Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
Произведения достойного уровня еще можно найти за $8000–10 000. Последним рекордом стала продажа манускрипта Hamzanama (1564) в Лондоне за $1 000 000, первоначальная оценка оказалась превышена почти в три раза.
Это смесь классического и современного искусства, китайской керамики и буддийских скульптур, послевоенных картин и архаичной бронзы. Китайская керамика — самая дорогая и самая востребованная в мире. Фарфоровая ваза эпохи императора Цяньлун (Qianlong) (1736–1795) была продана за $4 500 000.
Не отстает и современное китайское искусство. Коллекционеры из Азии не упускают возможности заработать на «вечном» и массово скупают топовые работы своих соотечественников. К примеру, произведения Цзэна Фаньчжи (Zeng Fanzhi) уходят за десятки миллионов долларов. Его ироничная картина «Тайная вечеря» (Le Dernier Souper) по мотивам одноименной картины Леонардо да Винчи была продана за $20 600 000.
Любители данного направления в основном выбирают русскую живопись XIX века и стиль Парижской школы (École de Paris) между 1920 и 1940 годами. Основные проблемы этого направления — большое количество подделок и ограничения вывоза.
Начало XXI столетия стало периодом стремительного роста «нового русского капитала» и, как следствие, взлета цен на русское искусство. Морские пейзажи Айвазовского абсолютно спокойно переходили отметку в миллион долларов. Сегодня спрос и цены на русскую живопись упали практически в два раза. Рекордом цены на произведения Айвазовского в 2019 году стала продажа картины «Закат над островом Искья» за $630 000.
Рынок «разлюбил» картины Ивана Шишкина: многие его работы не достигают отметки в $100 000, и процент непроданных лотов весьма велик (45 %). Хотя последняя продажа картины «Сухостой» за $1 100 000 в ноябре 2019-го дает некоторую надежду. Илье Кабакову, одному из немногих современных художников, удалось выйти на мировой вторичный рынок. Оборот от продажи его работ на аукционах в 2019 году составил порядка $1 000 000 при средней цене $100 000. Эти цифры далеки от $600 000–800 000, которые за его картины платили раньше.
Самыми дорогими и востребованными остаются работы Василия Кандинского и Казимира Малевича. 2017 год стал рекордным для работ Кандинского с объемом продаж в $38 000 000. Год спустя картины кисти Малевича превысили эти показатели почти в два раза.
Глава 2. Василий… вроде бы КандинскийПрохладным угрюмо-серым апрельским парижским утром получаю сообщение по Whatsapp от одного клиента по имени Викто́р: «Валентина, надо срочно посмотреть одну работу. Когда ты сможешь сегодня?» Меня это очень удивило. Он никогда не был легким на подъем, а здесь такая срочность. Явно что-то важное! И чутье меня не подвело.
Через пару минут раздался звонок от Викто́ра:
— Бонжур, Валентина, ты получила мое сообщение? — сразу перешел он к делу. Его голос был немного сбивчивым и говорил он быстрее обычного.
— Бонжур, Викто́р, да. Как раз сейчас думаю, как все лучше организовать, — ответила я спокойно.
— Да зачем думать — надо ехать и смотреть. Я пришлю за тобой машину. Когда будешь готова?
— Через час. Но сначала объясните мне суть дела, — тем же спокойным голосом попросила я.
— Есть картина Кандинского. Ее надо подготовить к продаже, продать подороже и побыстрее, — ответил он, уже немного раздраженно. — Сейчас вышлю тебе информацию, почитаешь в дороге.
Легенда гласила, что картина была написана в 1918–1919 годах. Она несколько раз меняла своих владельцев и пересекала границы, пока не дошла до моего клиента. Он нашел ее на верхней полке в шкафу, на чердаке дома под Парижем, который достался ему от какого-то умершего родственника. Этим также объяснялось, почему картина не попала ни в какие официальные издания.
Подобные истории о «потерянных шедеврах» постоянно ходят по рынку. Некоторые (а если честно, большинство) остаются на уровне сказок. Но некоторые все же превращаются в приличные состояния. Так случилось с картиной неизвестного мастера, купленной за £4 в 1967 году на деревенской распродаже, устроенной на одной из английских ферм, — и оказавшейся творением Ван Гога. В марте 2020 года она стала топ-лотом на одной из самых престижных выставок — TEFAF в Голландии, где и поменяла владельца за €15 000 000.
Кто же откажется от такого?! Удача обернулась ко мне лицом, и птица счастья воспарила в голубом небе. На присланных мне фотографиях «найденным шедевром» оказалась картина, выполненная в стиле великого мастера и подписанная в правом нижнем углу — Kandinsky… Почему-то половина даты была затерта. На обратной стороне была приклеена старенькая этикетка «Отдел изобразительного искусства», на которой мало что можно было разобрать. Черной краской было написано Kandinsky и, судя по всему, длинный инвентарный номер. Четыре цифры — 1942 — интуитивно смотрелись как год. «Хоть бы это был год какой-то выставки или инвентаризации», — подумала я. Мне совсем не хотелось иметь дело с трофейным искусством.
С одной стороны, я радовалась, но с другой — что-то меня настораживало. История картины не давала мне покоя. Все было словно «притянуто за уши». Из-за подписанного соглашения о конфиденциальности я не могу описывать сюжет и давать более детальные характеристики, да это и не важно.
Реалист и романтик боролись во мне. Умом я понимала, что есть вопросы и их много. А будут ли ответы?! Однако всегда хочется верить в чудеса. «Ну что ты теряешь? — спросила я себя. — Два-три часа своего времени. А вдруг чутье тебя подвело? Потом будешь жалеть…» Да и к тому же мой клиент за два года нашей совместной работы зарекомендовал себя с положительной стороны. Телефонный звонок прервал мой внутренний диалог. Это был водитель — он уже ждал меня внизу.
Картина находилась в одном из специализированных хранилищ предметов искусства под Парижем. Вооружившись необходимым (лупой, лампой, фотоаппаратом и рулеткой), я пришла к назначенному времени по указанному адресу. Практически сразу из неприметной массивной металлической двери вышел высокий мужчина в деловом костюме. Он попросил мои документы и провел вовнутрь. Сотрудники охраны тщательно меня досмотрели и допустили к картине.
Сделав необходимые фотографии и замеры, осмотрев внимательно лицевую и обратную стороны картины, задокументировав все надписи и наклейки, я начала складывать пазл… Но он не складывался.
Когда видишь действительно качественную работу, которая может быть оригинальным произведением, как правило, он начинает складывается сам по себе. Здесь же сразу возникло ощущение скованности и плоскости: техника исполнения оказалась не самой лучшей. Как-то все было обыденно. Картина с тобой не разговаривала.
«Минимальная цена картины — четыре миллиона евро». Эта фраза Викто́ра пульсировала у меня в голове. «Первым делом меня спросят: “Опубликована ли работа в каталоге[2]?” Если нет — для рынка ее не существует. А она явно не опубликована… Значит, надо доказать ее подлинность и внести в каталог. Это самое сложное», — быстро анализировала я ситуацию.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
