— Начинается, — прикладывается к бокалу Катерина и встает с места, похлопав Артура по плечу.
Ей не нравится мой муж, она считает его занудным. Катерина уходит, а на ее место, пробираясь сквозь толпу гостей, садится Надежда Васильевна.
— Сыночек, можно тебя на минуту?
— А что случилось, ма? Я тут женился недавно и хочу побыть с женой.
Гости, ближе всех сидящие к нашему столу, смеются. Улыбаюсь и я. Мне нравится, как открыто сегодня Артур проявляет свои чувства, на него это совсем не похоже. Он явно старается для меня.
— Отец приехал, идите с Машенькой встретьте его.
Артур становится серьезным, а я смотрю на Надежду Васильевну и тут же нахожу взглядом Владимира Даниловича, что сидит чуть вдалеке и активно орудует ножом и вилкой. Ничего не понимаю. Это что шутка какая-то? Куда он мог приехать, если никуда не уезжал? Артур всегда звал Владимира Даниловича папой. Пузырьки шампанского ударяют мне в голову. Я хихикаю, когда Артур тянет меня к выходу. Мы направляемся к лестнице и, судя по всему, действительно планируем кого-то встречать. Кого-то, кто позволил себе опоздать на регистрацию и приехал лишь в ресторан.
— Это твой крестный папа, что ли?
— Да нет, — Артур притормаживает, оборачивается, заставляя и меня остановиться, говорит совсем тихо, мне приходится напрячься, чтобы расслышать его слова среди грохочущей музыки. — Это мой настоящий отец.
Нас догоняет Надежда Васильевна.
— Странно, что он вообще явился, — говорит мать Артура непривычно грубым голосом. — Отец у Артурчика один — Володя. Он ему уроки помогал делать и по спортивным секциям таскал. А этот субъект — просто донор спермы.
— Что не мешает нам всю жизнь пользоваться его деньгами, — едко отвечает Артур.
Мы с мужем за руку спускаемся по лестнице, Надежда Васильевна позади нас.
— Но деньгами он помогал, конечно, — стучит каблучками свекровь. — Тут я не спорю, у этого бандита денег куры не клюют.
— Машунь, тебе нужно знать, — смеется Артур, — что у мамы все бизнесмены —бандиты.
— Ну не верю я, — разводит руками мать Артура, — что честным трудом можно заработать такие деньги. Так что настоящий отец — Володя.
— Владимир Данилович мой отчим, Маш.
Мне неудобно. Теперь я часть семьи и понимаю, что становлюсь свидетелем какого-то застарелого конфликта.
— Он твой отец. А этому типу мы ничем не обязаны, — поправляет свекровь прическу, вырываясь вперед.
— Тем ни менее, — разворачивается Артур, раскинув руки в стороны, — все это за его деньги.
Мне хочется провалиться сквозь землю и не участвовать в этом разговоре.
Артур явно злится.
— Мой отец и моя мать, Машенька, были женаты два года, из-за меня, — указывает он на себя пальцем. — Он никогда не любил мою мать, но поступил благородно, взяв ее в жены, когда она забеременела мной. Так уж исторически сложилось, что браки по любви большая редкость.
Надежда Васильевна оскорблено останавливается. Мне стыдно за Артура. По всему видно, что он обидел мать.
— Я, пожалуй, вернусь к столу и своему мужу.
Артур поджимает губы, провожая мать взглядом, теперь в фойе ресторана мы остались вдвоем.
— Это было жестоко, Артур.
— Это факт из истории нашей семьи. А я не люблю, когда жонглируют историческими фактами. Мать пришла к моему отцу сама, сама отдала ему свою невинность, потому что влюбилась с первого взгляда. Я всю жизнь поддерживал эту комедию ради нее, звал Володю отцом. Но факт в том, что мой настоящий отец никогда от меня не отказывался. Просто у них не сложилось. Думаю, это ее и коробит.
Я ничего не отвечаю. Мне не нравится все, что произошло и мне хочется догнать свекровь и обнять ее. Но Артур идет вперед, и я иду за ним. Он толкает входную дверь, и холодный вечерний воздух обдувает мне лицо. Я смотрю на припаркованную у входа в ресторан дорогую машину, возле которой стоит мужчина… Мужчина, от вида которого у меня подкашиваются колени. Сердце трепещет, а дыхание спирает. Кровь стучит в висках, ноги не слушаются, я не могу сделать и шагу. Я испытываю настоящий шок. Артур тянет меня за руку, а подошвы моих свадебных туфель будто приклеены.
Он все такой же высокий, крепкий и широкоплечий, одетый в черный шикарный дорогой костюм с белой рубашкой, где тонкими линиями из ворота и манжет выглядывают искусные рисунки татуировок. Дусманис поправляет аккуратно зачесанные назад волосы. Я вижу тот же исполненный собственного достоинства взгляд чёрных, смотрящих в самую суть глаз, гордая осанка и неповторимая манера царственно держать голову, свойственная лишь хищникам, не имеющим себе равных.
Темно-карие глаза улыбаются сыну, а потом взгляд фокусируются на мне. Никаких эмоций, лишь сухое, уважительное приветствие невесте сына.
Сама того не желая, моментально пьянею. Вот почему мне так понравились глаза Артура, они очень похожи на чёрные глаза его отца.
Четыре года прошло, вряд ли он помнит. А я, к сожалению, не забыла: его манеру двигаться, его запах, его жадные поцелуи. Его я больше ни разу не видела и старалась выкинуть из головы все, что между нами было.
Но кровь стынет в жилах, когда я осознаю, что только что вышла замуж за сына Михаила Дусманиса. Сегодня я стала невесткой «хозяина жизни».
Глава 7
Дусманис открывает дверцу черного «ауди» и протягивает руку, помогая красивой рыжеволосой девушке выйти из автомобиля. Разумеется, такой мужчина просто не мог приехать в ресторан один. Она довольно привлекательна. Цвет ее волос немного схож с моим. Почему-то мне становится стыдно за свои золотистые пряди. Как будто их колор указывает на то, что между мной и отцом жениха что-то было. Красавица аккуратно ставит ногу на асфальт и я, будто заворожённая, наблюдаю за тем, как блестящая ткань ее шикарного платья сползает по длинной, стройной ноге. Великолепные серебристые туфли-лодочки блестят на сером дорожном покрытии, завершая картину. Еще один дорогой аксессуар. Словно приклеенная, не могу перестать на них смотреть. Они движутся в нашу сторону, а я сжимаю челюсть, чтобы зубы прекратили стучать друг о друга. Нервничаю. А красотка, тем временем, виснет на локте «хозяина жизни». Он спокоен. Лишь легкая полуулыбка царит на его лице, дополняя блеск темных глаз.
Может мне убежать и спрятаться? За шесть месяцев, что мы провели вместе с Артуром, я ни разу ни столкнулась с его настоящим отцом, возможно, так будет впредь. И мне нечего бояться. Ведь я и подумать не могла, что Владимир — его отчим.
Мои щеки вспыхивают, алея. Дусманис подходит к Артуру, пожимает руку, затем приобняв, хлопает по плечу.
— Поздравляю, сын.
Я не могу унять дрожь в теле. Чего я боюсь больше? Что Дусманис меня узнает? Или того, что я настолько заурядна, что он меня и не вспомнит? Глупости, сколько у него было таких же мимолетных, случайных женщин? Он точно не узнает.
