Книга Остров Веры - Эдуард Сребницкий

– Если не ошибаюсь, Алекс Коннелл? – спросил человек по-английски.

– Да. А вы Сергей Устинов? – поднялся Алекс.

Фото Алекса имелось в учётной записи его электронной почты, и партнёры по переписке представляли, как он выглядит. У Сергея Устинова фотографии в почте не было, и Алекс видел его впервые. В одной руке Сергей держал папку с бумагами, другую протянул для рукопожатия:

– Вообще-то, правильно моё имя звучит «Сургон». Вы можете называть меня так.

– Хорошо, Сургон, – с готовностью ответил Алекс.

– Как долетели?

– Дорога достаточно утомительна, но я выспался в самолёте.

– Значит, у вас здоровая нервная система. В дополнении, как я вижу, к прекрасным физическим данным.

– Спасибо.

Сам Сергей, или, как он просил называть себя – Сургон, был тоже отнюдь не субтилен. В светлом трикотажном джемпере, лет сорока двух – сорока пяти, ростом примерно с Алекса, он казался шире в плечах и имел более мощные ноги, чего не скрывали фиолетового цвета джинсы, обтягивающие бёдра. Встретившись с Сургоном на хоккейной площадке, Алекс предпочёл бы избежать столкновения с ним на большой скорости, хотя спорт научил его вступать в единоборства с такими крепкими парнями. Волосы Сургон имел чёрные, вьющиеся, спадающие на плечи; нос – с горбинкой; губы – не тонкие и не пухлые, а оптимальной величины и здорового розового оттенка. И такой человек мог бы считаться едва ли не образцом сильного, привлекательного и уверенного в себе мужчины, если бы не одна неприятная деталь: дефект лица, правая половина которого была немного опущена, что создавало впечатление, будто лицо готово потечь вниз.

– Вы позавтракали? – спросил Сургон.

– В этом кафе. И готов ехать. На чём мы поедем?

– Вон моя машина.

У обочины дороги стоял припаркованный компактный внедорожник серебристого цвета с эмблемой американской компании «Шевроле», но Алекс видел такой впервые.

– Удивлены? – улыбнулся Сургон. – Это совместный российско-американский автомобиль «Шевроле-Нива», пользуется у нас популярностью. Но прежде чем мы отправимся в путь, я бы хотел поговорить вот о чём.

– Мы можем общаться по-русски? – перешёл Алекс на русский язык. – Правильно, есть такое слово «общаться»?

– Есть, – подтвердил Сургон.

– Я собирался практиковаться в языке.

– Вижу, что вам нет особой необходимости практиковаться, вы владеете языком очень хорошо.

– Нет, нет, я только учусь. Где не смогу, я буду разговаривать по-английски.

– Разумеется. Я тогда перехожу на русский, и если что-то останется непонятным, спрашивайте.

– O'key.

– Так вот что я хотел обсудить. – Сургон сел на скамейку и пригласил последовать своему примеру Алекса. – Я хочу предложить вам ехать не к северу от Екатеринбурга, а в противоположную сторону, на юг.

– Зачем?

– Затем, что Борис Холвишев жил южнее.

– Но вы писали другое.

– Я писал неправду.

Алексу не слишком понравилось начало беседы.

– Когда я напал на след ваших родственников, – пояснил Сургон, – то обнаружил, что по счастливой случайности неплохо знаю местность, где они проживали, поскольку регулярно приезжаю туда по роду научной деятельности. Это уральский город под названием Миасс, расположенный отсюда в двухстах пятидесяти километрах. В Миассе находится научный центр Ильменского государственного заповедника, где в иные годы мне приходится задерживаться достаточно долго: до трёх-четырёх месяцев. Я научный работник, биолог… Моя речь не слишком быстра для вас?

– Нет, я всё прекрасно понимаю. Но почему вы не сказали об этом сразу?

– Потому что в Миассе находится не только Ильменский заповедник, но и ряд предприятий ракетно-космической отрасли, в том числе связанных с обороноспособностью страны. Иностранцам въезд в этот город категорически запрещён, а упоминание о нём в переписке с вами, американским гражданином, грозило бы мне серьёзными неприятностями.

– Как, вы говорите, называется город? – достал Алекс смартфон.

– Миасс, два «с» на конце.

Войдя в интернет, Алекс набрал слово «Миасс». Официальный сайт, который открывался по данному запросу, рассказывал о городе с населением в сто пятьдесят тысяч жителей, расположенном на Южном Урале в Челябинской области. Гербом города являлся стоящий на горе лось. Пробежавшись по тексту глазами, Алекс обнаружил в нём подтверждение слов собеседника: и насчёт Ильменского заповедника, и насчёт предприятий ракетно-космической отрасли. Кроме того, значительная часть статьи рассказывала о миасских месторождениях золота и «золотой лихорадке», охватившей в своё время эти места.

– Но как я могу узнать, что мои родственники жили… в Миасс? – посмотрел Алекс ещё раз название.

– По-русски правильно сказать «жили в Миассе», – поправил Сургон. – Вот, пожалуйста, я захватил с собой.

Он раскрыл папку, которую до этого держал в руке, и, вытащив лист бумаги, подал Алексу. На пальце Сургона сверкнул золотой перстень с неким изображением. Алекс взял протянутую бумагу.

– Что это? – спросил он.

– Выписка из адресной книги города Миасса за 1940 год. В ней значится Холвишев Борис Николаевич. Других людей по имени Борис Холвишев, и даже просто с фамилией Холвишев, мне в России найти не удалось. Можете ли вы сказать, что это и есть ваш родственник?

– …Возможно, – уклончиво ответил Алекс.

– Кстати, кем вам приходится Борис Холвишев?

– Он… мой дед.

– Понятно. Сведения о Вере Холвишевой найти будет уже не так сложно, если вы сообщите мне её девичью фамилию и дату рождения. Вы готовы сделать это?

– Пока нет.

– Значит, я собрал все сведения, которые на данный момент представлялось возможным собрать, и мы могли бы рассчитаться за проделанную работу.

Сургон извлёк из папки ещё один лист бумаги, и Алекс разглядел изображение на золотом перстне – рельеф человеческого черепа.

– Здесь расходы по поиску, сумма полученного аванса и сумма к выплате.

Проверив расчёты, Алекс заплатил то, что был должен.

– И что дальше? – спросил он.

– Дальше? – убрал Сургон деньги. – Дальше всё будет зависеть от вашего решения.