Расставшись с Джиной после ленча, он будто в полусне побрел в свой офис. Макс привык думать о себе как о человеке, не знающем преград и поражений. А тут, начав подводить преждевременные итоги, ощутил себя аутсайдером, который не столь уж многого достиг в своей сумбурной жизни. Умри он завтра, по большому счету ничего не изменится, разве что несколько близких родственников и друзей наденут траур. Ему отчаянно захотелось оставить после себя какой-нибудь яркий след или, на худой конец, наследников. Тем более что с его заболеванием он может вообще остаться без детей! И тогда он вспомнил о малышке Софи, о личном самолете и безотказном пилоте, который в любой момент мог доставить его на Сицилию. А что до обещания, данного Алексу, то Макс не считал себя обязанным перед кем-либо оправдываться, а уж перед старым своим другом Алексом и подавно. Как знать, может быть, Софи суждено стать последней женщиной в его жизни!
Сицилия, отель «Куинтано», бассейн, а в нем девушка в розовом бикини — Софи Резерфорд. Молодая, красивая, желанная девушка. Девушка, с которой не будет проблем. Вот она вынырнула из воды и расположилась на шезлонге.
— Привет, Софи. Загораешь?
— О, Макс! Я не знала, что ты вернулся, — резко обернувшись на его голос, она приподнялась на локтях.
Влажные сверкающие волосы были одним движением головы отброшены назад, и она одарила его лучезарной улыбкой. Оливковые в полуденном свете глаза сияли восторгом. Другого приема Макс не ожидал.
— Смею ли я надеяться, что ты свободна сегодня вечером? — изобразил неуверенность Макс. — Мы могли бы устроить пикник на побережье.
— Конечно, я с удовольствием! — воскликнула Софи. И у Макса не было иного желания, кроме как обхватить и поцеловать это соблазнительное создание. Ему мешало лишь присутствие у бассейна постояльцев отеля.
— Вот и договорились. Заеду за тобой в восемь!
Софи завороженным взглядом провожала удаляющегося возлюбленного, в мгновение ока забыв все треволнения проведенных без Макса дней.
— Что это за место? — спросила Софи, когда, заглушив двигатель и достав из багажника корзину с провизией, он помог ей выбраться из автомобиля.
— La Porto Piccolo, — нараспев по-итальянски ответил Макс и взглянул на нее с нахальной улыбкой мужского превосходства. — Эта бухта — любимое местечко моего друга Франко. Когда нам было по девятнадцать, мы на пару приобрели нашу первую яхту и водили сюда подружек, подальше от родительской опеки. Яхта не бог весть какая, но воспоминания с ней связаны самые упоительные, — с мальчишеской гордостью расписывал Макс прежние подвиги, почему-то совершенно не боясь вызвать у нее чувство неловкости или ревности.
— Расположимся здесь? — оказавшись на борту яхты, спросила Софи, указывая на столик и два стула, стоящие на палубе. Она предпочла не показывать вида, что ей не слишком льстит перспектива пополнить список одержанных им здесь любовных побед.
— Почему бы нет? Сегодня чудесная ночь, и она станет еще лучше, если мы начнем с ужина на палубе, — вкрадчиво начал Макс свою виртуозную игру, обхватив красавицу за талию и пропуская между пальцами шелковистые пряди червонных в зареве заката волос. — Ты не представляешь, как я хочу доставить тебе наслаждение, — нежно шепнул он ей на ухо.
— Мне приятно все, что ты делаешь, — без тени кокетства проговорила Софи, положив свои узкие ладошки на его широкую грудь. — Я без тебя очень скучала, боялась, что больше никогда не смогу прикоснуться к твоим непослушным волосам. И теперь счастлива, что ты вернулся.
— Посмотрим, насколько ты мне рада, — сказал Макс и впился губами в алебастровую шею Софи, заставив девушку содрогнуться от нахлынувшей волны желания. — Пойдем, я покажу тебе яхту, — хрипло произнес он через несколько минут и повлек ее за собой. — Осторожно! Наклони голову, — предупредил он, проводя ее сквозь невысокий проем. Они оказались в крошечной каюте, скупо освещенной огнями бухты.
Макс притворил за собой дверь.
— Приют усталого путника, — объяснил он, указывая на просторную койку, занимавшую почти все пространство каюты.
Девушка смущенно застыла на месте, но и уходить не собиралась.
Макс решительно развернул Софи к себе, властно заглянул в ее глаза и, не найдя в них желания к сопротивлению, победно припал к вожделенному рту. В этот поцелуй он вложил всю силу своей страсти.
— Ты абсолютно уверена в том, что делаешь? — с покровительственной строгостью тихо спросил он Софи.
— Да, — покорно выдохнула та. Легкая летняя одежда быстро оказалась на полу, и они очутились на широком ложе.
— Тебе следовало предупредить, что я у тебя первый, — ласково упрекнул он, когда все закончилось.
— И единственный. Я очень тебя люблю.
— Софи, обожаемая моя. Умоляю, никогда не меняйся.
— Но я уже изменилась. Ты меня изменил.
— И не жалею об этом. Ты мое самое бесценное сокровище, — упоенно шептал он и целовал ее распухшие сочные губы…
— Макс! Макс! Что с тобой? Да очнись ты, наконец! — Джина тормошила брата, который сидел напротив нее с отсутствующим взглядом.
На раут в венецианский отель они пришли в компании супругов Розы и Теда, своих старинных друзей. Роза уже несколько лет была любовницей Джины; Тед, отец ее двоих детей, ради которых они сохраняли видимость брака, имел длительную связь с другой женщиной; а Макс великодушно выступал в качестве алиби для своей сестрицы, охраняя тем самым семейное благообразие и благоденствие всех участников этого причудливого адюльтера, хотя и был уверен, что в их бурную эпоху у окружающих наверняка найдутся куда более насущные проблемы, чем разбираться в подробностях интимной жизни своих сограждан. Но так думал один лишь Макс, и поэтому все хранили в секрете.
— Ты что-то сказала? — попытался включиться в разговор Макс.
— Ты обратил внимание? Здесь Софи Резерфорд, — сообщила ему Джина.
— Да… Ну и кавалер у нее! Неужели не могла найти кого-нибудь поскладнее? Хотя что тут удивительного… — глубокомысленно изрек Макс, скривившись в насмешливой улыбке. Пренебрежение не сработало.
Ни до, ни после Макс не находил такой чувственности в любви, когда каждое его движение встречало естественный отклик искренне счастливого существа, пусть даже совершенно незнакомого с технической стороной любовной игры. Подустав от позерства в постели и желания прослыть искушенным мачо, он — опытный соблазнитель и экспериментатор — помнил далеко не все свои победы. Ночь с Софи он запомнил навечно. Он предложил ей тогда: «Выходи за меня замуж», а потом семь лет раздумывал, почему он это сказал. Возможно, потому что не отдавал себе отчета в словах или потому что, забыв о средствах предохранения, посчитал, что просто обязан жениться на ней. Но вернее всего, потому что понял: Софи должна была принадлежать только ему.
В очередной раз метнув взгляд в сторону Софи, он зло стиснул зубы: она с очаровательной улыбкой по-прежнему ворковала с этим русским магнатом. С циничной улыбкой на лице толстяк похлопал Софи жирными пальцами по щеке. Было очевидно, что они находятся в близких отношениях. Отвращение подкатило к горлу Макса вместе с догадкой, что его малышка Софи переродилась в меркантильную ведьму и спит с этим боровом из-за денег. Потом эти двое пошли танцевать под романтическую музыку, а по завершении танца она поцеловала чертова пузана в щеку. Последняя капля, переполнившая чашу его терпения. Планы его кардинально изменились. Он как ошпаренный вскочил на ноги, но тут же сел опять, осознав, что месть нужно подавать в холодном виде, а оснований для нее все прибавлялось и прибавлялось с каждой секундой.
