Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
– Рада побеседовать с вами, Стивен. Могу я спросить, что заставило вас позвонить нам сегодня вечером?
– Даже не знаю. Я… мне кажется, что у меня… никого нет. Мне кажется, что я не хочу… не хочу больше… быть здесь.
Он заполнил графу номер один совершенно самостоятельно, что сделало мою работу немного легче.
– Что ж, хорошо, что позвонили. – Я дала своему инстинкту обычные пять минут на то, чтобы определить, был ли этот человек искренен или просто хотел внимания. – Расскажите о людях, которые вас любят, которым вы небезразличны. Кто в вашей жизни попадает в эту категорию?
Стивен выждал несколько секунд, чтобы подумать.
– Правда, никто, – с тяжелым вздохом ответил он. То, что он высказал это вслух, для него явно оказалось поворотным моментом. – У меня совсем никого нет.
– Есть ли кто-то, кого вы могли бы назвать своим другом?
– Нет.
Графа номер два заполнена.
– Уверена, что трудно жить, когда вы в мире совсем один.
– Это полное дерьмо, а не жизнь.
– Вы сейчас работаете? Есть ли у вас какая-то возможность выстроить личные отношения на работе?
– Едва ли. Иногда проходит день за днем, и вдруг я понимаю, что ни с кем по-настоящему не разговаривал почти целую неделю.
Графа номер три заполнена – чем меньше людей присутствует в его личной или рабочей жизни, тем лучше. Я была рада, что все же ответила на его звонок.
– Неделя – это долгий срок, чтобы ни с кем по-настоящему не разговаривать, – ответила я, подчеркивая его ситуацию и не давая уклониться от темы. – Вы обращались к врачу, чтобы рассказать о своих ощущениях?
– Да, она выписала мне курс антидепрессантов.
– И как они подействовали?
– Прошло уже четыре месяца, а я по-прежнему не понимаю, ради чего встаю утром с постели. Иногда я думаю, что лучше было бы сделать запас этих таблеток и… ну, вы понимаете.
– Иногда или часто?
– Часто, – прошептал Стивен так тихо, что я едва расслышала его. Он словно стыдился своих суицидальных мыслей.
Обычно требовалось намного больше времени, чтобы заполнить четвертую графу, и это, опять же, облегчило мою работу. «Возможно, здесь есть с чем поработать», – подумала я.
Обвела взглядом комнату. Зои играла на своем мобильном телефоне и одновременно разговаривала через гарнитуру. Санджай подергивал ногами, слушая клиента. Мэри пила из термокружки какой-то ядовитый супчик. Никто не обращал на меня ни малейшего внимания.
Из сумки я выудила второй блокнот, используемый только для тех клиентов, которым я могла помочь на свой уникальный лад. В него подробно записывалось все, что они мне говорили. Позднее я приводила эти подробности в разговоре, дабы подчеркнуть, что слушаю и понимаю. Я вывела на чистой странице имя Стивена и подчеркнула его.
– Вам не нужно стыдиться, Стивен. Все мы в тот или иной момент думаем о том, чтобы оборвать свою жизнь. Вы когда-нибудь пытались сделать это прежде?
– Нет. Но однажды планировал.
– Вы однажды планировали это? – Я старалась воспроизводить его реплики, чтобы дать ему понять, что воспринимаю его признания. – Могу я спросить, что у вас было на уме?
– Я распечатал свои банковские счета и отчеты и оставил их в конвертах на своем столе вместе с паролями от учетных записей и документами на квартиру, чтобы полиция могла их найти. Доехал до моста над железнодорожными путями, за городом, поблизости от Вулвертона… Знаете это место?
– Да, знаю.
– На одном пролете моста ограждение проржавело настолько, что можно проломить его и выпасть на рельсы. Я наполовину сломал перила и долго ждал поезда. Собирался спрыгнуть прямо перед ним, и все было бы кончено. Но поезда не было слишком долго, и я передумал.
– Понимаю. Пока вы ждали поезда, думали о том, как может ощущаться смерть?
– Никак, потому что после смерти ничего нет.
– Она даст вам покой?
– Жизнь не дала, поэтому могу только надеяться.
О чем бы я его ни спросила – Стивен уже задавал себе этот вопрос прежде. Он принял это решение отнюдь не в спешке.
В последнее время меня все сильнее раздражали нытики. Слишком многие из тех, кто нам звонил, небрежно разбрасывались угрозами самоубийства, но когда доходило до дела, им не хватало духу на то, чтобы что-то совершить.
Поэтому я решила надавить и заставить Стивена подтвердить серьезность его намерений. Этот прием психологи называют «страх и облегчение». Я понизила голос, поднесла трубку ближе к губам и начала хорошо отрепетированную, но редко используемую речь.
– Быть может, в глубине души вы не питаете серьезных намерений покончить с собой, – заговорила я. – Возможно, это крик о помощи? Я получаю множество звонков от людей, которые говорят, будто хотят умереть, но при тщательном разборе оказывается, что они просто-напросто испытывают жалость к себе. Может быть, вы один из таких людей, Стивен? Может, вы просто попались в ловушку жалости к себе? Может, настолько глубоко погрязли в этом, что не понимаете: ничего не изменится, пока вы не найдете в себе смелость сделать что-то самому? Потому что если вы не возьмете на себя ответственность, то всю оставшуюся жизнь – возможно, сорок или пятьдесят лет – боль, которую вы испытываете сейчас, боль, которая так нестерпима, что заставила вас позвонить мне, будет только усиливаться. Это – то, что вы чувствуете сейчас, – станет для вас наркотиком. Вы сможете так жить, Стивен? Я знаю, что сама не смогла бы.
Я использовала эти слова только при контакте с потенциальными кандидатами, и моя прямолинейность часто заставала их врасплох. Они звонили, ожидая, что я буду проявлять к ним сочувствие и, наверное, стану уверять их, что в конце концов все будет хорошо. Но я не такой человек. Я знала по личному опыту, что в конце концов ничего не будет хорошо, а скорее всего, будет куда хуже, чем есть теперь. И иногда это совершенно невыносимо. Но я могу прекратить это. Нужно только поверить мне.
– Я… я… я не просто так звоню, честное слово, – выдавил Стивен, застигнутый врасплох. – Это то, о чем я долго и напряженно думал, и я хочу этого – но если не смогу это сделать, то покажу себя трусом, верно?
– Нет, Стивен, вы не трус. Вы позвонили мне сегодня, и это показывает, насколько вы отважны. Может быть, вы просто выбрали неверный день для ожидания поезда… Так случается со многими людьми. Просто помните: мы здесь ради вас – в любом качестве, в каком вам нужны.
– Вы собираетесь выслушать меня?
Он почти попался. Я позволила обнюхать приманку – и отдернула ее.
– Если это все, чего вы хотите от меня, то да.
– Что, если… что, если мне нужно… что, если я решу… – Голос сделался тише, а затем совсем оборвался.
Стивену было нужно, чтобы кто-то сказал ему, что смерть – правильный выбор. Но сначала мне нужно было точно узнать, чего же он хочет от меня. Я не должна была завершать фразу за него, даже если точно знала, что он собирается сказать, однако для потенциальных кандидатов я делала исключения.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
