Онести закрыла глаза.
Джуэл проглотила подступивший к горлу ком. Малышка была такой беспомощной… Она вспомнила другую девочку, постарше этой, которая тоже нуждалась в помощи. Это были горькие воспоминания.
Джуэл отошла назад, внезапно разозлившись оттого, что мысли приняли такое направление. В ее жизни нет места слезливым воспоминаниям, как и этому ребенку, появившемуся так некстати. Проклятие! Если бы Сэм остановил повозку чуть дальше, у нее не было бы теперь проблем.
Девочка заметалась во сне, и мысли Джуэл резко оборвались. Она повернулась к Сэму:
— Вот что я скажу тебе, Сэм Потс. Твои разговоры о том, что ты можешь вылечить малышку, не что иное, как пустая болтовня!
— Не беспокойся. Я не зря жил среди индейцев. Мы остановимся здесь на ночь, и я поищу индейские травы.
— Индейские травы?
— Затем заварю их.
— Заваришь?
— Перестань повторять за мной как попугай, черт побери! — Сэм покачал головой и договорил: — Я скажу тебе, что надо делать потом. Ты перейдешь в повозку и позаботишься о малышке, а я постараюсь как можно скорее добраться до Абилина.
— Постой! — Кровь Джуэл начала медленно закипать. — Это моя повозка, и здесь распоряжаюсь я, а не ты!
— Значит, так?
— Да, так!
— А ты знаешь, как вылечить ребенка?
Джуэл промолчала.
— Знаешь?
«Будь он проклят!» — выругалась она мысленно.
— Знаешь? — продолжал настаивать старик.
— Нет!
— Тогда и говорить не о чем, не так ли?
Сэм спрыгнул с повозки. Проклиная его, Джуэл поняла, что он тоже про себя костерит ее. Ей ужасно не нравилось все происходящее. Сейчас, в критический момент жизни, у нее так мало времени, чтобы решать чужие проблемы. В Абилине все будет зависеть от того, какое впечатление она произведет на его жителей, и от предстоящих знакомств.
С тюфяка рядом с ней раздался стон. Джуэл взглянула на девочку, беспокойно ворочающуюся во сне, и подумала, что именно теперь ей совсем не до больного ребенка.
Проклятие!
Джуэл взяла тряпку и снова смочила пылающий лоб малышки.
Проклятие…
— Мне не нравится это…
— Все равно выпей.
— Нет. — Онести отвернулась от чашки с горьким лекарством. — Я не хочу.
— Посмотри на меня, Онести.
Онести зажмурилась. Она не представляла, сколько дней прошло с того момента, когда ее нашли у реки. Казалось, целая вечность. Все это время повозка с грохотом двигалась вперед и один и тот же женский голос сквозь сон проникал в ее сознание, предлагая выпить противное лекарство. Онести пила его, потому что была не в силах отказаться, но сейчас ей стало лучше, и она больше не хотела принимать эту гадость.
— Я сказала: «Посмотри на меня».
Девочка не шелохнулась.
— Посмотри на меня!
Онести открыла глаза.
Рыжеволосая леди напряженно смотрела на нее. Она заботилась о ней, и Онести была благодарна ей за это. Девочка знала, что эта женщина на самом деле неплохая, просто любит командовать, а ей не нравились властные люди. Мама всегда говорила, что сама склонна повелевать, и потому любители верховодить не вызывали у нее симпатии. Правда, в глазах Джуэл не было злости. Мама учила, что, хотя Онести должна быть вежливой, ей следует помнить: только папа и мама имеют право указывать ей, что делать.
Онести сдержала слезы, которые готовы были вот-вот брызнуть из глаз. Она потеряла родителей, но скоро снова будет с ними и со своими сестренками. Джуэл сказала, что папа с мамой, вероятно, отправятся на поиски ее в Абилин, потому что это самый большой город в округе. Онести уже решила, что, если они не встретят ее там, она будет ждать их, независимо от того, что скажет Джуэл.
Онести засопела. Она старшая из сестер и сама позаботится о себе в городе.
Джуэл стала еще более настойчивой.
— Ты должна выпить лекарство, которое Сэм приготовил для тебя, и ты почувствуешь себя лучше.
— Мне уже лучше.
— Нет еще.
— Да.
— Я скажу, когда тебе действительно станет лучше.
Онести упрямо сжала губы, а потом заявила:
— Мама говорила: никто не имеет права указывать мне, что делать, кроме нее и папы.
— Ты хочешь снова увидеть родителей?
— Да.
— И сестер?
— Да.
— Тогда прими лекарство, иначе не поправишься и не сможешь их отыскать, когда мы прибудем в Абилин.
— Я уже чувствую себя хорошо.
— Онести… — Голос Джуэл стал угрожающим. — Если ты сейчас же не выпьешь целебное снадобье Сэма, я скажу ему и он расстроится.
— Нет! — Онести нахмурилась. Ей вовсе не хотелось огорчать старика. Он нравился ей больше, чем Джуэл, несмотря на то что от него очень плохо пахло. Сэм улыбался и никогда не сердился, хоть она и капризничала.
— Мое терпение на исходе, Онести. Я сейчас позову Сэма.
Онести скривила губы:
— Хорошо, я выпью это.
Стараясь не обращать внимания на мимолетную победную улыбку Джуэл, Онести послушно сделала глоток, сморщилась и закрыла глаза. Наверное, она еще не совсем здорова, раз так быстро устает, — Джуэл все-таки права. Однако эта мысль не понравилась ей.
Девочка тяжело вздохнула. «Мама… папа… где вы?»
Ее душили рыдания.
Онести уснула, а Джуэл все еще продолжала сидеть на корточках, держа в руке пустую чашку и разглядывая ангельское личико своей подопечной.
«Маленькая негодница…» — с нежностью подумала Джуэл о малышке и, удивляясь самой себе, с трудом сдержала улыбку. Онести Бьюкенен очень напоминала ей другую упрямицу, которую она когда-то знала, — девочку по имени Дженни Ларсон.
Джуэл ни разу не задумывалась, каким трудным ребенком была сама, пока не столкнулась с Онести. По правде говоря, она не могла не восхищаться мужеством этой девчушки и ее добротой, которая не позволяла ей расстраивать вонючего старика, всецело поглощенного заботами о ней.
Мысли Джуэл снова вернулись к Абилину, и она почувствовала, как ее сердце сжалось от тревоги. Девушка надеялась, что Онести найдет…
Джуэл прервала свои мысли. Какое ей дело до этой девочки? Никто не позаботился о маленькой Дженни, когда умерла ее мать и ей пришлось самой пробиваться в этой жизни. Сейчас она на пути к финансовой независимости и обязана своим успехам только себе. Джуэл могла бы дать пару уроков Онести Бьюкенен… если та нуждается в этом.
