…
— Что вы… — начала я и замолчала, когда он, нависнув надо мной, впился в мои губы поцелуем — ни разу не нежным, а властным, требовательным, от которого перехватило дыхание и закружилась голова. Не давая мне опомниться, он провел руками по моему телу снизу вверх, сминая кружево сорочки, и, оторвавшись от моих губ, прочертил влажную дорожку вниз, по шее, и до груди. Почувствовав его язык, обводящий сосок, я дернулась, и тут же дернулась еще раз, когда он прикусил его.
