* * *
Пеллар просто запрыгал от радости, узнав о перспективе запечатлеть файра, затем впал в задумчивость. Они как раз шли вместе с Зистом из Форт-холда в Зал Арфистов. Мальчик вдруг остановился и с явной неохотой поставил горшок с горячим песком, в котором лежало пятнистое яйцо файра, на землю. Зист вопросительно посмотрел на него, но Пеллар покачал головой и достал свою дощечку.
«Оно должно быть твоим», — написал он Зисту.
— Мне его предлагали, — ответил Зист. — Но я предпочел отдать его тебе — ученику.
По лицу Пеллара пробежало множество сменяющих друг друга выражений — от упрямства через невозможную надежду и до беззаветного восторга. Он выпустил подвешенную к шее дощечку и крепко обнял Зиста. Зист ответил тем же, но потом разжал руки и показал на яйцо.
— Давай-ка побыстрее отнесем его в Зал и поставим к очагу, в теплое место.
Пеллар осторожно взял горшок и с необычным для него видом сосредоточенной торопливости направился в Зал Арфистов.
Зист был доволен своим решением. Следующие несколько семидневок Пеллар проведет в хлопотах вокруг кухонного очага в Зале Арфистов, радостно отвечая на вопросы о яйце и заботливо проверяя его каждые несколько минут.
Пеллар пребывал в полной боевой готовности, когда среди ночи яйцо наконец начало шевелиться и по скорлупе поползли маленькие трещинки. Зист был уверен, что, если бы он сам заботился о яйце, он к тому времени так умаялся бы, что и не проснулся.
А так его разбудил, толкнув ногой, Пеллар, у которого руки были заняты только что вылупившимся файром. На лице мальчика сияла широченная улыбка, глаза светились незамутненной радостью. Зист умудрился продержать глаза открытыми достаточно долго, чтобы разглядеть, что файр коричневый, и заверил Пеллара в том, что это и в самом деле самое чудесное существо, когда-либо жившее на Перне.
* * *
Пеллар долго мучился, подбирая имя со смыслом «голос», и в конце концов назвал его Щебетуном, потому что Щебетун — это ведь лучше, чем голос: никто не жаловался (во всяком случае, сильно), что ему мешает пение файра.
Главный арфист Муренни разделял восторги подростка, и о причудах файра и его счастливого друга вскоре заговорил весь Зал Арфистов.
Однако файр понравился не всем. Когда гордый Пеллар принес показать Щебетуна Микалу, тот болезненно-хриплым голосом закричал: «Убери его прочь!» А вот на Зиста файр повлиял благотворно: арфист постепенно стал возвращаться из бездны горя.
* * *
Они собирали информацию больше Оборота. За это время Пеллар сделал свою первую скрипку под руководством мастера Кальдазона и, сколько мог, помогал Микалу, изучая лечебные травы и оказание первой помощи. Прошло целое лето, прежде чем Зист сделал одно открытие.
— Думаю, мне надо поехать в Кром, — тихо сказал он как-то поздно вечером в разговоре с Муренни.
Главный арфист посмотрел на него вопросительно.
— Прошлую зиму приходили донесения об исчезновении угля, а вот недавние сообщения, — пояснил Зист, передавая Муренни грифельную доску. — Мастер-горняк Брайтелл закладывает несколько новых угольных шахт, довольно далеко от Кром-холда.
— Продолжай.
— Они высоко в горах, зимой будут отрезаны от остального мира.
— Подходящее место, чтобы прятать краденое добро? — предположил Муренни.
— И подходящее место, чтобы спрятаться, — согласился Зист. — Из отчета арфиста Джофри ясно, что между горняком Наталоном и его дядей Тариком возникли трения.
— А разве не Тарик прислал прошлой зимой донесение об исчезновении партии угля?
— Он самый, — ответил Зист.
— Ты думаешь, уголь мог и не пропасть?
— Кромский уголь ценится высоко.
— Никто не радуется, когда его работа падает в цене, — заметил Муренни.
— Отчет Джофри заставил меня задуматься: почему Тарик перестал жаловаться, — сказал Зист.
— И что ты надумал?
— Джофри готов стать мастером, — сказал Зист. — Он должен вернуться.
Муренни дал мастеру знак продолжать.
— Значит, кто-то должен занять его место, — сказал Зист. — А я, как уже много раз говорил, хочу побыть некоторое время вдали отсюда.
— А Пеллар?
За последний Оборот Пеллар достиг больших успехов. Он сделал прекрасную скрипку, которая практически стала его голосом. Мальчик, подумал Зист, во всех отношениях готов стать путешественником.
— Ты оставишь его? — сказал Муренни, поскольку Зист не дал ответа.
Зист встряхнулся.
— Прости, задумался.
— Вижу, мои уроки в конце концов себя оправдали, — шутливо заметил Муренни.
Зист понял насмешку и выкатил глаза.
— И? — продолжал Муренни.
— Ему надо бы поехать со мной, — сказал Зист. — Он может разбить лагерь и держаться в стороне.
— Он прекрасно работает с деревом, — согласился Муренни. — Но зачем прятать его от других?
Зист покачал головой.
— Не знаю, — сказал он. — Я просто подумал, будет лучше, если я появлюсь как старый обиженный жизнью одинокий арфист.
— Без Пеллара, — грустно заметил Муренни, — тебе несложно сыграть эту роль.
* * *
Пеллару было тяжело расставаться со скрипкой — она стала для него голосом, чему он очень радовался.
— Я сберегу ее для тебя, — пообещал ему главный арфист Муренни, благоговейно укладывая скрипку в футляр, и восторженно покачал головой. — Я ничего подобного не видел, честное слово. — Он погрозил Зисту пальцем: — Позаботься, чтобы парень остался цел и невредим, Зист. Я хочу, чтобы он вернулся и поделился своим мастерством. — Он снова посмотрел на скрипку и задумчиво добавил: — Если бы я знал, я бы засадил его учиться на скрипичного мастера несколько Оборотов назад.
— Что к дереву у него талант — это точно, — согласился Зист, оглядывая Пеллара, который окреп и сильно вырос за те два Оборота после злополучной поездки. — У тебя задатки хорошего арфиста.
Муренни горячо закивал, глаза Пеллара вспыхнули от радости.
— А в лесу он так же хорош? — спросил Зиста Муренни. Он, еле заметно сдвинув брови, отвел глаза от волшебного блеска скрипки и снова посмотрел на ее создателя.
— Даже лучше, — сказал Зист. Пеллар пришел в замешательство. «Обычно я тихо хожу», — написал он.
— Он сумел подкрасться ко мне — застал совершенно врасплох! Хотя я сам ему велел и держался настороже, — сознался Зист, сокрушенно качая головой. — Его не видно и не слышно, если только он сам этого не захочет.
— Хорошо, — сказал Муренни. — Иначе я бы дважды подумал, прежде чем отпускать его. — Он переводил взгляд со скрипки на Пеллара и обратно. — Я знал тебя совсем маленьким, парень, и следил за тобой внимательней, чем ты думаешь, — раздумчиво проговорил Муренни. — Я хочу, чтобы ты вот что усвоил: для тебя всегда есть место в Зале Арфистов. — Он показал на скрипку. — И вот этот инструмент заставляет нас всех еще сильнее ждать твоего возвращения.
