— Ты, грязный извращенец, перестань на меня пялиться! Я ничем не отличаюсь от других женщин.
Нахмурившись, Бен поднял простыню, накинул ее на обнаженное тело девушки и помог ей подняться.
— Вам придется кое-что объяснить мне, молодая леди.
— Что объяснить? — гневно выпалила Тиа, туго закутываясь в простыню. — Я говорила, что я не ребенок, но ты мне не поверил.
— Черт возьми, ведь ты такая маленькая — что, по-твоему, я должен был подумать? К тому же с трудом верится, чтобы молодая леди могла так сквернословить. Сколько тебе лет?
— Я уже говорила: восемнадцать.
— Все равно ты еще ребенок, — пренебрежительно хмыкнул Бен.
По какой-то непонятной причине ему не хотелось думать, что эта маленькая мегера уже взрослая женщина. С каждой минутой он все больше впадал в панику. Он мог найти семью для ребенка, но куда, черт возьми, он пристроит эту особу? Вошедший в комнату Дживерз с подносом, уставленным едой, на время прервал их разговор, но как только он ушел, Бен возобновил расспросы:
— Как давно ты живешь на улице?
— Достаточно давно.
— Разве это ответ?
— Послушай, ваша честь, я хочу жрать. Пока ты здесь треплешься, вся еда остынет, и у меня заболит брюхо.
Бен в бессильной ярости заскрипел зубами.
— Прекрати называть меня ваша честь! Мое имя Бен. Ешь, я подожду.
Дополнительного приглашения не потребовалось, Схватив вилку, Тиа набросилась на еду так жадно, что у Бена дрогнуло сердце. «Бедная девушка, должно быть, изголодалась», — подумал он с жалостью.
Когда тарелки опустели, Тиа удовлетворенно вздохнула и откинулась на стуле.
— Мне бы теперь поспать, а, Бен? — Она бросила нетерпеливый взгляд на кровать. Как же давно она не спала на пуховой перине, в которой можно утонуть! «Жаль, что я не смогу воспользоваться ею», — подумала Тиа, отводя взгляд.
— Всему свое время, — остановил ее Бен. — Твоя грубая речь и сквернословие заставляют думать, что ты выросла в трущобах Лондона. Ты всегда жила в таких ужасных условиях?
Страдальческое выражение исказило прекрасное личико Тиа. Ее красота околдовывала, и ему было странно, что он не заметил этого сразу. Черты ее лица были аристократически утонченными, а не грубыми и тяжелыми, какие обычно бывают у детей простолюдинов. «О чем она думает?» — задавался он вопросом. В какие-то минуты глубоко запрятанные эмоции всплывали на поверхность, отражаясь на нежном личике и говоря о ней больше, чем ей бы хотелось. Вот как сейчас. Бен готов был поклясться, что Тиа что-то скрывает от него — нечто такое, что в корне могло бы изменить ее жизнь.
— Я умею разговаривать так же культурно, как и ты, — с достоинством проговорила Тиа.
— Что? Что ты сказала?
— Ты хорошо меня слышал, — ответила она приятным голосом, избегая сленга и грубых выражений. — Я устала от твоих насмешек.
— Кто же ты такая, черт побери?
— Тиа, А ты кто?
— Возможно, ты и умеешь говорить грамотно, но все равно остаешься маленькой проституткой, — с отвращением произнес Бен.
— Я не проститутка! — закричала Тиа. — Как ты смеешь судить, если ничего обо мне не знаешь?!
— Тогда почему бы тебе не рассказать о себе? — спросил Бен более ласковым тоном. — Кто тебя научил сквернословить? И если ты не принадлежишь к низам общества, то почему живешь на улице и зарабатываешь себе на жизнь, опустошая чужие карманы?
Вопросы Бена не понравились Тиа. Взгляд ее зелено-голубых глаз посуровел, а губы крепко сжались.
— Это не твое дело, — отрезала она.
— Я просто хочу помочь, — объяснил он, видя, что Тиа не собирается ничего рассказывать.
— Я не нуждаюсь в твоей помощи! — буркнула она.
— Судя по твоей активности всего несколько часов назад, я бы сказал, что тебе пригодится любая помощь, какая только есть на свете. Ты от кого-то убежала? Может, от родителей?
Тиа сжалась и посмотрела на него взглядом загнанного зверька.
— Я говорила тебе, что у меня нет родителей. Они давно умерли.
— Черт возьми, Тиа, как я могу решить, что для тебя лучше, если ты постоянно лжешь?
— Отпусти меня. Обещаю больше никогда не попадаться тебе на глаза.
— Я не могу этого сделать, — вздохнул Бен, — Несмотря на грязь и эти жалкие лохмотья, под которыми ты прячешь свое тело, ты молодая красивая женщина, Я не могу вышвырнуть тебя на улицу, чтобы ты продолжала вести преступную жизнь. Однажды кто-нибудь догадается, что ты не парень, и что тогда? Ты готова к такому, повороту событий? Хочешь стать проституткой, если еще ею не стала, и продавать себя, зарабатывая на жизнь?
— В мои намерения не входит оставаться воровкой всю жизнь. Когда наступит время, я… — Она вздохнула. — Ни ты и никто другой не могут мне помочь.
— Господи, спаси меня от упрямой, лживой и отвратительной девчонки! — воскликнул Бен.
— А меня от самонадеянного, сующего нос не в свои дела мужчины, — не осталась в долгу девушка. — Кроме того, из чего следует, что ты действительно хочешь мне помочь? Я ничего о тебе не знаю. Насколько мне известно, все мужчины властные, невыносимые типы, которые требуют от женщины полного повиновения. Им нет дела до наших чувств, они хотят, чтобы мы выполняли все их требования. Большинство из них — это просто грубые животные.
Сраженный этой гневной тирадой. Бен готов был дать Тиа достойный отпор, но промолчал. Понравится это ей или нет, но он в любом случае поможет ей устроить свою жизнь.
— Ты всегда была такого низкого мнения о мужчинах? Или это относится только ко мне?
Тиа промолчала.
Бен вздохнул. Эта девица так его раздражала, что ему захотелось встряхнуть ее и трясти до тех пор, пока к ней не вернется здравый смысл.
— К твоему сведению, я владею огромной фермой в Австралии. Как я тебе уже говорил, зовут меня Бен Пенрод. Наша ферма приносит солидный доход. У меня есть брат Дир, невестка Кейси, два племянника и племянница. В Англию я приехал по делам.
Тиа молча слушала Бена и сомневалась, можно ли ему верить. Прожив несколько лет среди воров и отбросов общества, она успела забыть, что на свете существуют такие господа, как он. Начиная с двенадцатилетнего возраста, она жила в провинции, ничего не ведая об окружающем мире. Однажды ее привезли в Лондон, и в этот день она навсегда распрощалась с жизнью, для которой была рождена. Вряд ли друзья родителей узнали бы ее сейчас. За исключением одного… Что-то в Бене ее тревожило. Он был слишком красив, чертовски мужествен, в нем чувствовался настоящий мужчина, который весьма ее волновал. Она была абсолютно уверена только в одном — следует как можно быстрее покинуть его дом. Один взгляд на него пробуждал в ней такие эмоции, которых она раньше не знала. А ее тело реагировало на него каким-то непонятным образом. Впервые за всю свою жизнь она чувствовала, что перед ней стоит мужчина, и это ей совсем не нравилось. Ее взгляд скользил по его груди, широким плечам, обтянутым сюртуком из дорогой ткани, узкой талии, стройным бедрам и по той части его тела, которая заставляла ее трепетать. Она быстро отвернулась, когда, подняв глаза, увидела его ухмылку.
