За свою недолгую жизнь Блисс успела пережить немало трагедий, но ни одна из них не подействовала на нее так тяжело, как эта. Смерть Гая перечеркивала все ее мечты о будущем. Пока он был жив, и в ее сердце теплилась надежда. Каждую ночь Блисс на коленях молила бога, чтобы он вызволил Гая из тюрьмы. Она так верила, что он услышит ее мольбы! Теперь все было кончено. Со смертью Гая кончилась и ее жизнь. Что ожидало ее впереди? Только боль и одиночество...
– У тебя больше нет причин отказывать Джеральду Фолку, – заметил Клод. – Ведь Гай Янг никогда больше не вернется.
Слова отца вернули Блисс к действительности. Она вспомнила о тех планах, которые он строил относительно ее дальнейшей судьбы, и была поражена его бесцеремонностью.
Блисс подняла на отца свои огромные, влажные от слез глаза.
– Единственный мужчина, которого я любила, только что умер. Я считаю тебя и Фолка виновными в этой смерти – от какой бы причины она ни наступила на самом деле. Как тебе, могло в голову прийти, что я выйду замуж за другого? Смерть Гая ничего не меняет, и замуж я не пойду. А уж за Джеральда – тем более.
– Боже, за что ты дал мне такую неблагодарную дочь?! – воскликнул Клод. – А тебе не приходило в голову, что ты, в сущности, живешь за счет Фолка? На его деньги куплено твое платье, на его деньги покупается к обеду еда...
– Не забудь упомянуть и о своей любовнице, отец, – зло парировала Блисс. – Тот дом, что ты построил для Иветты на холмах, стоит целое состояние.
Клод замялся, не зная, как ему ответить на эти жестокие, но справедливые слова дочери.
– У мужчины в моем возрасте еще должны быть какие-то радости в жизни, – начал он. – Не думай, что я предаю память твоей матери. Ведь она умерла так давно... Ас Фолком меня связывают дела, от которых зависит благосостояние всех нас. В конце концов ты могла бы выйти за него просто из уважения ко мне. Кроме всего прочего, он любит тебя...
– Джеральду нужно мое наследство, – отрезала Блисс. – Господи, лучше бы у меня его не было!
– Не хочу тебе лгать, – Клод опустил глаза, – твое наследство действительно очень важная вещь – и для Фолка, и для меня самого. Но до того дня, когда ты получишь право распоряжаться им, должно пройти еще немало лет. А Фолк тем временем мог бы обеспечить тебе ту жизнь, которую ты заслуживаешь.
– Но если я все-таки выйду за него, то он вместе со мной получит и право распоряжаться моими деньгами, не так ли?
Клод снова замялся.
– Как правило, так всегда и бывает... Это в порядке пещей: женщины не умеют распоряжаться большими деньгами. Так что в данном случае закон всегда на стороне мужа. Даже Янг, если бы он был жив, мог со временем получить твои деньги – и тут же растранжирил бы их, я уверен.
При упоминании имени Гая горячие слезы вновь подступили к глазам Блисс. Неужели она никогда больше не увидит его? Никогда не почувствует вкус его губ, никогда не коснется его сильных рук, умеющих быть такими нежными, когда она сгорает в пламени сжигающей их обоих страсти? Никогда не услышит тех нежных слов, что он шептал ей по ночам на ухо?
Никогда. Никогда. Никогда.
Гай был так не похож на всех остальных мужчин, которых ей довелось видеть в своей жизни! Стройный, сильный, несмотря на свою молодость. И – также несмотря на молодость – чуткий, нежный и неутомимый любовник. Когда они познакомились и полюбили друг друга, Гаю был двадцать один год, но он уже обладал всеми качествами сложившегося взрослого мужчины – он был уравновешенным, общительным и очень деликатным человеком. Никогда, до самой смерти, она не сможет забыть его.
А ведь они совсем недолго прожили вместе. Судьба разлучила их так скоро, что Гай даже не успел узнать о том, что у него будет ребенок. Не узнает он теперь и о том, что его малыш умер, едва появившись на свет...
– Ты слушаешь меня, Блисс? – отвлек ее от грустных мыслей голос отца. – Так что, могу я сказать Фол-ку, что ты выходишь за него?
– Нет, отец. Я никогда больше не выйду замуж, – твердо сказала Блисс, не сомневаясь, что так и будет, что она никогда не предаст память Гая. – Можешь сказать Джеральду, чтобы он не рассчитывал на мое наследство.
2
Новый Орлеан , 1811
– Ты должна сделать это ради моего спасения, Блисс. – Клод Гренвиль продолжал нервно шагать по ковру, покрывавшему пол его кабинета. – Умоляю, пойми меня! Все это так непросто, так непросто... Ведь я разорен, слышишь, разорен! Джеральд Фолк тоже висит над пропастью, и только твое наследство может помочь ему удержаться на плаву. До сих пор я не настаивал, потому что ты была еще слишком молода, чтобы вступить в права наследования. Впрочем, это тебе известно не хуже, чем мне. Но теперь... Если ты выйдешь замуж, твое наследство может стать для всех спасительным якорем. Если же ты по-прежнему останешься незамужней, то будешь получать лишь ежемесячную сумму на содержание, но не сможешь прикоснуться к основным деньгам. Таково правило.
Блисс устало вздохнула.
– Мы уже не раз говорили об этом, отец, и мой ответ будет прежним.
– Но нашему дому грозит страшная опасность, Блисс! Если я в ближайшее время не заплачу долги, на мои банковский счет будет наложен арест. И никто, кроме тебя, не может мне помочь – даже Фолк, потому что и у него самого дела сейчас идут из рук вон плохо. В каждом плавании его суда подвергаются нападениям пиратов. Точнее сказать, на них нападает всегда один и тот же пират. Похоже, этот мерзавец просто задался целью задушить торговлю Фолка! Он грабит его корабли, а через несколько месяцев товары Фолка попадают па рынок и обогащают этих чертовых Лафиттских Братьев!
– А где же хваленые американские военные суда? 11очему правительство не может положить конец всему этому? – удивилась Блисс.
– Военные суда заняты тем, что охраняют наши прибрежные воды от англичан. У флота не хватает ни кораблей, ни средств, чтобы заниматься еще и пиратами. А эти негодяи совсем обнаглели. Самый опасный из них – Гаспарилла. Он собрал под своим флагом целое пиратское братство. У него такая сила, что бороться с ним просто невозможно. Именно его люди и нападают на наши суда. Один из них, по кличке Охотник, и есть наш главный враг. Он грабит суда Фолка с таким упорством, словно задался целью за что-то мстить Джеральду!
– Блисс поежилась, припомнив все, что в последнее время говорилось в городе о Гаспарилле и его пиратском братстве.
– Я слышала, что Гаспарилла держит захваченных им в плен женщин на каком-то острове, – задумчиво произнесла она. – С одной стороны, этим женщинам, можно сказать, повезло: все-таки они остались живы, и родственники имеют возможность вернуть их домой, заплатив выкуп. Но с другой...
– С другой стороны, одному богу известно, что этим несчастным приходится пережить в пиратском логове, пока они ожидают освобождения, – подхватил Клод. – Впрочем, я отвлекся от главного. Итак, через шесть месяцев ты сможешь вступить в права наследства и будешь получать ежемесячное содержание, поскольку ты не замужем. Но для нас с Фолком это будет означать настоящую катастрофу. Ему нужно срочно усилить вооружение на своих судах, а пушки, как ты понимаешь, стоят денег, которых у него почти не осталось. Проблема решится только в одном случае – если ты выйдешь замуж за Джеральда.
