Книга Голован - Федор Березин

Профессиональные вояки – это вам не священники. У них котелок варит, что тот электрочайник. Странное дело, всегда считал, что генеральское отродье туповато. Ан, нет! Эти видимо, прошли жесткий отбор. Даже не «видимо», а «точно» прошли. Еще бы! Считанные годы миновали от БМАД – Большого Махания Атомными Дубинами. Десятки армий и засекреченное число дивизий пали в прах, испепеленные в атомном пожарище. Часто, гораздо раньше, чем когда-либо в истории, точечные ядерные уколы наносились по штабам. Если клубящиеся грибы, упирающиеся макушками в Мировой Свет, становятся постоянной статикой любого ландшафта, уже не до наследия аристократических сантиментов. Жуткое, и опять же неясное количество генералов дворянской крови полегли костьми в общесолдатских могилах: эдакое братание напоследок, под сошедшим на землю Мировым Светом. Термоядерные грабли прошлись по фронтам и выкосили всех невезучих маршалов в розницу, а полковников скопом. Короче, выпарилась самая соль. Теперь за столом восседали именно представители сообщества этих самых везунчиков. Они знали цену крови, но мерили ее не литрами, а, по въевшейся привычке, цистернами. Ныне в деле боевая тройка, только не кандидатов в гвардейцы под руководством рядового первого класса, а настоящих, без базара, генералов. Дежурный совет по связям с гражданским сектором, или что-то в этом роде.

– Какой смысл снабжать эту экспедицию чем-либо? – сипел одноглазый штаб-генерал, не обращая на стоящего перед столом Шоймара и прочих никакого внимания. – Они ж, все едино, сгинут в этой сельве, как в проруби?

– Да не сгинут они в сельве, – цедил второй штаб-генерал, прикуривая рукой похожей на клешню из-за недостачи пальцев. (У Жужа Шоймара от этих слов сердце, видимо, начинало колотиться сильнее). – Они ж туда и не доберутся вовсе. Слыханное ли дело – пройти насыщенную радионуклидами пустошь насквозь.

– У нас есть план, – вклинивался Шоймар. – Мы…

– Затки пока хлебало, штатская морда! – рявкал на него беспалый без особой злобы, примерно с тем выражением, с коим мысленно обращаешься к мухе, прежде чем хлопнуть ее сложенной вчетверо газетой. – Готов поставить пятую часть оклада, что они не дойдут даже до Красной Змеи.

– В самом деле, ради какого Мирового Света требуется снабжать варваров оружием и патронами? Или даже консервами? – соглашался одноглазый. – Пусть лучше на складе полеживает, на всякий случай.

– А вам самому не кажется, что вы задумали излишне рисковое предприятие? – вдруг поворачивался к прибывшим самый изящный из присутствующих, к тому же, совершенно не покалеченный снаружи. Возможно, представитель тех молодых генералов, что совершили переворот.

– Я все взвесил и продумал. Просчитано несколько вариантов движение, на случай изменения ситуации, – четко, совсем по-военному чеканил Жуж Шоймар. – Разумеется, в мероприятии присутствует завышенная степень риска. Однако разве можно осуществить подобное без риска, господа генералы? А если все же получится? Ведь мы доставим бесценные разведывательные данные, попросту бесценные. Ныне никто не в курсе, что точно происходит на юге. Конечно, мы не узнаем все, но все же, выявим хоть что-нибудь.

– Авантюрист, – взмахивал опальцованной рукой сидящий слева от стола. – Попадись он мне в подчиненные семёрочку лет назад, я бы его быстро охладил. А лучше, послал бы в атаку. Коли б выжил, то сразу бы поумнел, узнал, где на Большой Суше зимуют раки.

Затем все военные шишки внезапно, будто по неслышной прочим команде, замолкали. Изучающе буравили Шоймара и сопровождающих. Минут пять, не менее.

– А вот мне этот парень нравится, – неожиданно прерывал молчание самый холеный. Потом тоже, закуривал, и снова смотрел Шоймару в зрачки. – План, конечно, у него – чистая авантюра. Но все-таки, господа! Оцените смелость! Она иногда, сами знаете, берет города даже без ядерно-артиллерийской подготовки. Давайте дадим ему, что просит! Что мы теряем?

– Вы видели список, генерал-аншеф? – выцеливал главного одноглазый. – У них там пунктов, чуть ли не на маленькую войсковую операцию в тылу врага.

– Массаракш! – неожиданно весело стукал по столу Холеный. – Но ведь они же и уходят в тылы врага! И еще как далеко уходят.

Покалеченная Рука давил окурок в пепельнице, словно фишку супостатного «зубоскала» на тактической карте, и поворачивался к начальнику. Затем эти украшенные орденскими планками мундиры обменивались какими-то записюльками. Как школьницы на уроке, прямо.

– Ну, весь список, я, пожалуй, не утвержу, – пыхал наконец новой сигаретой Холеный, – но… Вы ведь опытная бестия, как я понял, шпак Шоймар. Так что загодя запросили больше, чем нужно. Потому, ничего и не потеряете. Дайте сюда их рапорт, генерал Дакаб. И подберите им кого-нибудь в военные сопроводители. Из самых толковых. Но не слишком в большом звании – порезвей.

У меня, стоящего чуть позади Шоймара, подгибались колени. Дакаб! Мар Дакаб! Герой прорыва под Шомодьи! Всеобщий любимец, и даже легендарный спаситель блокированной провинции Дишфалуди. Массаракш! А кто же тогда этот, что командует им походя?

Затем Холеный ставил закорючку на бумаге и… О Выдувальщик Мира! Лично выкатывался из-за стола, прямо с креслом, и лихо катил по ковру к начальнику будущей экспедиции. Я глотал лом – у Холеного отсутствовали ноги ниже колена. Теперь я знал, кто это. Знаменитый Жебет, шесть с половиной годков тому командующий Центрального фронта.

Он протягивал бумаги Шоймару и резво пожимал руку. Кажется, желал удачи. Я ничего не слышал, в голове слишком сильно шумело. По слухам, под Бедяконом генерал-аншеф Фер Жебет расстрелял почти целую дивизию паникеров, но не дал фронту сдвинутся назад ни на метр. Заставил сметаемые атомным тараном армии стоять до момента, когда у имперских бомбовозных сил нашлось время для оказания помощи. А потом он прорвал фронт Голубого Союза.