Не сказать, что внутри Культа соблюдалась жёсткая внутренняя конспирация, и всё же контакты и обмен информацией осуществлялись исключительно по необходимости. Сам Летто, например, на текущий момент общался лишь с куратором и посыльным и даже не знал толком кто из постояльцев «Тома» принадлежит организации, а кто просто временно проживает в этом сравнительно удобном и недорогом месте.
Обдумывая прочитанное, молодой человек подумал:
«Это точно связано с моим заданием оставить в камере иномирца змейку. Но зачем нужна личная встреча? Ладно, нечего гадать, необходимо поторопиться».
Выйдя из доходного дома, Летто, пройдя всего ничего, свернул с центральной улицы на боковую и пройдя по ней где-то две сотни шагов, оказался в глубине квартала. Целью его являлся обнесённый кованой решёткой и обсаженный зеленью уютный двухэтажный особняк владельца доходного дома. Глядя на это, пожалуй слегка вычурное здание, молодой человек невольно подумал, что лучшая конспирация не прятать, а правильно «положить» на самом видном месте.
Высокие витые ворота меж двух массивных каменных столбов оказались ожидаемо закрыты, а вот у открытой калитки рядом дежурил вооружённый дубинкой охранник: носить холодное оружие в открытую в столице дозволялось лишь членам организаций напрямую подчинённых имперской канцелярии.
— Я к господину Гирандоту, он ждёт меня, — обратился молодой человек к рослому охраннику на воротах.
Охранник, осмотрев визитёра внезапно осмысленными для двухметрового детины глазами, кивнул и молча указал взглядом в сторону особняка.
«Действительно ждут, все предупреждены», — слегка занервничал Летто, хотя поводов для волнения вроде бы и не было, более того, имелись поводы для похвалы.
Подойдя к особняку, молодой человек поднялся по короткой лестнице из всё того же чёрного мрамора и оказавшись у двойных дверей, положил ладонь на врезанный в дерево двери белый каменный диск сантиметров тридцати диаметром.
Почувствовав лёгкий укол магического отклика, он произнёс:
— Летто Ранибург, постоялец «Тома», пришёл к господину Гирандоту за книгами, за меня договорено.
«Дорогая штуковина», — подумал он, разглядывая вмонтированный в дверь диск.
Впрочем, данное магическое устройство было ему знакомо. Подобный «Диск оповещения» стоял перед кабинетом ректора Имперской магической академии и Летто, как прилежный и многообещающий студент, пару раз с ректором встречался.
Где-то внутри двери щелкнул тяжёлый механизм скрытого засова, после чего раздался приятный мелодичный звук колокольчика.
«Интересно, засов открывается магией или механический, наподобие тросового привода?» — задался ненужным в общем-то вопросом молодой человек и взявшись за ручку, потянул дверь на себя.
Створка открылась мягко, но не без усилий, пропустив Летто в богатый, застеленный узорным паркетом и оклеенный приятными зелёными обоями холл.
Навстречу гостю, с имеющейся в холле изогнутой лестницы, спускался средних лет, одетый в серую мантию человек. Спустившись, он, стройный и холодный, вперил в гостя взгляд блестящих карих глаз, после чего довольно приятным голосом произнёс:
— Боги могут указать путь к цели, они даже могут расчистить его от препятствий, но они не сделают за тебя ни одного шага. Как прошло?
Произнесённая фраза являлась паролем, указывающим на право говорящего знать полную информацию о его текущем задании.
Закончив говорить, мужчина протянул гостю массивный черный браслет. Приняв его, Летто разомкнул артефакт на две половинки, после чего сомкнул их на левой руке, отменив тем самым действие печати молчания.
«А вот эта штука стоит подороже всего этого особняка вместе с доходным домом, вот только вряд ли кто-то согласится её продать», — подумал он о браслете и взглянул на похожего на монаха мужчину.
«Вряд ли это глава, скорее всего внутренний координатор», — решил Летто, после чего ответил:
— Общее положение дел в рамках ожидаемого, дополнительное же задание прошло неожиданно удачно.
Густые брови на тонком обветренном лице привратника приподнялись. Удовлетворённо кивнув, он произнёс:
— Глава ждёт тебя наверху, всё расскажешь ему.
Произнеся это, привратник вольготно уселся на один из имеющихся в холле удобных диванов. Летто же поспешил подняться по лестнице наверх, туда, откуда встречающий его человек только что спустился.
Поднявшись и оказавшись в коротком коридоре, молодой человек подошёл к находящейся в конце коридора двери и бросив взгляд на позолоченную дверную ручку, невольно подумал:
«А это правильно, что глава отделения живёт в подобной роскоши?»
И тут же ответил на свой вопрос:
«Более чем. Отец говорил, что по легенде он зажиточный владелец доходной недвижимости. В меру кутит, имеет множество дружеских связей с мелким дворянством, большой поклонник Культа Четырёх богов и умеренный нашего — Белого, что особо не скрывает, но и не выпячивает, всё же культ запрещён. Имеет хорошую репутацию у имперского сыска и разведки, которые держат его на хорошем счету за охотное сотрудничество. В общем, идеальная легенда, чтобы вполне открыто заниматься всем тем, чем он занимается, не вызывая при этом ровно никаких подозрений. Даже встретивший меня монах будет выглядеть для постороннего заглянувшим к Главе знакомым из Культа Четырёх».
Постучав в дверь двумя быстрыми стуками и одним как бы ненамеренно с паузой, Летто в ожидании замер:
Немедленно с той стороны двери донеслось:
— Входите…
Открыв дверь и переступив порог, молодой человек оказался в богато обставленном небольшом кабинете, в одной из стен которого имелось большое светлое окно.
Спиной к окну, за усыпанным бумагами столом сидел немолодой, однако свежий и энергичный круглолицый человек, весь вид которого дышал жизнью и деятельной энергией. Если бы не глубоко посаженные, искрящиеся хитростью и умом глаза, то первое впечатление вполне можно было бы выразить как «Удачливый и в меру сообразительный рубаха-парень». Но глаза хозяина кабинета меняли всё. Это были глаза человека, который видел в жизни очень много всего и немало из увиденного хотел бы забыть, пусть оно и не сломило его веру в себя и людей.
Но сейчас внимание Летто привлёк другой, сидящий в кресле напротив стола человек. Находясь к вошедшему в полупрофиль, он был одет в представительный зелёный камзол, а лицо его, что и послужило главной причиной притягательного интереса, было закрыто изящной, слегка пугающей фиолетовой маской, в узких прорезях которой светились наполненные твёрдостью и жизненным опытом глаза.
«Маска — магический артефакт, наверняка добытый в Лабиринте», — подумал Летто, у которого на такие вещи имелось врождённое чутьё, доставшееся ему возможно от отца, который первую часть своей жизни тянул лямку исследователя лабиринтов.
