— Привет. Рад застать тебя дома, — процедил холодный мужской голос на том конце линии.
— Бен, — прохрипела она и закашлялась, стараясь прочистить внезапно пересохшее горло.
— Он самый. Удивлен, что ты узнала мой голос. Или дожидалась звонка?
— Э-э…
Он засмеялся. Совсем не добрым смехом.
— Слов не находишь? Как это не похоже на тебя, Амбер. Помнится, раньше ты всегда была остра на язычок. Я пытался дозвониться бабушке, но у нее все время занято — видно, положила трубку рядом с телефоном. К чему бы это? Наверняка ее замучили неприятные звонки. Должен тебя уведомить, что завтра утром я выезжаю из Сиднея и буду в Санрайзе во второй половине дня. Так что если ты не откажешься от своей идеи запугать мою бабушку, то живо окажешься в суде, не успеешь и глазом моргнуть.
Амбер наконец обрела голос: — Но я не собиралась делать ничего подобного!
— Тогда почему же я не слышу уверенности в твоем сладком голоске? Ты говорила с бабушкой после выхода статьи?
— Нет. — Она собиралась съездить сегодня, но передумала. Весь день ушел на поиски другого места для автостоянки. Варианты нашлись. Но все они требовали дополнительных капиталовложений. Тем не менее Санрайз получит торговый комплекс, даже если Холлингзуорты понесут потери!
— Удивлен, — ехидно заметил Бен. — Я думал, ты уже успела побывать там, чтобы умаслить бабушку и заставить ее переменить решение.
— Хочешь верь, хочешь не верь, Бен Синклер, — взорвалась Амбер, — но, когда я позавчера разговаривала с твоей бабушкой, она была явно готова продать землю. И мое предложение было более чем щедрым — втрое больше, чем эта земля стоит на самом деле. Не представляю, что заставило ее передумать и обратиться в газету. Если только не ты, — едко прибавила она.
Его молчание удивило Амбер.
— Я не разговаривал с бабушкой с воскресенья, — наконец отрывисто произнес он. — Могу я спросить, когда ты сделала свое щедрое предложение?
— В понедельник.
— Как видишь, я никак не мог повлиять на мнение бабушки. Возможно, тебе только показалось, что она согласилась. Ты ведь привыкла думать, что люди готовы делать все, что ты пожелаешь. А всякие там синклеры для тебя как кость в горле.
Амбер чуть ли не заскрежетала зубами.
— Послушай, раз ты завтра приедешь, позволь мне воспользоваться возможностью и поговорить с вами обоими. Думаю, когда я объясню ситуацию, ты сумеешь втолковать своей бабушке, насколько важен этот торговый комплекс для будущего Санрайза. Бен, ты не представляешь, сколько у нас здесь безработных. Особенно среди молодежи.
— Ушам не верю, какая разительная перемена! Той, прежней Амбер было наплевать на будущее Санрайза. Она просто взяла да и сбежала из родного города. И ей бы не пришло в голову столь страстно разглагольствовать о местной экономике. Уверен, мне будет занятно послушать твои красноречивые увещевания. Короче, будь на ферме в четыре, — вдруг бесцеремонно приказал он. — Но не трудись брать с собой чековую книжку. Мы землю не продаем. Ни сейчас, ни потом.
Бен повесил трубку, даже не дав Амбер возможности ответить. Что возомнил о себе этот подозрительный, злобный тип? — не на шутку разозлилась девушка. Да таких эгоистов, как он, еще поискать надо! И неизвестно, кто первый сбежал из города!
А что касается фермы, так это собственность его бабушки. Если Амбер уговорит Перл Синклер ее продать, никакой Бен не поможет. Она приедет завтра на ферму, только не в четыре, а в три и с толстой чековой книжкой в руках. Да еще припасет кое-какие козыри в рукаве, что помогут уломать старую леди.
Бен хочет войны? Он ее получит!
— Кто звонил? — потребовала ответа Беверли.
Амбер положила трубку и повернулась к своей хмурой мачехе. Похоже, Беверли тоже настроена агрессивно. Но причин лгать ей нет.
— Бен Синклер, — с некоторым вызовом произнесла Амбер. — Внук Перл Синклер.
Брови Беверли поднялись, затем опустились.
— Твой отец так и говорил, что его нужно ждать со дня на день. Чего он хотел?
— Видеть меня. На ферме. Завтра днем.
— Как выглядит этот Бен Синклер?
— Высокий, привлекательный брюнет.
— Вот как? Сколько ему лет?
— Под тридцать, — сообразила Амбер. Он примерно на год старше ее, а ей скоро будет двадцать девять.
— Хитрый?
— Не то слово!
Брови Беверли снова удивленно поднялись.
— Вот как?!
— И негодяй, каких мало!
— Что я слышу, Амбер! Ты никогда еще не говорила с такой страстью ни об одном мужчине. Возможно, я ошиблась. Возможно, ты все-таки не лишена женских слабостей. И тебе просто нужен подходящий мужчина. Я заинтригована. Думаю, я приглашу этого Бена Синклера на ужин.
— Не смей!
— Амбер, это мой дом. Я приглашаю, кого хочу.
— Думаю, у папы есть свое мнение на этот счет.
— Уверена, твой отец с радостью согласится. Он всегда утверждал, что с врагом лучше встречаться под собственной крышей. Пойду спрошу у него.
Она величественно удалилась, не обращая внимания на приступ ярости Амбер.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Всю дорогу домой Бен проклинал Тихоокеанское шоссе. Чертова дорога! С правительства нужно содрать семь шкур за то, что оно не выделяет средств на строительство автострады от Сиднея до Брисбена. Неудивительно, что он навещает бабушку так редко. Всякий, кто садится за руль и направляется на север вдоль побережья, рискует свернуть себе шею.
Его часы показывали без четверти три, когда он наконец достиг вершины горы Уингару и начал медленно спускаться в долину, в которой так удобно расположился город Санрайз.
Слава Богу, он приедет на ферму заранее и успеет как следует подготовиться к встрече с Амбер. И обсудит все вопросы с бабушкой. Он так и не смог дозвониться до нее. Видимо, она то ли специально, то ли по недосмотру не положила на место трубку.
Бабуля — женщина независимая и упрямая. Сколько раз наотрез отказывалась от денег, когда он хотел облегчить ее жизнь! Позвать маляров, чтобы те покрасили ее старый домишко, и то не разрешала! Бабушка никогда ни о чем никого не просила. И очень гордилась этим!
Но бывают ситуации, когда без помощи родных не обойтись.
А он сейчас ее единственный родственник. Мама после долгих лет мытарств по больницам умерла в прошлом году: печень все-таки не выдержала. Дядя Джек, старший сын бабушки, погиб на вьетнамской войне. Бабуля пережила всех своих братьев и сестер, а ее многочисленные племянники и племянницы не утруждали себя заботой о старой тетушке Перл.
Лишь он один может постоять за нее. И не дать не знающим жалости хищникам, подобным Амбер Холлингзуорт, испортить ей последние годы жизни. Если бабуля хочет умереть на своей разваливающейся старой ферме, она имеет на это полное право. И никто не может винить старушку за то, что она цепляется за свои воспоминания.
