Кстати о нем. Мужик хоть и криминальным воротилой был, но мировой. Я реально был ему благодарен.
Альберт Назимович, кроме того, что умело, нарушал закон в пользу своего финансового состояния — оказывал благотворительную помощь детским домам.
В одном из них он меня и заметил. Нет, он не вербовал детей. Наоборот подкидывал деньжат приютам. А за теми детьми, на которых пал его выбор, наблюдал, как развивается характер, а потом и как устроился после выпуска.
Вот и за мной наблюдал. Честно скажу, ненавижу вспоминать те полгода после выпуска. Выживал на хлебе и воде, ночевал, где получится. Это сейчас есть программы для детей-сирот, а раньше нас просто отпускали в свободное плаванье.
Я пытался заработать себе на жизнь честным путем, но ярлык «детдомовец» работал против меня.
А потом на улице ко мне подошел мужик в деловом костюме и предложил работу за еду и жилье.
Я бы взбрыкнул. Но приближалась зима, и я уже находился на грани отчаяния. Поэтому согласился.
Вначале убирал территорию вокруг его особняка. Потом ангары. Так я и убедился, что Джафаров далеко не простой бизнесмен.
Реакции от меня не последовало, поэтому появились другие задачи. Туда посылку отвезти, там с человека деньги выбить и ну и по мелочи. Но уже работал за деньги.
Леху тоже Джафаров к себе пристроил. Но если я нормально относился к такой деятельности, то другу претило.
Поэтому, поднакопив деньжат, отдал их Иванову и отправил раскручивать свой бизнес.
Джафаров его отпусти, но пообещал следить, чтобы не вздумал язык распускать.
А Леха и не планировал — жизнь важнее.
Прошел по служебному коридору, остановился около двери с надписью «Биг босс». Мда, Леху скромняжкой точно не назовешь.
— Здарова, мужик, — сказал владелец «Затмения», когда я вошел в кабинет. — Что-то ты шустро освободился. Стареешь? В скорострелы подался? — рассмеялся друг.
— Не понимаю о чем ты, — сделал лицо кирпичом и сел на диван.
— Ну да… Я про ту красотку, которую ты трахал языком на танцполе. Я когда вас увидел, думал ты ее прям там, на глазах у всех, нагнешь, — продолжал он ржать.
А во мне такая ярость поднималась. Во-первых— ни одна падла не имеет права так говорить о Соне. А во-вторых — в голове билась только одна мысль: «кто еще там видел ее возбужденной и кому следует выбить глаза, чтобы не зыркали на чужое?»
— Рот закрой, пока к стоматологу за протезами не пошел, — с плохо скрываемой яростью прорычал, глядя на друга.
— Даже так? — удивленно спросил он, серьезно меня рассматривая.
— Именно. Давай к делу. Что у тебя там?
— Нихера хорошего, — включил матерого бизнесмена Леха. — Сам посмотри.
Друг взял ноутбук и пересел ко мне на диван. Открыл программу с видео наблюдением и в следующее мгновение экран разделился на много небольших окошек. Танцпол, бар, коридоры — Леха везде камеры натыкал.
— Зацени, — указал пальцем на одно из окошек.
На экране хорошо просматривался коридор, который вел к туалетам. Был там и небольшой закуток, который можно принять за «слепую зону». Именно здесь парочки и предпочитали уединяться. Что собственно произошло и в этот раз.
Парень с приспущенными штанами прижал к стене девушку. Ее ноги закинул себе на пояс и ритмично вколачивался в ее тело. Камеры в клубе были высшего качества. Поэтому когда Леха приблизил, а девушка так удачно откинулась на стену— получилось отлично рассмотреть ее формы.
— Уверенная четверка, — с усмешкой отметил друг.
Мне ее сиськи, как-то вообще побоку были, а вот на лицо посмотрел внимательнее. Девушка-то знакомая оказалась — та самая шмара, которая ко мне у бара подсаживалась.
— Давай к делу, извращенец, — сказал Лехе, глядя с каким интересом он рассматривает парочку.
— Я извращенец? — возмутился владелец клуба. — Напомни мне показать тебе одно видео. Посмотрим, кто из нас еще извращенец.
Я не стал ничего говорить, только наблюдал, как друг что-то меняет в настройках программы.
На экране теперь отображалось одно окно и судя по дате — это сохраненная запись.
Запись была сделана в том самом закутке. Подошел парень в капюшоне и встал около стены. Через пару минут к нему присоединился еще один. Он протянул руку ожидающему. Обменявшись парой слов, они вновь пожали друг другу руки и по очереди разошлись.
— Вот тут смотри, — сказал друг и опять защелкал в настройках.
Он приблизил картинку и замедлил видео. После второго рукопожатия четко видно, что покупатель прячет в карман пакетик с белым порошком.
— Это еще не все. Смотри сюда, — Леха опять что-то нажал, и теперь перед нами была съемка из бара. Барыга сел на свободный стул, сделал заказ и скинул капюшон. А я тихо выругался.
— Знаешь его? — я кивнул. — Детдомовский?
— Нет. Мать есть — нормальная женщина, работящая. Пацан старший, есть еще сестра, она вроде больна чем-то. Надо пробить информацию. Скинь мне видео.
— Наказывать будешь? — спросил друг, выполняя мою просьбу.
— Естественно. Я четко дал приказ — больше никакой наркоты.
Джафаров мечтал избавиться от этой «ложки дегтя» в своем бизнесе. Особенно после того, как эта гадость убила его сына. Но у него не получалось — ни от него одного это зависело.
А у меня получилось. Просто мне терять нечего, а значит и надавить не получится. Действовал радикально. Но это дало результат.
— Прежде, чем ты умотаешь, хочу тебе еще кое-что показать, — с усмешкой сказал друг.
В этот раз было четыре окна и все с танцпола. Друг вбил дату и время и начал перематывать до нужного ему момента.
— На, любуйся, — рассмеялся Леха и пересел за свой рабочий стол, оставляя меня одного с ноутбуком.
На экранах толпа молодежи, танцевала под последние хиты.
Вначале ничего особенного не происходило, а потом тусовщики стали расступаться, пропуская меня вперед.
Останавливаюсь в центре зала и поворачиваюсь. Из-за моей спины выглядывает Сонька. Веду ее в танце, а она мелкая такая, мне даже до плеча не достает.
