— А вы — скучный педант. — Мия терпеть не могла его покровительственный тон и намеки на то, что она сумасбродная, тогда как ей всего лишь хотелось немного приключений. — Вы знаете о развлечениях столько же, сколько я о боксе. А я, кстати, в боксе вовсе не разбираюсь.
Чтобы удержаться от искушения бросить в него его же носовой платок, Мия скрестила руки на груди.
— Не провоцируйте меня, — угрожающе произнес он. — Уверяю вас, лорд Уильям в десять раз более джентльмен, чем я. — Он наклонился к ней ближе. — Я с женщинами мягко не обращаюсь.
Мия не могла отвести от него взгляд, его зрачки удерживали ее глаза.
— Синьорина!
Джанина позвала ее непривычно робким голосом, и Мия повернулась к горничной, радуясь, что у нее появилась возможность закончить поединок, не проиграв его. Хотя она даже не знала толком, что означал бы проигрыш.
Она больше не взглянула на лорда Дэвида, но позволила ему галантно опустить подножку экипажа.
— Я не очень хорошо себя чувствую. Если мы поедем, будет немного дуть, и от этого мне наверняка станет лучше.
— Да, Джанина. — Мия села на сиденье и протянула горничной неиспользованный носовой платок лорда Дэвида. — Намочи его и приложи ко лбу, я уверена, что это поможет.
— У меня не болит голова.
Они поехали дальше. Джанина застонала, и Мия потянулась за своей шляпкой.
— Вот, держи. Если ты почувствуешь, что тебе плохо, а мы не сможем достаточно быстро остановить экипаж, воспользуйся ею.
— Но эта прекрасная шляпка будет испорчена! Она была на вас, когда лорд Уильям сделал предложение.
— Да, это так. Но она все равно уже испорчена, к тому же она мне разонравилась.
Мия потянулась за бутылкой воды, притороченной к стенке. Джанина забарабанила по стенке, чтобы кучер остановил экипаж. Как только они остановились, она буквально спрыгнула с подножки, и ее вырвало еще до того, как она успела добежать до обочины дороги.
Дэвид Пеннистан пустил коня рысью, потом галопом. Коню нужна была свобода, как и ему самому. Он скакал во весь опор, но не мог выкинуть из головы выражение лица Мии за мгновение до того, как ее позвала горничная. Он хотел ее обескуражить, но вместо этого прочел в ее глазах интерес и вызов. Это снова воспламенило его желание, которое он всеми силами пытался не замечать.
Низко наклонившись к седлу, Дэвид поскакал в лес по старой оленьей тропе. Он знал, что эта тропа выйдет к тому же броду, что и дорога. Чтобы удержаться в седле, ему приходилось сосредотачиваться — именно это ему и было нужно, чтобы отвлечься от мыслей о ходячей неприятности в сиреневом платье. Мимо него проносились деревья, иногда какая-нибудь ветка цеплялась за его плащ или приминала шляпу. Конь знал, что нужно Дэвиду, и давал ему это. Они оба были на грани потери самообладания, на грани катастрофы, но они так остро чувствовали жизнь в себе и вокруг себя, что стали единым целым с ней.
Такое же чувство он испытывал на верхушке мачты, глядя, как вокруг играет море, и в какую сторону ни посмотри, земли не видно, только мили и мили перекатывающихся синих волн, а палуба — внизу, как будто в тысяче миль. Один неверный шаг означал смерть. Короткая карьера Дэвида во флоте была обречена на провал еще до кораблекрушения, но когда он вспоминал те месяцы, испытывал такое же воодушевление и восторг, как сейчас.
Примерно в четверти мили от брода через какой-то безымянный приток Северна Дэвид остановил Креза и подождал, пока подъедет экипаж. Наконец он увидел его за последним поворотом дороги. Экипаж ехал так медленно, что Дэвид подумал, не придется ли пересмотреть время, отведенное на поездку. Экипаж проехал мимо него, кучер поднял руку к своему чубу, и Дэвид кивнул. Он кивнул и мисс Кастеллано. Она постучала по крыше экипажа, кучер замедлил ход и остановился, на это ушло не больше секунды, потому что они и так еле двигались.
Мия не выглянула из окна, поэтому Дэвид сам подъехал посмотреть, что случилось.
— Милорд, придется ехать медленнее, моей горничной плохо.
— Он будет ехать с обычной скоростью, не то мы не доедем дотемна.
— Нет! Ночью будет полная луна, и, кроме вас, есть два конюха, чтобы защитить нас.
Дэвид услышал, как горничная застонала. Ему было видно, что она полулежит, положив голову на колени мисс Кастеллано, а та обмахивает ее веером. Эти двое вели себя скорее как сестры, нежели как горничная и ее госпожа.
— Милорд, если мы будем ехать так быстро, как вы хотите, то внутренность экипажа станет непригодна для поездки.
— Мы сделаем небольшую остановку после того, как переправимся через ручей.
Кивнув Джону Коучмену, который слышал этот разговор, Дэвид поехал вперед, чтобы проверить брод. Он, думал о том, что мисс Кастеллано, возможно, переняла весьма своеобразное отношение к слугам у своей опекунши. Они все не сразу поняли, что новая герцогиня искренне заботится о женах и детях слуг, беспокоится, не слишком ли тяжела корзина, которую должен нести слуга, и не слишком ли часто им приказано выбивать ковры. Даже герцог считал это необычным.
Дэвид выкинул из головы Мию Кастеллано — или по крайней мере задвинул мысли о ней подальше — и переключил все внимание на брод и своего коня. Крез без колебаний начал переходить реку по естественному броду. Копь вышел на другой берег, а когда Дэвид направил его обратно в воду, тут же подчинился. Вернувшись к экипажу, Дэвид остановился поговорить с кучером. Он прекрасно знал, что мисс Кастеллано высунулась в окно, чтобы не пропустить ни слова.
— Единственное не вполне безопасное место — примерно в пяти ярдах от противоположного берега, — сказал он.
— Да, милорд, — ответил Джон Коучмен. — Я помню его с прошлого раза. Там было немного поглубже, но лошади не упирались.
— Глубина — это не главная проблема. Там на дне водоросли, подводный мох. Как сказал бы мой брат Гейбриел, как бы он ни назывался, он скользкий. Думаю, вам не удастся избежать этого места, оно в тени в самом конце брода.
Кучер спустился с козел и подошел к задку экипажа, чтобы поговорить с грумами. Лорд Дэвид подъехал к двери экипажа.
— Это опасно? — спросила мисс Кастеллано таким тоном, будто только об этом и мечтала.
— Вообще-то нет, но на всякий случай я перевезу вас через реку на своем коне. Не думаю, что что-нибудь произойдет, но вы слишком ценны, чтобы рисковать.
— Чепуха! — Мия распахнула дверь и встала на краю. — Если бы вы действительно пеклись о моей ценности, вы взяли бы с собой мои сундуки. Если они потеряются, я буду безутешна.
У Дэвида не было времени на флирт в ее версии. Он не собирался выпрашивать у нее позволения перевезти ее через реку. Было бы разумнее вообще к ней не прикасаться.
Мия дождалась, пока грум опустит подножку, и объявила:
— Когда мы будем переправляться через реку, я хочу сидеть наверху. Так будет гораздо интереснее.
