– Хорошо. Что Вы скажите о картине Малевича. Я имею в виду «Чёрный квадрат», – улыбнулся он.
– Супрематизм очень схож с абстракционизмом. Эти два стиля почти родственники, потому что отказываются от конкретных изображений. Если в супрематизме для создания картины, Вам необходимо провести геометрически линию вдоль холста, то в абстракционизме достаточно не глядя махнуть кистью, оставив блямбу. Но эта полоса или капля – уже будут отражать ваши эмоции. И существует множество спорных теорий на счёт данной картины. Одни говорят, что Малевич просто не добился нужного результата и решил измазать написанную картину, таким образом, получив чёрный квадрат. Образно говоря: психанул. Другие скажут, что он, не думая, вставил квадрат в белую рамку. Я же не примыкаю ни к одному из мнений. Для меня эта картина говорит о том, что чёрный цвет преобладает над остальными. Если смешать все краски в кучу, то выйдет – чёрный. Вряд ли Малевич думал о чём-то в этот момент. Он выражал то, что у него лежит на душе, таким образом, он абстрагировался от внешнего мира, а мы получили данное произведение искусства.
– Я поражён ходом Ваших мыслей, но как же барокко, классицизм и другие основные стили? – с блеском в янтарных глазах, смотрел на меня профессор.
– Я уже сказала, что это вычурно. Данные стили остались в прошлом, на смену им пришла яркость и незамысловатость.
– И вы предпочитаете эту незамысловатость?
– Да, – согласно кивнула я, – я отражаюсь на холсте, в этом разве не суть любого искусства? Музыка, рисование, спорт, литература. Конечно, сейчас Вы начнёте глаголить о чём-то «прекрасном» в виде Джоконды и тому подобном, но к чёрту прекрасное, профессор. Кто-то отдаётся душой музыке, подбирая аккорды или стихи, кто-то находит себя в живописи, кто-то в письме книг, а кто-то в спорте. В любое дело – мы вкладываем душу.
– Свою душу Вы отдаёте изобразительному искусству? – вежливо улыбнулся мистер Фаринсон. И мне показалось, что наш диалог слегка затянулся, потому что остальные студенты хоть и оставались оживлёнными и заинтересованными в нашей дискуссии, но с каким-то временем этот интерес потухнет.
– Я отдаю её ещё спорту, – коротко отрезала я.
– Разве спорт можно считать искусством? – вскинул он брови, из-за чего его очки подпрыгнули вместе с ними и чуть ли не слетели на трибуну.
– А разве нет? Искусно владеть мячом, шайбой, коньками, оружием – не является искусством!? По мне, так это и есть искусство, но лишь в различных направлениях.
– И чем искусно владеешь ты? – послышалась насмешливость с левой стороны от меня, на что я обернулась и кинула хладнокровный взгляд в светловолосого, слащавой внешности, парнишку, который решил выделиться из толпы зевак.
– Тем, что легко попаду футбольным мячом в самое яблочко между разрезом твоих глаз, даже если мне закроют глаза и отведут на сто ярдов от тебя, – сухо ответила я, чем явно ошеломила всех присутствующих, – с удовольствием могу предложить тебе опробовать сие искусство владение мячом на поле.
После произнесённого мою предложения – парень сощурился, но, вероятно, поверил мне на слово, потому что закрыл рот, не решаясь чем-то ответить. Слабак. Ещё раз бросив в него смирительный взгляд, я повернулась к профессору и улыбнулась.
– Ещё, я искусно владею тем, что легко могу заткнуть любую выскочку, решившую попортить воздух своими бессмысленными изречениями.
– Мы отошли от темы, – прокашлялся профессор, явно изумленный моими последними словами. Плевать, потому что я не позволю какому-то имбецилу, считающему себя властелином мира, шевелить языком там, где им махать не стоит.
Продолжив свою лекцию, профессор коротко, но вполне понятно рассказывал о каждом стиле и на его взгляд, самых знаменитых и запоминающихся в том или ином направлении художников.
По приходу в кампус – я с удовольствием займусь докладом, приступить к которому – у меня уже чешутся руки. Я внимательно вслушивалась в слова профессора, оставляя для себя небольшие пометки, чтобы прочитать побольше о том, чего ещё не знала, либо же знала, но не так глубоко, как хотелось бы сейчас.
Я не знаю, чего желаю получить от данной специальности, я просто понимаю, что должна присутствовать именно тут и сейчас на том месте, которое занимаю. Это моя отдушина, как и футбол.
По завершению лекции, засунув ноутбук в сумку, я уже было направилась к выходу из амфитеатра, когда услышала собственную фамилию из уст профессора, подзывающего меня к себе. В какую-то секунду, я даже подумала, что действительно позволила себе лишнего, но ведь я была права, потому что намёки слащавого – были далеко не двусмысленными. Он выражался вполне конкретно. С удовольствием бы двинула по его напыщенной ухмылке и думаю, что вполне могу это сделать, если он ещё раз откроет рот, перейдя рамки дозволенного. Милая и робкая блондинка, которая думает не головой, а губами из силикона – не обо мне.
– Мисс Мелтон, я хотел бы обсудить с Вами работы, которые Вы прислали, – улыбнулся профессор.
– Эм, хорошо, – медленно кивнула я, делая несколько шагов к столу, где он собрал чемоданчик и отложил его в сторону, поправив пиджак. Я снова заметила этот жест и загадка на счёт «мистер коричневый пиджачок», становится для меня более понятливой, разве что там упоминает коричневый цвет. Возможно, что он просто носит пиджак этого оттенка ежедневно.
– Меня восхитили Ваши работы, и сейчас, когда мне удалось узнать Вас побольше, – откашлявшись, начал профессор, – я начал лучше понимать Вас.
– Спасибо, – ответила я, не находя ничего лучше, чем подобная словесная благодарность.
– Мой друг – Антуан, устраивает выставку молодых художников, и мне очень хочется, чтобы Вы приняли в ней своё участие.
На какой-то момент – я опешила, обдумывая его предложение, которое явно не понравится родителям, строго следящими за моими «художествами», как они любят их называть. С одной стороны – это шаг в будущее, ведь не зря же я поступила на данный факультет, а с другой – мнительная затея. Есть сомнения, что подобное предложение не связано с моей фамилией, либо же вовсе дело рук родителей, которые пытаются запихать меня везде.
– Я подумаю, – ответила я, спустя минуту молчания.
– Мисс Мелтон, Ваши работы действительно воодушевляют и эмоционально воздействуют в приятном смысле этого слова, – вежливо улыбнулся седовласый профессор, смотря на меня сквозь крупные линзы очков, – выставка будет проходить через пару недель, но Ваш ответ, мне необходимо получить за неделю.
– Хорошо, – кивнула я, сделав шаг назад.
– Мисс Мелтон, я рад, что Вы выбрали Принстонский университет для раскрытия Вашего таланта, – остановил меня словами он, но время на часах уже говорило только о том, что в эту минуту – я должна менять повседневную одежду на спортивную форму.
– Спасибо, – натяжно улыбнулась я, – мне нужно поспешить. Извиняюсь.
Свои прощания – я выразила уже тогда, когда практически выскочила из двери, и чуть ли не снесла с ног того слащавого парня, который будто поджидал меня. Обернув его, я поскакала вприпрыжку по малознакомым коридорам на тренировку, которая уже вот-вот должна начаться, а на мне всё ещё белые джинсы, готовые поцеловать и собрать всю грязь с земли.
