Последний из троицы что есть духу бросился назад к «Хамви», схватил с заднего сидения автомат и спрятался за машиной. Лицо его перекосилось от ужаса, руки дрожали, широко раскрытые от страха глаза безумно вращались. Страх смерти не позволял бедняге сдвинуться с места, но и стрелять тоже перестали.
Вороны кружили над дорогой в предвкушении обеда, но пока не осмеливались приступить к трапезе. Вояка продолжал сидеть за джипом, пытаясь успокоиться и понять откуда пришла смерть к его товарищам. Он до боли в пальцах зажимал в руках автомат, и боялся даже пошевелиться, надеясь лишь на то, что его каким-то чудом пронесёт и он останется жив. Лишь глаза, всё ещё широко раскрытые от страха, по-прежнему нервно двигались. Так прошло несколько минут.
Когда бедняга немного успокоился, взял себя в руки и собрался предпринять какие-то действия для своего спасения, первым, что пришло ему в голову, было абсолютно нелепое решение выглянуть из-за машины, чтобы оценить обстановку. Сразу за этим решением ему в голову пришла и доза свинца – раздался ещё один выстрел. Тело мужчины безжизненно повалилось набок, а глаза навеки застыли, выражая страх ещё недавно живого человека.
Вороньё продолжало, шумно каркая, кружить над дорогой. Через пару минут из небольшого леска, находящегося рядом, на прилегающую к дороге поляну вышли двое уже немолодых мужчин. Один высокий, плотно сложенный, с тёмно-русыми волосами, в которых уже было немало седины, был вооружён снайперской винтовкой Драгунова, а второй, такой же крепкий, черноволосый, с глубоко посаженными глазами – автоматом «Калашникова». Как и двое из убитых, оба были одеты в камуфляж, но рисунок у них была совсем другой. Уверенным, неторопливым шагом, соблюдая небольшую дистанцию и не говоря друг другу ни слова, они направлялись к машине.
Выбравшись на дорогу и ещё раз осмотревшись, один из них, наконец, подал голос.
– Макс, осмотри тела на дороге, все полезное тащи в машину, а я здесь разберусь, – сказал снайпер напарнику.
Тот отправился выполнять указание. Кроме двух автоматов, пистолета и пары запасных магазинов у убитых вояк ничего полезного не оказалось. Осмотр карманов помог разжиться парой зажигалок и несколькими пачками сигарет, при виде которых Макс восхищенно присвистнул. Подойдя к последнему, мужчина присел, и внимательно осмотрел его. Не обнаружив ран, он пощупал пульс.
– Паша, бродяга живой, – возвестил он напарника.
– О! А почему не встаёт? Ранен? – поинтересовался тот, кого назвали Пашей, и выглянул через окно.
– Леший его знает. Без сознания, кажется, – Макс пощупал шею парня. – Пульс слабоват. Чего делать с ним будем?
Паша выбрался из машины. Открыв заднюю дверь, он начал деловито наводить порядок, будто это была его машина и вещи в ней тоже принадлежали ему. Здесь обнаружился пистолет Макарова, который сразу попал в поле зрения опытного солдата, потёртая кожаная куртка, и ещё какие-то лохмотья. Всё это, скомканное могучими руками, быстро перекочевало в багажник. На месте осталась только куртка, а рукоять ПМа теперь торчала из-за пояса. Все его движения были неторопливыми, но чёткими и уверенными. Каждое из них наводило на мысль, что этот человек всегда знает, что делает. И всегда готов к любым неожиданностям.
– Положим его в машину. Нам нужна информация о происходящем вокруг. Может, удастся из него что-то вытянуть.
Труп солдата, убитого возле машины, без малейшего сожаления бросили в кусты, а вскоре за ним последовали и тела его напарников. Парня в лохмотьях хотели сначала связать, но он был так немощен и жалок на вид, что после недолгих раздумий его, словно мешок с картошкой, просто бросили на заднее сидение. Паша только сейчас получил возможность рассмотреть своего будущего пассажира, но на грязном, осунувшемся лице парня, покрытом недельной щетиной, особо не было что рассматривать, и он вернулся на водительское место.
Напарник уже занял сиденье рядом. Паша завел двигатель, который сразу же отозвался мощным рыком, нажал на педаль и машина тронулась.
Джип бодро двигался по заросшей дороге, его пассажиры чувствовали себя спокойно и порой непринуждённо перекидывались короткими фразами. Похоже, им было абсолютно всё равно, что они только что отправили на тот свет троих, ничего не сделавших им людей.
Спокойствие нарушила внезапно заговорившая рация, установленная в машине. Хриплый, прокуренный голос требовал выйти на связь. Водитель и его напарник равнодушно переглянулись, ожидая друг от друга каких-то действий, но ни один так ничего и не предпринял. Паша продолжал молча вести машину, а напарник без особого интереса прислушивался к голосу, костерившему кого-то из рации. Рация ещё немного пошипела, изрыгая проклятия, угрозы и разнообразные ругательства, что лишь вызвало самодовольные улыбки на лицах мужчин, и угомонилась.
Тем временем, от постоянной тряски на неровной дороге, парень на заднем сидении пришёл в себя. Прислушиваясь к мощному рёву мотора, он с трудом заставил себя подавить страх и открыть глаза. Этот страх, который обуревал его с момента, когда к нему вернулось сознание, сменился ужасом, когда он осознал, что бандиты поймали его и везут обратно. Он внимательно осмотрелся: два мордоворота сидели спереди, даже не удосужившись связать его. Самоуверенные типы. Впрочем, его состояние слишком бросалось в глаза – он не представлял для них никакой угрозы. Даже сбежать он был не в силах.
Некоторое время парень пытался ответить самому себе на вопрос, почему его до сих пор не убили. Затем, прежде чем он смог решить собрались ли его пытать, или показательно казнить, его внимание привлекла одежда мужчин впереди – те, кто мог гнаться за ним, обычно одевались иначе. Он рассматривал их меньше десяти секунд, прежде чем сидевший на пассажирском месте здоровяк заметил это и повернулся к нему.
– Тормози, – бросил он водителю.
Машина резко остановилась, да так, что парень свалился с сидения на пол. Раздался протяжный стон, и он предпринял слабые попытки подняться. Эти попытки не принесли никакого результата, но довольно скоро могучая сила подняла его за шиворот, заставляя трещать одежду, и усадила на сидение. Парень повернул испуганное лицо и увидел, как в открытую дверцу лезет небольшой «шкаф», занявший добрую часть пространства на просторном заднем сидении.
«Шкаф», окинув парня внимательным взглядом, сделал первое, чего не сделали бы бандиты, гнавшиеся за ним ‒ он просто сел рядом и положил себе на колени АК, направив ствол в сторону пленника. Его колючий взгляд сверлил парня и казалось, видел его насквозь, а палец лежал на спусковом крючке, готовый к любым неожиданностям. Бандиты скорее всего вырубили бы его и связали. Затем последовало второе, чего они бы никогда не сделали:
– Пить хочешь? – вопрос оказался неожиданным, но очень своевременным.
– Да, ‒ просипел парень и его глаза загорелись.
Пленник ухватил протянутую флягу и принялся жадно пить. Вода была прохладной и казалась невероятно вкусной. Утолив жажду, он закрыл глаза, пытаясь преодолеть внезапно нахлынувшее головокружение. «Шкаф» тем временем закрыл дверь и сделал водителю знак трогаться. Машина снова поехала.
