— Нет, — все же мне ответили. Коротко и ясно. Но не информативно.
— И как мне тогда к тебе обращаться?
— Придумайте сами. Госпожа. — О, целых три слова. Идем на рекорд, может, скоро и целые предложения из него выйдут.
— Понятно. — Пришлось вставать и идти к изящному гнутому стеллажу с полочками, на котором у меня стоит шкатулка с документами. Небожительскую купчую я туда положила, как только вошла. — Не имею обыкновения давать людям клички, как собакам, — пояснила я свои действия. — Если тебе настолько неприятно звучание собственного имени, если оно напоминает тебе о боли — придумай себе другое сам и скажи мне.
— Зачем мертвецу имя? — Парень слегка осел в воде, опираясь виском на край бочки. Колючая от лекарства вода едва ли не касалась его носа, потому создавалось стойкое ощущение, что заклинатель думает утопиться.
— Затем, что безымянный труп нарушает мою душевную гармонию, такой ответ тебя устроит?
— Это ваши проблемы, — едва слышно буркнул он, снова закрывая глаза. О, как мило. Раз огрызается, стало быть, ожил, даже вопреки собственному желанию.
— Значит, другого имени ты не хочешь придумывать. — Я кивнула. — Будем пользоваться тем, что есть. — И развернула свиток. — Как интересно. Тан Юншен. Мы с тобой однофамильцы. Меня зовут Тан Янли.
Парень вздрогнул от звука своего имени, а потом криво улыбнулся, не открывая глаз.
— Извращенное издевательство судьбы, — прошептал он.
«Юншен — живущий вечно, то есть бессмертный», — машинально перевела я. И хмыкнула:
— Во всяком случае, ты не умер. Пока. А судьба — она такая… разная, знаешь ли. Никогда не угадаешь, что тебе еще подсунут.
Это я на собственном опыте могу подтвердить: в жизни не рассчитывала из нашей разбитой машины с красным крестом залететь в магический мир. Впрочем, объяснять ему я это не стану, пусть кривит губы с таким видом, словно думает: «Да что ты можешь об этом знать, богатенькая девчонка».
— А вот и горячая водичка! — В комнату влетел веселый братец и с ходу вылил в бочку черпак кипятка. Как бы ни был отрешен и готов к путешествию в другой мир наш вечноживущий, а такой сюрприз ему не понравился. Парень коротко вскрикнул от неожиданности и попытался просочиться сквозь стенку бочки куда-нибудь подальше от заботы А-Лея.
— Я тебя сейчас туда к нему за компанию посажу. — Звонкий подзатыльник, выданный брату, немного примирил вареного рака с действительностью. Как бы ни хотелось ему оставаться отрешенно-невозмутимым трупом, мы для этого оказались слишком живыми и доставучими, все время отвлекая от мыслей о вечности. — И буду поливать кипятком! Думать надо, прежде чем делать!
— Бубубу… Я как лучше хотел. И вообще… я же не ему на голову!
— Если б ты додумался вылить кипяток моему пациенту на голову, то мне пришлось бы лечить тебя от умственной отсталости. — Ну правда, порой шутки братца действительно переходили все границы. Паршивец.
— Зато гляди, как ожил! — А-Лей сначала отошел на безопасное расстояние, а потом только гадко ухмыльнулся. — Смотреть приятно, даже на каменной физиономии вполне живые чувства проступили. Сразу ясно — теперь не помрет. Просто из вредности и желания отомстить.
И получил в ответ самый настоящий яростный взгляд из-за края бочки. Понятненько… и правда допек.
— Ладно, вынимай, — наконец решила я, убедившись, что вода в бочке снова стала прозрачной. Значит, весь порошок с ци уже впитался в тело бессмертного трупа. — Настала очередь иголочек.
— Сочувствую тебе, бедный ежик. — А-Лей, невзирая на слабые трепыхания жертвы, ловко выудил заклинателя из бочки. — На столе разложить или на кровати?
Заклинатель в его руках, кажется, подавился воздухом.
— Клади сразу на место, чтобы потом лишний раз не кантовать, — кивнула я, расстилая на собственной постели специальные простыни и отрезы. — Там и спеленаем. Полотенце только отбери у этой стеснительной фиалки. Смотри, даже в бочку его затащил и теперь не отпускает.
Совершенная жертва действительно мертвой хваткой вцепилась в кусок ткани, которым были обернуты ее бедра. Естественно, с мокрой тряпки теперь лилось на пол.
— Да отдай ты, чего она там не видела, — практически слово в слово повторил брат уже сказанную мною фразу. Поскольку вода с полотенца попадала и на А-Лея, он не был склонен к сантиментам и тряпку отобрал враз. — Ладошкой прикройся, если такой стеснительный. Когда сестра разрешит…
Глава 6Тан Юншен
Это было больно. Нет, не только боль… всего было слишком. Всех чувств. Слишком остро ощущался холод от каждого, даже самого легкого, порыва ветра. Слишком ярко слепило полуденное солнце, отчего слезились глаза. Слишком явно грыз изнутри тянущий голод… Все то, что тренированное и полное ци естество бессмертного заклинателя позволяло игнорировать, сейчас навалилось на меня настоящим цунами.
Тело казалось непозволительно хрупким, словно чашка тонкого фарфора, ноги слишком ватными, а кожа — содранной. Достаточно было легкого удара, чтобы появился синяк. Чем больше в заклинателе силы, чем дольше на нее полагалась его сущность, тем беззащитнее он становится, лишившись ее.
— Просто… убейте… — едва осознавая себя в этой боли и калейдоскопе навалившихся ощущений, попросил я у своего палача — главы пика Алых Знамен.
— А разве смерть — наказание? — Я не видел его самодовольной кривой улыбки, но слышал ее в его голосе и знал, что она есть. Ощущал на себе буравящий взгляд черно-красных углей своего главного обвинителя. — Смерть — это избавление от всех мук жизни. Своеобразное вознесение, перерождение в духовную сущность. Разве можно ею наказывать?
Перед глазами все расплывалось, солнечное сплетение горело невыносимым жаром, сжигая изнутри. Мне было не до высокопарных речей, и все же…
— Слишком… — только и смог произнести я. Действительно, разве не слишком жестоко? Медленно умирать в течение многих месяцев, собирая на себя сразу все болезни, которые никогда не затронули бы тело заклинателя. Страдать от приступов и судорог нехватки ци.
— Ты действительно думаешь, что лишение золотого ядра — единственное твое наказание? — Голос раздался уже где-то рядом, но все равно я едва мог различить слова. — Мои услуги по запечатыванию стоят дорого. И раз старики не выделили мне и ланя, заплатишь ты. Последнее время в мире смертных появилась новая мода: продавать низвергнутых. Конечно, обычно на помост попадают лишь самоучки-недозаклинатели, в крайнем случае — проштрафившиеся или предавшие своего наставника ученики... Но кого теперь это волнует? Не думаю, что старейшины заме…
Слишком долго. Слишком много слов. Ослабленное и лишенное ци тело не выдержало и потеряло сознание.
В следующий раз я пришел в себя в повозке. Она тряслась и скрипела, снаружи слышался звонкий цокот копыт. Нос уловил запах какой-то изысканной еды, и желудок свело болезненной судорогой.
