Трепло и бабник.
Мысленно окрестив его всеми отвратительными словами, которые Юля только могла придумать, она дошла всё-таки до двери, отворила и не без досады заметила на пороге Алину Петровну.
- Здравствуйте, - поприветствовала соседку девушка. – Вы что-то хотели?
- Хотела пригласить тебя, - ласково промолвила Алина Петровна, - к себе в гости. Скучаю, чай вот пью с подругами… Празднуем. И что-то с телевизором сделали, теперь включить не можем. На кнопку какую-то ткнули… Может быть, ты придёшь, настроишь? А потом тортика с нами отведаешь?
Что ж, отказаться было бы логично. Но соседку не переспорить, потом ещё и слухи будет распускать…
- Хорошо, - согласилась Юля. – Иду. Рассказывайте, что там с вашим телевизором…
Переодеваться Юля, разумеется, не стала. Под сбивчивый лепет Алины Петровны она набросила на плечи шаль – домашнее платье было слишком тонким и открытым для сборища пенсионеров, - осталась в домашних тапочках и поплелась следом за соседкой.
В её квартире Лебедева бывала регулярно. К сожалению, у женщины постоянно что-то ломалось, а отказаться от чашечки чая после починки, увы, было не только невежливо, а ещё и фактически невозможно. Какое-нибудь невкусное печенье буквально впихивалось в несчастного гостя, и никого не волновало, голоден он или нет. Потому Юля по большей мере притворялась, что очень сильно спешит и должна срочно доделывать работу. Это Алина Петровна уважала. Она считала, что всё надо успевать в сроки и никогда не обманывать ожидания заказчиков. Но, к сожалению, ещё она полагала, что в выходной день человек обязан только отдыхать, а сегодня был вечер пятницы – начало святого времени, нерушимого в глазах соседки.
А это означало, что сидеть с нею придётся как минимум полчаса.
Впрочем, если у неё действительно собрались друзья, то всё нормально, улыбнётся, ткнёт нужную кнопку и уйдёт…
Тем временем Алина Петровна гостеприимно распахнула перед Юлей дверь своей квартиры, пропустила её первую внутрь, закрыла, повернула в замочной скважине ключ, словно ловила девушку в клетку, и легонько подтолкнула в спину.
- Проходи, дорогая… - поторопила она. – Девочки, я привела Юлечку! Она сейчас всё настроит!
- Алиночка, а мы уже всё сделали! – донёсся изнутри голос Надежды Матвеевны, жившей на первом этаже. – Но мы ведь не будем в такой интересной компании смотреть телевизор? Юленька, заходи, заходи, - ну что у пожилых людей за дурацкая привычка сокращать имена?! – у нас тут чаёк, очень вкусный тортик… Какой это? Всё время забываю?
Юля неуверенно переступила порог. У Алины Петровны действительно было огромное количество гостей. К большому столу приставили огромное количество стульев, явно принесённых и из соседних квартир тоже, у пожилой женщины просто негде было расставить столько мебели. На столе красовалось целых три торта, причём дорогущих, стояла бутылка хорошего вина, чашки, несколько чайников со вскипевшей водой. Готовились явно основательно.
Рассмотреть, кто конкретно пришёл в гости, было трудно. Вокруг всё сновали не в меру активные пенсионеры. Выглядело, по правде, так, словно здесь праздновали что-нибудь серьёзное, только Юля ума приложить не могла, что именно.
- Это ореховый, - донеслось с дивана.
- Точно, Андрюша! – обрадовалась Надежда Матвеевна и сию же секунду стянула кого-то с дивана. – Юленька, познакомься, это Андрей, это он устроил нам праздник, новоселье!
- У него грязно, - затараторила Алина Петровна, - и ремонт, потому я предложила пригласить всех ко мне. Андрей, это Юленька, помнишь, я рассказывала тебе?
- Очень приятно, - ласково улыбнулся Яворский. – Сегодня – вечер прекрасных знакомств!
Юлия открыла было рот, чтобы сказать, что они знакомы, но вынуждена была только щёлкнуть зубами. Отвечать весь вечер на расспросы, где, как, при каких обстоятельствах они встретились, почему Андрей об этом не упомянул, какая кошка между ними пробежала, а утром узнать от старушек из соседнего подъезда о своей страшной первой любви, которой, по мнению Яворского, вообще не было… О, нет. Этого Юля не хотела.
- И мне очень приятно, - с трудом сдерживая гнев в голосе, промолвила Лебедева и протянула руку для официального рукопожатия, причём специально так, чтобы Андрей даже не вздумал приближаться.
И что он сделал? Под восторженные ахи и охи этих наседок, облюбовавших местные скамейки, нежно взял Юлю за руку, мазнул пальцами по запястью, коротко поклонился, как тот недоделанный дворянин – в футболке и джинсах, между прочим, - и поцеловал её ладонь.
Юлия с трудом сдержалась, чтобы брезгливо не одёрнуть руку. И хорошо, что сдержалась, потому что смотрели на неё сейчас, как на ту принцессу, обязанную упасть в обморок – надо же, ей нашли не менее прекрасного принца!
- Ты ведь останешься, Юлечка? – тут же принялась за неё Алина Петровна. – Вот, присаживайся сюда, на диване есть свободное место… Чай будешь? А тортик? Конечно, будешь, он такой вкусный…
- Я… - растерялась Юля. – Поздно уже, я на дие…
- Такой хорошенькой девушке не нужна никакая диета, - вставил свои пять копеек Андрей, присаживаясь рядом. – От маленького кусочка торта плохо не станет, я обещаю. К тому же, он совершенно свежий.
Юля не успела и моргнуть, как в одной её руке оказалась чашка, во второй – вилка, на колени ей поставили тарелку с огромным куском торта, между прочим, и вправду вкусного, справа от неё и слева от Яворского уселось по пенсионерке, имена которых Юля с трудом могла упомнить. А Андрей их всех знал, обращался к ним так ласково, словно это были его родные бабушки…
И тут до неё дошло. Яворский всё знал. Он участвовал в этом коварном плане с самого начала, понимал, что её усадят тут, как несчастную пленницу… Они с этим сообществом старых сводниц всё с самого начала продумали, и сбежать теперь отсюда было сложнее, чем из Шоушенка.
А тем временем на самый край дивана устроился ещё и Сергей Васильевич, живший прямо над Юлей, она дёрнулась, пытаясь отпрянуть от Андрея подальше, кусок торта сорвался с вилки и замечательным жирным пятном украсил платье.
- Чёрт! – прошипела Юля. – Это ж теперь не отстирается!
Она никогда не переживала относительно вещей, но сейчас такая смешная мелочь грозилась вывести её из равновесия. Девушка буквально чувствовала, как нахлынули на глаза слёзы, и сцепила зубы, стараясь ничем не выдать неожиданную слабость.
- Не расстраивайтесь, - тут же вмешался Андрей. – Это всего лишь какой-то торт и какое-то платье. Если хотите, я лично сдам его в химчистку, и его тут же приведут в порядок… Позвольте?
Юля беспомощно опустила руки, не поняв толком, что происходит. Куда-то пропала и чашка, и вилка, кто-то унёс тарелку, а у Яворского откуда-то оказалась салфетка, и всё это стало ещё больше походить на подставу. И не успела Лебедева дёрнуться, встать, да что там - возмутиться и воспротивиться! – как он уже осторожно стирал с её платья крошки торта.
