— Не знаю, Элис, — ответил он серьезно. — Быть может, просто причудливая тень дерева, отброшенная луной?
— Нет, нет, это живое существо! И если оно не человек, то какая-то отвратительная пародия на человека. Как мне страшно!
Он крепко обнял ее и зашептал слова любви и ободрения.
Для Клейтона не было большего несчастья, чем страх и переживания его молодой жены. Сам он был бесстрашен и хладнокровен, но прекрасно понимал, какие мучения может причинить ужас слабой женщине… Что, в свою очередь, угрожает малышу, которого он заранее любил не меньше, чем свою крошку Элис.
Поэтому, чтобы ничто больше не потревожило леди Грейсток, Клейтон опустил полог и крепко привязал его к деревьям — за исключением маленького отверстия, обращенного к морю, их дом был теперь закрыт со всех сторон. В маленьком воздушном гнездышке стало темно, супруги улеглись рядом на одеяла, но…
Не успели они закрыть глаза, как из джунглей донесся ужасающий рык льва. Этот раскатистый звук все приближался, пока они не услышали его прямо под собой. В продолжение часа, а то и больше, лев обнюхивал и царапал стволы, поддерживавшие их жилье, и Клейтону оставалось только благодарить бога, что к ним пожаловала не пантера, которая в два счета вскарабкалась бы на дерево.
Потом лев удалился, но еще много раз, пока не встало солнце, люди вздрагивали от странных звуков необозримых джунглей, наполненных мириадами таинственных существ, неведомых для жителей цивилизованных стран и больших городов.
III. Жизнь и смерть
После скудного завтрака, состоявшего из соленой свинины, кофе и сухарей, Клейтон принялся работать над сооружением постоянного жилища: он понимал, что они не смогут надеяться на безопасность и спокойствие, если не отгородятся от джунглей четырьмя крепкими стенами.
Работа оказалась очень нелегкой.
На постройку маленькой хижины в одну комнату ушел почти целый месяц, зато строение получилось довольно прочным, с очагом из небольших валунов, собранных на взморье. Когда дом был готов, гордый успехом строитель обмазал его со всех сторон четырехдюймовым слоем глины.
Оконный проем Клейтон забрал ветками около дюйма в диаметре, тесно переплетенными в виде крепкой решетки, способной противостоять натиску даже льва. В то же время такая решетка не препятствовала доступу в хижину свежего воздуха.
Двускатная крыша была крыта плотно пригнанными друг к другу мелкими ветками, а сверху устлана толстым слоем длинных жестких трав и пальмовых листьев. Все это скреплял щедрый слой глины.
Материалом для двери послужили ящики из-под багажа: Клейтон прибивал доски крест-накрест до тех пор, пока не получилось столь массивное сооружение, что, взглянув на него, леди Элис расхохоталась и сказала, что такие двери, должно быть, закрывали вход в средневековые города! Для подобных ворот требовались не менее мощные петли, которые ценой долгого упорного труда Клейтону удалось соорудить из твердого дерева.
Штукатурные и другие работы были завершены уже после того, как супруги отпраздновали новоселье — а перебрались они в новое жилище, как только была закончена крыша. Несмотря на кажущуюся непробиваемость двери, Клейтоны баррикадировали ее на ночь сундуками и ящиками, в результате чего чувствовали себя почти в такой же безопасности, как в Англии.
Изготовление кровати, стульев, стола и полок было сравнительно легким и приятным делом, и к концу третьего месяца своей африканской жизни лорд и леди Грейсток имели довольно приличную обстановку. Если бы не постоянный страх нападения диких зверей и не все растущая тоска одиночества, они были бы вполне довольны своим положением.
Но каждую ночь звери рычали и ревели вокруг их маленькой хижины, и в конце концов муж с женой поняли: если они хотят как следует высыпаться, они должны не обращать внимания на подобные звуки. И даже леди Элис почти этому научилась: она просыпалась и испуганно вскрикивала не больше одного-двух раз за ночь.
Трижды случалось им видеть мимолетные промельки больших человекоподобных фигур, похожих на ту, которую они земетили в первую ночь, но никогда странные существа не подходили настолько близко, чтобы можно было понять наверняка — люди ли это или звери?
Болтливые попугаи и маленькие обезьяны скоро привыкли к своим новым соседям. Они, по-видимому, никогда раньше не встречали людей, и теперь старались поближе познакомиться с диковинными пришельцами. Их влекло к хижине то неудержимое любопытство, которое управляет всеми живыми существами и зачастую вступает в противоречие с инстинктом самосохранения. Многие из птиц спустя месяц прониклись к леди Элис таким доверием, что брали пищу у нее из рук.
Однажды вечером, когда Клейтон заготавливал дрова для очага, его маленькие друзья-мартышки, тараторившие в ветвях над его головой, вдруг с визгом устремились вверх и попрятались на вершине дерева. Было слышно, как они возбужденно и пронзительно щебечут, как бы предупреждая человека о приближающейся опасности.
И вскоре лорд Грейсток увидел то, чего так боялись маленькие обезьянки: человека-зверя, огромное загадочное существо, чья фигура уже не раз мелькала перед ними в мимолетных полуфантастических образах! Чудовище двигалось через джунгли, сгорбившись, иногда касаясь земли полусжатыми кулаками, иногда выпрямляясь почти как человек. Однако все-таки это была обезьяна… Но каких размеров! То был самый большой антропоид из всех, когда-либо виденных Клейтоном, и, застыв на месте, молодой лорд в каком-то оцепенении смотрел на приближающегося к нему черного монстра.
Он находился довольно далеко от хижины, где лежали охотничьи ружья. Все его оружие сейчас состояло из топора и револьвера, но, глядя на обезьяньего великана, с легкостью прокладывающего путь через густой кустарник, Клейтон ясно понимал, что в столкновении с таким врагом даже скорострельная винтовка, пожалуй, не дала бы ему перевеса. Он невольно почувствовал, как по его спине пробежал холодный озноб.
Если он погибнет в борьбе с лесным чудовищем — о боже, что будет с Элис?!
Эта мысль заставила Клейтона повернуться и стремглав броситься к хижине. До дома было совсем недалеко, и он громко крикнул жене, чтобы она немедленно вошла внутрь и закрыла за собой дверь!
Леди Грейсток сидела неподалеку от хижины. Услыхав крик, она подняла голову и увидела бегущего мужа, а потом — чудовищную обезьяну.
Элис с криком кинулась к дому. Вбежав внутрь, она оглянулась, и от ужаса у нее захолонуло сердце: с поразительной для такого большого и неуклюжего животного скоростью черное страшилище прыгнуло наперерез Клейтону… Ее муж остановился, выхватив револьвер и готовясь выстрелить в обезьяну.
— Запри дверь на засов, Элис! — закричал он. — Не бойся, я справлюсь с этим зверем!
Но он знал, что к нему приближается верная смерть.
Напавшая на него обезьяна была большим самцом, который весил никак не меньше трехсот фунтов. Из-под косматых бровей злобно сверкали маленькие, налитые кровью глаза, острые длинные клыки свирепо оскалились… И хотя из пасти обезьяны вырвался оглушительный рев, когда три револьверных пули одна за другой впились в ее волосатую грудь, она ни на секунду не притормозила неудержимого бега.
