– Ева, – услышала голос матери, – стол накрыт, спускайся.
– Иду!
Сейчас посидят с родителями, отпразднуют годовщину, а потом в бой. Хорошо, что Кевин согласился пойти с ней: и у родителей вопросов не будет, и у Нортонов полегче станет. Нет, родители не контролировали взрослую дочь, живущую самостоятельно с первого курса колледжа, но они, точнее мама, знали, что Ева, приезжая домой, редко где-то бывала. Папа на эту блажь даже внимания не обращал; мама знала причину.
Ева долго на нее злилась и обижалась, считала, что та загубила ей жизнь, но потом они помирились. Нельзя же всю жизнь враждовать с самым родным и близким человеком из-за случайной ошибки. Они тогда все ошиблись. Но самую большую цену за это пришлось заплатить ей, Еве.
Джуди Салливан все любили; у Шона Пристли в Принстоне были друзья и куча знакомых. Эти друзья не знали дословно, что между ними тремя произошло, но это не помешало им объявить Еве бойкот и полное презрение. От нее все отвернулись. Она стала парией. Даже Тори – лучшая подруга – бросила ее, переметнувшись на сторону большинства. Понятно, Ева ведь перестала быть удобной подружкой, с которой можно тусоваться и зажигать. Только Кевин Финч, одноклассник, не обратил внимания на слухи. Остаток лета они проводили вместе: он готовился к занятиям, она тоже. Пришлось срочно перебросить документы из Принстонского университета в Колумбийский. Ева считала дни до того, как смотается из Принстона и забудет эту историю, как дурной сон.
– Ева! – снова позвала мать.
– Спускаюсь!
В семь вечера Ева приступила к сборам. Легкий макияж, на губы – устойчивый тинт цвета огненного чили, волосы плавной волной лежали на спине и плечах. Правильным решением было обновить цвет: мастер постарался на славу – густой шоколадный оттенок с медными перьями смотрелся дорого и стильно. Ева оделась и одобрительно кивнула отражению. Достойно. Вполне достойно выглядит. Не стыдно будет принять линчевание от преданных друзей Джуди.
Телефон мигнул сообщением. Ева мельком взглянула на дисплей – Кевин подъехал. Пора.
Дом четы Нортонов располагался на том же месте – странно, что после стольких крышесносных вечеринок, которые любил закатывать молодой хозяин, он еще не взлетел на воздух и не ушел от него, словно ходячий замок. От Кевина Ева узнала, что родители Паркера переехали в Калифорнию, поближе к океану, а детям оставили громадный домину. Пусть живут и размножаются.
– Готова? – спросил Кевин, паркуясь.
– Готова, – Ева видела, что машин стояло возле дома и близлежащей территории штук шесть. Нормально вроде. Не много, не мало.
– Ева, – шепнул Кевин, когда они подошли к двери, – выглядишь, как королева. Помни об этом.
Она благодарно сжала его руку. Они с Кевином были только друзьями. Никогда не пытались перевести отношения в горизонтальную плоскость. Хотя оба были достаточно привлекательными. Он – высокий блондин в стильных очках, не мелкий, но и не крупный, интеллигентный и симпатичный. Она же и вовсе сексуальная богиня. Но как-то не проскочила между ними искра. Однажды они поцеловались даже, но нет – не то.
– Кевин! – удивился Паркер, открывший дверь. Они почти не были знакомы. Странно, что он вообще помнил его имя. – Ева? Ева Кьяри?
– Что, так изменилась?
– Нет, – он улыбнулся и отошел, пропуская их внутрь. – Выглядишь сногсшибательно, – шепнул, когда она поравнялась с ним.
Ева вздернула бровь. Неужели она в Принстоне первая шлюха? Какими же слухами обросла ее фигура, раз чужой муж, готовящийся стать отцом, шепчет ей двусмысленные комплименты? Да, Паркер ничего крамольного не сказал, но то, как это сделал и как блеснули его глаза, говорило само за себя. Не зря засранец Нортон ей никогда не нравился: богатый, высокомерный, но самым отталкивающим было в нем… Ева не знала, как объяснить… Какая-то порочность что ли? Но ее он ловко прятал за тонкой улыбкой. И почему Джуди вышла за него замуж? Неужели не чувствовала в нем червоточину? Когда-то Ева недолюбливала Джуди, но это было исключительно из-за ее романа с Шоном Пристли, а так, в общем-то, плохой она не была.
– Меня пригласила твоя жена, – прохладно бросила Ева, как раз заметив ту.
Джуди Нортон приветливо помахала им рукой. Лучше держаться к ней поближе.
Ева прошла вглубь дома, осматриваясь с задумчивой улыбкой. Когда она последний раз сюда приходила везде валялись бумажные стаканы, парочки обжимались по углам, музыка орала, а пиво лилось рекой в буквальном смысле: только успевай подставлять стакан или рот! Ностальгия! Сейчас гостиную освещал нижний свет и горели свечи, повзрослевшая тусовка Нортона чопорно сидела на диване, а кто-то – у большого спящего камина. Кто-то пил вино, кто-то виски из модных пузатых бокалов, разговоры были негромкими, но оживленными.
Вопреки страхам Евы никто распять или линчевать ее не собирался. Наоборот, все достаточно доброжелательно расспрашивали о ней, о жизни в Нью-Йорке, о работе, а Джуди действительно была мила без всяких подтекстов.
– Ева?! – дальше последовало удивленное женское «о». А вот и «добрая» подружка Тори пришла.
– Привет, – поздоровалась Ева, сразу отметив ее растерянность. Очевидно, что Тори не ожидала увидеть здесь бывшую подругу и не знала, как себя вести.
– Вау! Круто выглядишь!
– Спасибо. Ты тоже. – Здесь, правда, Ева лукавила. Тори выглядела уставшей: светлые волосы поблекли, и глаза потухли. Она словно выгорела на солнце.
Ева, кивнув ей, отвернулась, задумавшись, что даже не знала, а чем, собственно, та жила все эти годы. Ева постаралась отсечь от себя все, что связывало с той мерзкой историей, но некоторые слухи все-таки долетали. К примеру, о свадьбе Джуди и Паркера. Он, кстати, как хамелеон, с заботливой улыбкой обнимал жену и гладил порядочно округлившийся живот, но и кидать плотоядные взгляды на собравшихся женщин не забывал. По крайней мере на себе Ева с десяток таких поймала.
– У меня есть где-то запись с выпускного!
Ева с Кевином переглянулись. О нет, только не это! Пусть это и не их выпускной, но они все одинаково ужасны, да и испанский стыд никто не отменял. Но эта идея утонула в подозрительной суете возле парадной двери: послышались голоса и смех. Ева с дежурным любопытством обернулась. Провалиться бы ей на месте! Шон Пристли собственной персоной. Всего на миг их взгляды пересеклись, точнее, скрестились, как острые клинки – мечи Хаттори Ханзо отдыхают, – и Ева тут же отвела глаза, успев заметить, что Шон тоже не рад ее видеть. Веселый взгляд вмиг стал ледяным.
Следующие полчаса стали самыми сложными за прошедшие годы. И где тот дзен, который она постигала последние восемь лет? Убежал, предатель, прихватив с собой всю уверенность и непоколебимость в собственной невиновности перед всеми собравшимися. Перед всем этим чертовым городком!
– О, а давайте поиграем в бутылочку! – воскликнула невысокая брюнетка, которую Ева не могла припомнить. Реджи, кажется. Она томно покручивала в руках пустую бутылку вина и смотрела определенно мимо своего спутника.
