— Звучит так, как будто у тебя был печальный опыт.
— Ты угадал. Человек, с которым я до этого делила квартиру... просто мы были слишком разные люди. — Кейла поставила чашку на стол, довольная хотя бы тем, что у нее не дрожала рука.
Майкл молчал: он явно ждал продолжения. Но Кейла молчала тоже. Когда их молчание сделалось совсем неловким, она все-таки продолжила:
— Остин нашел меня в университетской библиотеке. Она уже закрывалась, а я... Мне было некуда идти. В общем, он понял, что у меня очень большие трудности.
— Да, — задумчиво проговорил Майкл. — Остин совершенно не может видеть, когда женщина плачет.
— Я не плакала! — быть может, резче, чем нужно, проговорила Кейла и тут же добавила: — Просто он очень добрый.
— Да, Остин, добрый. — Теперь голос Майкла звучал как-то странно: слишком мягко, едва ли не вкрадчиво. — А почему ты не осталась в квартире его приятельницы?
— Потому что в квартиру въехал ее друг.
Кейла знала, что Остин должен вернуться в феврале. Он въедет в свой новый дом — дом, где есть комната с отдельным входом. Так что Кейле снова будет где жить — по крайней мере какое-то время. Она не видела причин скрывать от Майкла, что Остин предложил ей комнату в своем доме, но почему-то промолчала. Что-то ей подсказало, что эту тему лучше не затрагивать.
— Значит, сейчас ты заканчиваешь университет. Как я понимаю, у тебя был большой перерыв?
Неужели мама рассказала ему о том, что Кейле пришлось взять бессрочный академический отпуск? Маме тогда стало совсем плохо, и Кейла была вынуждена уйти из университета, чтобы за ней ухаживать. Впрочем, мама никогда не посвящала в свои дела малознакомых людей. Наверное, Майклу сказал Остин. Интересно, что еще он сообщил ему о ней?..
— Да, перерыв был большой. Пять лет.
— А что ты думаешь делать, когда защитишься? Преподавать?
Кейла покачала головой.
— У меня вряд ли получится.
— Тогда что? Я, честно сказать, не представляю, чем еще может заниматься специалист-историк.
Кейла смущенно молчала. Она почему-то разнервничалась. Впрочем, понятно почему. Она прекрасно знала, чем ей хотелось бы заниматься, но не была уверена, что ее планы хоть сколько-нибудь реальны. Она просто боялась выставить себя наивной дурочкой, заговорив о своих радужных мечтаниях.
— Признаться, я и сама не очень это себе представляю. Но я обещала маме получить магистерскую степень.
— А ты всегда выполняешь свои обещания?
— Всегда.
Майкл очень внимательно посмотрел на нее, словно стараясь проникнуть в самые потаенные глубины души. У Кейлы было такое чувство, что его взгляд прожигает ее насквозь, ей даже сделалось жарко. Стараясь не выдать своего смущения, она едва ли не с вызовом встретила этот пристальный взгляд. Они смотрели друг другу в глаза буквально несколько секунд, но эти секунды показались Кейле годами. А потом взгляд Майкла скользнул по ее губам...
Кейла вся напряглась. Никогда раньше она не испытывала такого отчаянного и непонятного влечения к мужчине! Это было ей внове. Это ее раздражало. Наконец, это было просто опасно! И пусть взгляд Майкла оставался чуть отстраненным и в нем не было даже намека на вожделение, Кейле не понравилось уже то, что он позволяет себе так откровенно и бесцеремонно ее разглядывать!
— Ценное качество, — протянул Майкл, когда их молчание слишком затянулось.
В напряженной тишине, как будто наполненной невысказанными вслух мыслями и эмоциями, которые Кейла не решалась объяснить даже самой себе, его слова приобрели какую-то странную значимость. Они прозвучали как некое предостережение.
— Обычное. — Кейла неловко пожала плечами. — По-моему, всех детей учат, что надо держать свое слово.
— Но дети часто забывают об этом, когда вырастают...
Только теперь — с запозданием — Кейла вдруг поняла, что он, очевидно, имеет в виду Нору, которая обманула его, не сдержав обещание, и тем самым причинила ему сильную боль. Она открыла было рот, чтобы хоть что-то сказать, но не произнесла ни слова. Замкнутое выражение лица Майкла давало понять: что бы Кейла сейчас ни сказала, это уже не поможет рассеять то напряжение, которое пролегло между ними непреодолимой пропастью.
Но потом Майкл как ни в чем не бывало принялся расспрашивать ее про университет, Кейла ответила, они разговорились на эту нейтральную тему, и постепенно неловкость сошла на нет. Суждения Майкла об университетских порядках поразили ее своей тонкостью и проницательностью, а его наблюдения о людях и их поведении были исполнены спокойной терпимости и в то же время едкого цинизма. Для Кейлы это был совершенно новый взгляд на вещи, так что она невольно увлеклась беседой, забыв обо всем остальном.
— А Остин, похоже, уверен, что ты защитишься блестяще, — заявил под конец Майкл.
Кейле показалось, что это замечание прозвучало как-то двусмысленно.
— Просто ему трудно судить обо мне беспристрастно, — довольно холодно проговорила она.
Да, Майкл очень любезно пригласил ее пожить в своем доме, но это еще не значит, что она должна пускаться с ним на откровенности!
— Мы все судим немного пристрастно о людях, которые нам небезразличны, — заметил Майкл.
Кейла настороженно подняла глаза. Что он, интересно, имеет в виду? Но в спокойном и безмятежном взгляде Майкла невозможно было ничего прочесть.
— Или о своих старательных учениках, — улыбнулась Кейла. — Я ведь училась у Остина. Ну а теперь я, пожалуй, пойду распакую вещи. Мне захватить поднос на кухню?
— Не надо, я сам. — Майкл встал с кресла и взял поднос.
Кейла вновь невольно засмотрелась на его руки. И снова по ее телу прошла дрожь непонятного возбуждения. Ничего удивительного в этом нет, утешала она себя по дороге в комнату. Наоборот, было бы странно, если бы такой красавец-мужчина оставил ее равнодушной. Помимо того, что Майкл был красив внешне, в нем еще чувствовалась спокойная уверенность в себе, скрытая сила и свобода духа. Иными словами, все то, чего так не хватало самой Кейле... Естественно, все это ее привлекало.
Но это еще ничего не значило!
2
Все вещи Кейлы уместились в двух чемоданах. Еще у нее была с собой пишущая машинка и две коробки с книгами. А приехала она на машине Остина...
Не много же я накопила почти за тридцать лет жизни! — не без горечи отметила про себя Кейла, вытаскивая чемоданы из багажника.
— Давай я тебе помогу, — раздался за спиной голос Майкла, и Кейла испуганно вздрогнула: она не слышала, как он подошел.
— А, да... спасибо.
Яркое солнце золотило его пепельные волосы, загорелая кожа отливала бронзой. Когда Майкл взял чемоданы, под его легкой белой рубашкой заиграли натренированные мышцы. С трудом оторвав взгляд от его ладной фигуры, Кейла забрала с заднего сиденья дорожную сумку и направилась следом за Майклом в дом.
