Я возмущенно уставилась на нее.
— Молчи, — прошептала мама одними губами.
А мне тотчас вспомнился ненавистный жених и предложение стража тут же показалось не таким уж и неподходящим.
— Я приглашаю вашу дочь пройти обучение у наших наставников и получить профессию лекаря. Еще на Благословении мне стало понятно, что у нее есть к этому способности.
Мы снова переглянулись, и я пожала плечами: никогда не замечала за собой тяги к медицине, но может стражу виднее?
— С радостью бы приняли ваше приглашение, — грустно усмехнувшись начала мама, — но вы ведь не знаете, что у нас очень туго с финансами. Боюсь, наша семья не потянет обучение Аники.
— Вы не поняли, — и молодой человек отрицательно покачал головой, — для вашей дочери все будет бесплатно, она только подпишет контракт, по которому по истечению учебы отработает потраченные на нее деньги на северной границе, а лекари, кстати, там зарабатывают вполне прилично.
— Решайтесь! — твердо проговорил он.
А до меня вдруг дошло, что если я отправлюсь со стражем, то навсегда освобожусь от злополучного замужества, не отказывая напрямую своему жениху, а значит и не стану виновницей разрыва нашего соглашения.
— Мам, можно тебя на минуточку, — сказала я и улыбнулась.
Глава 3— Не спишь еще?! — спросила старшая сестра, заглядывая ко мне в комнату.
— Нет, — и я изумленно взглянула на нее.
Странно, она не разговаривала со мной уже несколько дней. Обида за то, что у нее якобы увели стража, не давала сестре покоя. И сколько бы мы не убеждали ее, что дело совершенно не в каких-то симпатиях и чувствах, Софа оставалась непреклонна. А тут вдруг такая разительная перемена. С чего бы это?
— Знаешь, я тут все обдумала и решила, что возможно была не права, — заявила она, устраиваясь в моем любимом кресле и ставя перед собой поднос с чашками и заварником.
Мои глаза широко раскрылись. Да что б Софа сама признала вину, быть такого не может!
— Прости меня! — проговорила она.
А у меня появилось непреодолимое желание протереть глаза и уши: передо мной вообще Софа или кто-то другой, искусно маскирующийся под нее?
— В знак примирения я заварила вкусный чай, — добавила она.
Мое удивление еще больше поползло вверх по невидимой шкале, потому что все в нашей семье знали, как она не любит возиться на кухне, считая это ниже своего достоинства. «Найду себе богатого жениха, — всегда заявляла она, — вот пусть он и заботиться о том, чтобы его жена не торчала целыми днями у плиты».
— Я разолью чай, а ты сбегай за сахаром, кажется, он так и остался на кухонном столе, — заявила Софа.
«Ну, вот, что не сделаешь ради примиренья?!» — подумала я, кутаясь в домашний халат и одновременно пытаясь нашарить ногами тапочки. В конце концов под недовольными взглядами сестры я все же выползла из комнаты и отправилась вниз, но, спускаясь по ступенькам, внезапно услышала какой-то подозрительный шорох, раздавшийся как раз таки из кухни.
«Интересно, кто там? Неужели грабители?» — подумала я и тут же представила, как злобные страшные бандиты, с во-о-от такущими ножами режут… у нас пирог или подбираются к головке сыра, которая храниться в ледяном шкафу (ведь ничего более ценного в нашем доме, увы, не найти), и тихонечко рассмеялась, понимая всю абсурдность нарисованной картины. А шорох на кухне объяснился совсем просто: хитрюга Талинка стояла на стуле и пыталась снять с верхней полки небольшую жестяную коробку, где у нас хранились конфеты.
Услышав, как внезапно хлопнула дверь, сестренка мигом застыла, делая вид, что ее тут и вовсе нет.
— Слезай уже, — насмешливо фыркнула я.
Талинка вмиг развернулась и, увидев меня, облегченно выдохнула.
— Ну, и напугала же ты! — пробурчала она.
— Что сладкоежкам не до сна, когда в доме есть конфеты? — я просто не сдержалась от ехидства, хотя и сама никогда не отказывалась от вкусненького.
Младшенькая захлопала глазками, не зная, что сказать, а затем, вероятно, решив, что лучшая защитой — это все же нападение, высказалась:
— А сама то чего сюда пришла?! — и тут же ответила, обличительно ткнув в меня пальцем: — Ага! Знаю! Всем рассказываешь, как вредно есть на ночь, и при этом пока никто не видит…
— Талинка, — не выдержала я, — ко мне Софка пришла мириться! Представляешь?!
Младшенькая удивленно уставилась на меня, тут же забыв про конфеты.
— Да, ну?! Быть такого не может!
— Даже больше скажу, она САМА приготовила чай и принесла ко мне в комнату.
Глаза мелкой еще больше округлились.
— Врешь! — не сдавалась она.
— Да, чтоб мне лопнуть, когда буду трескать мамины пирожки, — поклялась самой страшной клятвой. — Я даже за сахаром сюда спустилась.
— Слушай, тут явно что-то нечисто?! — засомневалась она.
Я недоверчиво пожала плечами: ну, какая подоплека может скрываться в обычном чаепитии?
— А ты уверенна, что к тебе наша Софочка приходила? — выдала Талинка, весело поблескивая глазами.
«Шутит», — сразу же поняла я, но решила поддержать сестренку.
— Знаешь, а ты права… — и выпучила глаза для пущего эффекта. — Нашу старшенькую язвочку наверняка похитили.
— Кто?! — на полном серьезе спросила Талинка, но уголки губ у нее дрожали от едва сдерживаемого смеха.
— Ледяные демоны, — ответила ей. — Они заменили нашу вредную Софу на добрую, и теперь она сидит в комнате в ожидании сахара.
Ой! Я резко спохватилась, вспомнив вдруг о цели визита на кухню, и, махнув Талинке рукой, мол, больше я тебе не мешаю, помчалась назад, мысленно представляя гневное лицо сестры. Она наверняка уже пыхтела как кипящий чайник.
— Я с вами! Я с вами! — закричала младшенькая и увязалась за мной.
Когда мы вошли к Софе, она уже разлила чай и сидела за столом, нетерпеливо барабаня пальцами.
— Ну, наконец-то! — воскликнула она, но, заметив Талинку, разгневанно зашипела: — Что здесь делает эта малявка?!
— Чай пришла пить! — фыркнула мелкая и, подлетев к столу, ухватила одну из чашек.
— Стой! Положи немедленно! — крикнула Софа и бросилась к ней.
От неожиданности сестренка отпрыгнула, а чашка оказалась на полу, рассыпаясь на нем мелкими осколками.
— Что ты наделала?! — заорала Софа.
Я видела, как от гнева раздуваются крылья ее носа, а по ярко-красным щекам расползаются белые пятна, свидетельствующие о крайней степени гнева их хозяйки. А затем старшая сестра, окончательно теряя над собой контроль, размахнулась и резко хлестнула Талинку по лицу. Я видела, как младшая сестренка схватилась за щеку и в глубоком шоке уставилась на Софу. Ее глаза стали медленно наполняться слезами.
