— А что я тебе говорил? — вальяжно произнес Ковалев. — Высокое искусство…
— В твоем-то логове? — Тимур проводил взглядом девушку после окончания номера.
— Ой, я тебя умоляю! — хмыкнул Ковалев. — Не в цирк же ей идти? А я готов платить. К ней скоро очередь выстроится за приватом.
— В смысле? А сейчас что, никто не хочет?
— Ну, — Ковалев развел руками, — новенькая. Тест-драйв еще не проходила. С такими надо потихоньку, не спеша. Дать прочувствовать возможности, перспективы…
— И кто она? Как зовут?
— Э… — Ковалев почесал толстую шею. — Дама Пик, во… Они у меня тут все под псевдонимами выступают, — он захихикал. — Все как в шоу-бизнесе!
— Слушай, — внезапно произнес Тимур. — Я хочу, чтобы она станцевала для меня. Только для меня, — подчеркнул он. — Пришли ее ко мне сейчас. Где у тебя вип-зона?
— Внизу, — ответил Ковалев, демонстративно зевнув. — Там еще не все готово, правда. Ремонт. Я сауну решил поставить.
— Твою ж… — Ардашев покачал головой. — Сауну?!
— Нет, ну а что? Имею я право отдыхать так, как мне нравится?
— Конечно, Жека, любой каприз за ваши деньги.
— Э… — Ковалев боднул Тимура в плечо. — Ну я же обещал. А если обещал, значит все отдам. Давай, я тебе нормальную телку найду? Эта какая-то… Ни рожи, ни кожи. Акробатка, блин.
— Пофиг. Хочу просто поговорить с ней.
— Поговорить? — вдруг холодно рассмеялся Ковалев.
— Как получится, — уклончиво ответил Тимур.
— А если не согласится? — подначивал Ковалев.
— Примерные девочки в клубах не танцуют, Жека, — усмехнулся Тимур. — И мне еще ни одна не отказала.
То ли виски так на него подействовал, то ли Жека своими шутками расслабил, но эта Дама Пик чертовски завела его своим танцем. Манящие движения, блеск глаз в прорезях маски, длинные волосы, ласкающие голые руки… Можно задержаться на час или вообще переночевать в гостинице. Немного интриги в его жизни не помешает. И даже если интрига на самом деле окажется пустой тратой времени, будет что вспомнить об этой идиотской поездке.
— Покажи мне, кто здесь хозяин, Жека.
Глава 3
Дина сдернула маску и бросила ее на зеркало. Тело еще дрожало, мышцы, разгоряченные танцем, вибрировали и звенели. Она, наверное, должна была чувствовать себя счастливой от того, что ее так принимают. Что публика толпится у сцены, что мужчины свистят ей вслед, забывая о своих спутницах, и бросают на нее красноречивые взгляды. Вот только Дина прекрасно знала, зачем люди приходят сюда — за возбуждением. И как бы она ни пыталась привнести в свой танец именно красоту и грацию, ждали от нее совсем другого. А если бы они знали, что она думает в этот момент, как сдерживается, чтобы не поддаться отрицательным эмоциям, то вряд ли принимали бы ее с таким ажиотажем. Таинственная маска, обтягивающая ткань трико, интригующая недоступность — вот образ, который она эксплуатировала. Но без этой маски она была совсем другим человеком, мучительно не желавшим того, что ее окружало. Чувствовать свое тело — его силу и гибкость, уверенность — это результат ежедневной работы над собой. Но выставлять себя напоказ, предлагая скрытое, для Дины было чуждо.
«Фаллический символ или символический фаллос?» — говорила Катя, имея в виду шест. Они смеялись над этой шуткой, и, пожалуй, сейчас только это помогало справиться с внутренним раздраем.
Дина взглянула на часы — следующий выход через час, а то и через полтора. Сейчас очередь других девочек доводить публику до экстаза. Ее «дама Пик» лишь разогрев, детская пародия… И дрожит она не потому, что устала, а потому что вынуждена изображать страсть и вожделение, как того требуют правила. Господи, как же тошно… Но деньги нужны, как ни крути.
В дверь поскреблись. В гримерке Дина была одна, другие танцовщицы фланировали по залу, развлекая гостей. Поэтому она просто подошла и открыла.
— Дина, — арт-директор, она же директор по персоналу Лилия, просочилась внутрь. — Замечательный выход, молодец, — мягко сказала она.
Лиля вся была такая — мягкая, пушистая, с лисьим разрезом глаз и маленькими ручками. Но это тоже был всего лишь образ, характер у Лилечки был очень своеобразный. Про таких, как она, как раз и говорят: мягко стелет, жестко спать. С ней лучше было не ругаться, ну или поругаться один раз перед уходом.
— Слушай, есть предложение. У нас тут важный гость один, друг Евгения Павловича. В восторге от тебя, ну, то есть, от танца, конечно. Хочет, чтобы ты повторила номер. Лично для него, — губы Лили изобразили улыбку.
— Вы же знаете, я приват не танцую, — Дина отвела глаза. Вот черт, рано или поздно этого разговора было не избежать.
— А почему? — захлопала ресницами Лиля. — Это же просто танец. Никто не принуждает тебя к чему-то… без твоего желания. Сама знаешь… — ее зрачки сузились лишь на мгновение.
Дина покраснела и сцепила пальцы перед собой. Просто не знала, что ответить.
— Разве ты не хочешь зарабатывать больше? Покупать себе что-нибудь эдакое, — Лиля сделала круглые глаза. — Дел-то на пять минут. Что ты себе навыдумывала?
Дина нерешительно потопталась на месте.
— Может ты боишься, что он к тебе приставать будет? Так у нас охрана под боком. Мы ему быстро на место укажем! — Лиля передернула круглыми плечиками, будто готовилась сама дать отпор наглому гостю.
Недоверчиво взглянув на директора, Дина растерянно покрутила прядь волос.
— Ну? Ты еще сомневаешься? Глупости все это, дорогая! Сама понимаешь, надо лапками шевелить быстро-быстро, а то окажешься на задворках! — в голосе директора появились строгие нотки. — Ты, главное, не дрейфь. Я тут неподалеку буду. Евгений Павлович тебя тоже в обиду не даст. Ты же у нас новенькая, перспективная, я бы даже сказала — талантливая, так что…
— Ладно, — выдавила из себя Дина. — Только один раз, хорошо?
— Конечно! — обрадовалась Лиля. — Просто он очень важный человек, и Евгению Павловичу хочется ему угодить.
Дина удивленно посмотрела на Лилю, словно спрашивая: за мой счет? Но директор уже схватилась за ручку двери.
