— Лёнька, девочка моя, хватит прятаться. Поиграла и хватит. Идём домой. — Голос бабушки Маруси ласково позвал прямо за спиной.
Алёна обернулась и увидела старый дом в Родниковке. Такой же, каким он был много лет назад, когда босоногая девчонка забегала в его спасительную тень, прячась от дневной жары, и жадно пила, черпая маленьким ковшиком из эмалированного ведра, родниковую воду.
— Мяу! — Мягкий толчок, и на грудь Алёны приземлился мамин кот, вырывая из глубокого сна.
— Васька, уйди… — захныкала Алёна и натянула на голову одеяло, но настырный кот был настроен решительно. Топтался всем немалым весом, мял лапами одеяло и настойчиво мяукал, требуя что-то, известное только ему.
*
— Дочь, проснулась уже? — мама заглянула в спальню, увидела бесчинства кота и шуганула его с кровати. — Вот паршивец какой! Привык, чтобы всё по его было. Сейчас тебя поднимет, а сам уляжется и будет дрыхнуть весь день.
Алёна невольно улыбнулась, прочувствовав всё коварство плана Васьки, потянулась в тёплой постели и с облегчением поняла, что тяжёлое впечатление после муторного сна постепенно проходит.
— Хорошо, что не спишь. Лизка звонила, детей пораньше привезёт, у неё вечером поезд уже. А мы вчера в магазин не съездили, кормить пацанов нечем, да и Лизе в дорогу наготовить нужно. Курицы нажарить, яичек отварить. Я уже список написала чего купить, и тесто завела на пирожки. Смотаешься сама в магазин? Я пока приберусь в квартире, и свёклу отварю. Винегрета нарежем на обед.
Алёна без вопросов поднялась, позавтракала на скорую руку и отправилась в магазин под бесконечные материнские наставления.
— Мамуль, я разберусь с колбасой и про сыр всё поняла, не волнуйся.
— Ой, я детям сок забыла записать, а они так любят…
— Куплю. Какой брать? Яблочный, персиковый, мультифрукт?
— Да они весь выдуют, какой не купи.
— Хорошо, мам. Если ещё что вспомнишь — звони.
В супермаркете Алёна основательно забила тележку покупками, прихватив помимо необходимого минимума, ещё кучу всего: мясные деликатесы, разнообразные сладости, фрукты, йогурты и бутылку вина. Мальчишкам купила журналы о гоночных машинах и, собственно, сами машинки. Племянников Алёна любила, хоть и видела очень редко. Шестилетний Дмитрий и четырёхгодовалый Михаил тётку вообще вряд ли помнили, и с ними нужно было выстраивать отношения заново. Алёна подумала немного и добавила к покупкам два альбома для рисования, большой набор фломастеров и игру-ходилку.
Мама, конечно, разохалась, когда увидела многочисленные пакеты и сразу принялась их разбирать.
— Алён, ну ты что? Зачем такой дорогой сок взяла? За эти деньги можно две пачки дешёвого купить. А сыр? Так и знала, что не тот купишь. Пошехонский надо было, а ты Эдам принесла.
— Не было Пошехонского, — не моргнув глазом соврала Алёна и незаметно выбросила чек в мусорное ведро, чтобы не расстраивать маму ценами на шоколадные конфеты и вино.
Несмотря на ежемесячную помощь от дочери, Татьяна Владимировна жила скромно и очень не любила тратить лишнее. Большая часть присланных денег шла на содержание любимых внуков, которым бабушка оплачивала развивающие занятия и покупала одежду. Иногда приходилось подкидывать деньжат и Лизе на ежемесячный ипотечный платёж. Алёна знала, куда уходят её переводы и пыталась поговорить с мамой, но добилась лишь того, что она стала скрывать финансирование молодой семьи.
Скупые лучи послеобеденного солнца заглянули в комнаты, выходящие окнами на запад, когда на всю квартиру затрезвонил электронной трелью дверной звонок.
— Приехали, голубчики мои. — Мама расцеловала шумных мальчуганов и помогла им снять верхнюю одежду.
— Здравствуй, Лиза. Привет, пацаны. — улыбающаяся Алёна выглянула из крохотного коридора, ведущего на кухню
— Здрасьте, — нестройно протянули мальчишки и настороженно притихли. Младший жался к ногам Лизы и бросал неуверенные взгляды в сторону незнакомой тёти. Старший был посмелее и остался на месте, в живых блестящих глазёнках читался неприкрытый интерес к новому человеку.
— Дима, Миша, это тётя Алёна, старшая сестра вашей мамы. Она приезжала позапрошлым летом с дочкой Вероникой, вы ещё так славно играли вместе, помните?
— Мам, ну что они могут помнить! — Лиза раздражённо скривилась. — Малые же были совсем. Приезжала бы эта тётя чаще, глядишь и не дичились бы её.
— Лиза..
— Ой, всё! Некогда мне лекции слушать. Короче, вот в этой сумке Мишкины вещи, а в красной — Димкины. Ты курицу мне пожарила?
Мама протянула младшей дочери плотно набитый пакет.
— Всё тут. Алёна купила тебе продуктов в дорогу, помыла всё, порезала и упаковала, перекусишь, как в поезд сядешь.
— Надо же. — удивлённо хмыкнула Лиза и с ехидным прищуром посмотрела на сестру. — Что, выпер тебя твой олигарх?
Мама ахнула, а Алёна только и могла беспомощно смотреть в злорадствующие глаза младшей сестры. Что сказать откровенно радующейся чужому несчастью Лизе, она не знала.
— Лиза, зачем ты так? — пробормотала, чуть не плача мама, когда Алёна развернулась и ушла обратно на кухню, где без сил опустилась на табурет и уставилась в окно.
— Как так? — нарочно громко спросила Лиза. — Я что, соврала? Ничего, пусть спустится звезда к нам, простым смертным, на землю. Денюжки попробует заработать своими руками, а то всё маникюры, да педикюры, да "а Никуша три языка знает", — сестра противно исковеркала голос, явно изображая Алёну. И столько ядовитой желчи было в её словах, что Алёну передёрнуло, будто до жабы дотронулась. — А знаешь, почему она у тебя три языка выучила? — крикнула из прихожей Лиза. — Потому что ты всю жизнь на жопе ровно просидела, ни дня не работала, только и нянькалась с дочкой своей. Ничего, не всё коту Масленница, теперь и ты узнаешь, почём фунт лиха.
Мама, заливаясь слезами, пытаясь утихомирить Лизу, но ту уже было не остановить. Она фонтаном выплёскивала годами накопленную злобу, словно боясь передумать или не успеть. Кричала, что Алёна бросила мать и редко приезжает, откупаясь подарками и денежными подачками, что наплевала на родственников, а некоторым, между прочим, тяжело живётся. Что спряталась в своём богатом доме за спиной мужа и знать не знает ничего о реалиях настоящей жизни.
— Баба Таня, это нам?!! — восторженные крики мальчишек, нашедших подарки, вклинились в обвинительную речь их матери и немного снизили градус общего напряжения.
— Да, Это вам тётя Алёна купила. Сходите, спросите, можно ли поиграть. И поблагодарить не забудьте.
— Вот-вот, я же говорила, опять подачки… — завела старую песню Лиза. — А вы кланяйтесь, бедные родственники, значит!
— Ну-ка пойдём, я тебя провожу, Лиз. — мама суетливо собралась, вытолкала младшую дочь из квартиры и с грохотом захлопнула дверь.
Когда она вернулась, Алёна всё так же сидела, глядя в окно на пожелтевшую берёзу, контрастно выделяющуюся на фоне свинцовых туч.
