Рассматривая этот своеобразный пропуск, Олегу стало интересно, как часто меняется у бунтовщиков пароль? Понятно, что тут нет телефонов и даже каждую декаду обговаривать новый порядок навязки узлов, невозможно. Раз в пять декад? В десять? Он вернул бечеву ниндзям.
— Отдадите своему шефу, расскажете, что и зачем. Ну а с вами, уважаемые, всё ясно, — Олег сделал небольшую паузу, от которой вся четвёрка торговцев явно напряглась, — Ладно, — проявил он милость, — Езжайте дальше.
Ему показалось даже, что от облегчения купцы запустили злых духов в штаны.
Глава 3
— Вообще-то, Олег, выплата денег преступникам, по законам королевства — это тоже преступление, — сказала Гортензия, когда они уже отъехали от торгового обоза. Умница магиня никогда публично не ставила под сомнения любые распоряжения и решения Олега, — Их надо было наказать. Про виселицы для них, я, конечно, сказала для острастки, но вот на тюрьму и плети они точно заработали.
Олег посмотрел на свою давнюю красавицу-подругу и, в чём-то даже, наставницу и покачал головой. Ага, финансирование терроризма, как говорили в его родном мире.
— Ты становишься более жёсткой, Гора, — заметил он, — И заметь, я ещё не говорю «жестокой». Пока не говорю.
— Не я такая, — усмехнулась графиня ри, Брог, повторив фразу, однажды услышанную от него, — Жизнь такая.
— И я тоже становлюсь жёсткой, — Уля устала молчать, — И вообще, я домой хочу, в Псков. Там нет этой, уже надоевшей здесь, вони на улицах, толп нищих оборванцев, трупов, воняющих на каждой площади и у каждых ворот. Олег, запрети, как у нас в герцогстве, проводить казни в столице. Пусть вон на Трёх холмах за южными воротами казнят, — она толкнула Олега в бок, — Здесь спектаклей нет. Наши гении остались в герцогстве. Поди уже придумали что-то новенькое, хотят тебе показать. Или наоборот, без тебя остановились.
Олег понимал правоту её слов. Но не мог разорваться. А прорвавшаяся у сестры жалоба, это иллюстрация его собственных мыслей, переживаний и сомнений по поводу сделанного выбора.
Если бы ему, вместе со сверхспособностями, добавили бы и ума, как у книжных попаданцев, которые, при необходимости, могли через автора поискать необходимую информацию в интернете, он бы, пожалуй, многое делал бы по другому. Но он получил то, что получил. Умнее от этого он не стал, но хорошо уже, что и глупее, вроде бы, тоже.
Как только ему в голову по-новой прорывались подобные мысли, Олег всегда останавливал их советом самому себе, услышанным однажды от отца — не нужно пилить старые опилки. Что сделано, то сделано.
— В принципе, езжай, — посмотрел на неё искоса Олег, — Это теперь твоё герцогство. Я вовсе не желаю, чтобы у тебя с ним было, как с твоим имперским графством Шотел, в котором ты побывала-то — сколько? — один раз? Да и дел в Пскове, а особенно в Распиле и Промзоне реально скопилось уже много. Для твоей магии.
— А ты? — с грустью посмотрела на него сестра, — Мне иногда даже кажется, что ты больше никогда не вернёшься в наш город.
— Не выдумывай всякой чепухи, Уля, — утешил он её, — Как только сделаем с тобой рельсовую дорогу между Псковом и Фесталом, так я каждую декаду буду приезжать на спектакли. Кора там, поди, уже и «Фигаро» поставила.
— Ага, — повеселела Уля, — А в одной из главных ролей Камина. Не помнишь такую ученицу? Та, которая в тебя влюбилась по-уши? Кара мне написала, что она, оказывается, не только талантливая актриса, но и талантливой художницей оказалась. Портрет твой нарисовала так, что ты на нём, как живой.
— Хорошо, что не мёртвый, — улыбнулся Олег, — Уля, всё у нас будет в порядке. Надеюсь, за год-два наиболее тяжёлые и срочные дела разгребём, и я бОльшую часть времени буду проводить у тебя в гостях. Не надоем?
— Не надо так шутить, Олег. Пожалуйста. Псков — это твой дом. И тебя там все ждут.
Олег посмотрел на владетельную герцогиню Улю ре, Сфорц имперскую графиню ри, Шотел и протянув руку погладил её по волосам, в очередной раз перекрашенных — сегодня в цвет платины.
Кстати, своей привычкой часто изменять цвет волос и раскраску лица Уля заразила и королеву Клемению. В последнее время, казалось, их дружба стала даже крепче, чем у сестёр-близняшек. Конечно, то, что королева считала Улю своей спасительницей — а так, по большому счёту оно и было — играло немаловажную роль, но и то, что они, как говорится, сошлись характерами, хотя они у них были совершенно разными — притягивающиеся плюс и минус — тоже играло немаловажную роль. Обе молодые женщины были загружены делами по самую макушку. Но как только у них выдавалось свободное время, они часто проводили его вместе. Правда, слишком уж, на взгляд Олега, часто в магазине Монса, торгующим товарами из герцогства Сфорц. Разумеется, все поступающие новинки теперь в первую очередь предъявлялись для рассмотрения и одобрения королеве Клемении Винор и герцогине Уле ре, Сфорц.
— Подъезжаем? — спросила Гортензия у Олега.
Вопрос был риторическим. Уже где-то с лигу они ехали на виду маячавших впереди Ритиных егерей, и вот, дорога, петлявшая между холмами и густыми большими рощами, вывела их к огромному лагерю армейского корпуса.
Если не учитывать королевских полков, размещённых в разных частях Винора, которые Олег так и оставил под командованием и управлением маршала Арта ре, Вила, у регента была и своя личная армия, которая численно даже превосходила королевскую.
После проведённой весной реорганизации, непосредственно под рукой Олега было теперь три егерских полка — Риты Сенер, Асера Дениза и Волма Ньетера, молодого и амбициозного тридцатилетнего барона, до этого командовавшего вторым пехотным полком и хорошо себя зарекомендовавшим в растинскую кампанию. Кадровый голод, к сожалению, пока никуда не делся, и регенту приходилось постоянно кроить Тришкин кафтан, натягивая его на свою всё увеличивавшуюся армию.
Кавалерийских полков у него теперь тоже было три — Ритиного мужа графа Нарка ри, Крета — бывшего генерала армии Геронии, барона Гирета Тонгера, отличившегося в Руанском походе, и барона Нила Чеппина, мужа одной из самых закадычных подруг баронессы Веды Ленер — бывшей Олеговой рабыни и любовницы.
Но решение о назначении Нила командиром кавалерийского полка Олег принял вовсе не по просьбе Веды, а по рекомендации генерала Бора, отметившего смекалку и храбрость барона Чеппина при отражении нападения сааронцев.
Кроме трёх егерских и трёх кавалерийских, у Олега осталось после переформирования пять пехотных полков, один гвардейский Шереза Ретера, которого он произвёл в генералы — единственного из командиров полков, рассудив, что гвардия всегда на особом счету и ничего плохого в том, что командовать полком будет целый генерал, нет.
Кроме того, Олег взял под свой контроль столичный полк Лешика Гирвеста, приведя его штаты к своему образцу, и завершил формирование и подготовку двух тяжёлых латных бригад из пяти батальонов каждая.
Командиром первой бригады он назначил полковника Товбиса, заменив им верного служаку Ашера, к которому у сестры и генерала Бора было много претензий. Впрочем, разбрасываться честными и преданными людьми в планах Олега не было от слова совсем. Поэтому, Ашер получил почётную должность главного инспектора со штатом офицеров-инструкторов, на которой должен был курировать все вопросы обучения и воспитания личного состава.
