Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
Под стать изобретательным мобильным торговцам были и их братья-таксисты. Нет, речь не о тех, кто крутит баранку. Водитель – он и в Африке водитель, со всеми минусами и плюсами. Разве что восседать ему подчас приходится за рулем столь допотопного и искореженного монстра, что можно только руками развести: и как эта изрытая вмятинами штуковина с побитыми стеклами не разваливается на глазах. Более того, резво бегает по городу. Но в Замбии были и другие «таксисты», которых у нас не встретишь.
Прозвище они дали себе сами. Жители Лусаки предпочитали называть их по-другому: темные лошадки, крутые водилы, реактивные колымаги, мотор в одну человечью силу, самба на одном колесе. В своих тачках они возили все, брали дешево, на глазах у постовых спокойно колесили по тротуарам.
Сквозящая в прозвищах ирония не должна обманывать: кто-кто, а «таксисты» у горожан были в любви и почете. Еще бы! Как иначе небогатый житель Лусаки, каковых в городе абсолютное большинство, мог перевезти скарб на новую квартиру или доставить прямо к своему порогу пару неподъемных мешков кукурузной муки? «Таксисты» брались везти груз в любые трущобы, их не смущали кривые тропинки и узкие проходы между домами. Тачка проходила везде.
Но такие перевозки все же были побочным приработком. Главным заказчиком выступал мелкий предприниматель. Бесчисленным магазинчикам, лавочкам и лавчонкам вряд ли удавалось бы выжить без помощи юрких одноколесных вездеходов. Автомобили зачастую не могли близко подъехать к торговым точкам. К тому же многим лавочникам они были не по карману, да и большие партии товара им не требовались. Вот тут-то тачка оказывалась поистине незаменимой.
Приходилось только поражаться изобретательности и искусству, с которым крутые водилы споро навьючивали на свои хлипкие с виду ручные грузовички крупногабаритные грузы: от длинных рулонов линолеума, множества ящиков пива «Моси» и прочей хрупкой тары до небьющихся, но зато гигантских тюков хлопка. В считаные минуты все это доставлялось к месту назначения. Причем не по пустынной сельской дороге, а по забитым транспортом, сумасшедшим городским магистралям.
Выручали сноровка и опыт. Большую часть пути «таксисты» проделывали по пыльным ухабистым обочинам дорог, так как тротуар в Лусаке был редкостью, похвастать которой могли несколько центральных улиц. Ненамного чаще попадались светофоры, а пересечь хотя бы одну широкую скоростную дорогу, как правило, требовалось. Что ж, приходилось, выкатив на шоссе колеса тачки, терпеливо ждать подходящего момента.
Завидев просвет в потоке несущихся мимо машин, таксист хватался за ручки и, словно бегун на старте, замирал в позе, исполненной крайнего напряжения. Выстрел! Качнувшись всем телом, он толкал тачку вперед и бегом, на одном дыхании, прокатывал ее через дорожное полотно.
Если у дороги был бордюр, задача усложнялась, но замбийских виртуозов дополнительные трудности не смущали. Достигнув препятствия, они стремительно разворачивали тачку на 180° ручками вперед и вытягивали ее за собой на обочину, прочь от опасного шоссе. На всю отшлифованную бессчетными повторами операцию уходила, от силы, пара секунд. Как при таких манипуляциях «таксистам» удавалось сохранять равновесие и не рассыпать груз – навеки останется их профессиональной тайной.
Причины, по которым замбийцы шли в водители одноколесного транспорта, не отличались от мотивов мобильных торговцев.
– Почти год был без работы, не мог никуда устроиться, жил впроголодь, вот и взял в руки тачку, – объяснил мне выбор нелегкого бизнеса Винсент Чанда.
Многие проделали тот же путь. Многие раскаялись в выборе.
– Два года назад, когда только начинал, дело было прибыльным, – говорил Чанда. – В удачный день зарабатывал по 20 долларов. К вечеру уставал, как вол, зато было приятно, что честно зарабатывал достаточно, чтобы быть независимым. Не то что теперь. Тачка чаще служит для отдыха, чем для перевозки товара.
Беседовал со мной Винсент, лежа в кузове тачки. Уютно устроившись, он коротал время в ожидании клиентов. Рядом в столь же непринужденных позах застыл еще десяток изнывавших от скуки «таксистов». Один слушал приемник, остальные, провожая взглядами прохожих, лениво перекидывались малозначительными фразами.
– Конкуренция усиливается с каждым днем, – продолжал Винсент. – Если так и дальше пойдет, придется заняться чем-нибудь еще.
По оценкам, только на рынке «Камвала», где трудился Чанда, действовало не меньше трехсот «таксистов». Говорили, что раньше между ними царили полное согласие и взаимопомощь, но в мою бытность в Замбии такие рассказы воспринимались как красивые легенды. Мушкетерский девиз «один – за всех, и все – за одного» был прочно забыт. Каждый греб под себя.
Борьба за клиентов, товары, места «парковки» обострялась, порождая громкие споры и отчаянную ругань.
– Слава богу, до драк и увечий пока не доходило, – уверял Винсент. – Покричим, потолкаемся и разойдемся с миром. – Но кто знает? На грани рукоприкладства бывали не раз.
Реальный дележ сфер влияния происходил в верхних эшелонах среди владельцев тачек. За право пользоваться одноколесным транспортом и Винсент, и другие ежедневно платили им примерно доллар. Когда клиент шел бойко, деньги представлялись небольшими, но в трудные времена арендная плата становилась ощутимым бременем. Казалось бы, чего проще – подкопи деньжат и купи собственную колымагу.
– Можно, но бесполезно, – отрезал Винсент. – В тот же день отнимут, да еще накостыляют как следует, и опять придется идти на поклон к хозяину.
Его хозяин Виктор Мутамбо владел сорока тачками.
– Могло бы быть 70, если бы не воровали нечестные «таксисты», – пожаловался Виктор, к которому меня привел и представил Чанда. – Поэтому приходится быть с нарушителями строгим. Но с теми, кто выполняет условия договора, я обращаюсь справедливо. По субботам взимаю половину платы, а в воскресенье и вовсе ничего не требую.
Почему бы и нет? Попробуй найди в выходной больше пары случайных клиентов.
Судя по упитанному внешнему виду, дорогой одежде и часам, для хозяев, в отличие от рядовых таксистов, конъюнктура рынка всегда складывалась удачно.
– В общем и целом бизнес идет неплохо, – признался Виктор. – «Таксисты» приходят и уходят, а мы, организаторы, продолжаем работать. Возможно, когда-нибудь наши услуги окажутся ненужными, но опыт подсказывает, что при моей жизни такое вряд ли случится.
Чтобы убедиться в правоте Виктора, достаточно было хоть раз проехать по центральным улицам Лусаки. «Замбийские такси» сновали повсюду, уверенно вытанцовывая одноколесную самбу посреди безалаберного потока машин и прохожих. К ним привыкли. На них перестали обращать внимание. Они стали таким же неотъемлемым элементом жизни города, как крикливые уличные торговцы или женщины в читендже с грузом на голове и ребенком за спиной.
Солнце клонилось к закату быстро. Как и в других странах, недалеко отстоящих от экватора, день и ночь в Замбии почти равны по продолжительности. Летом, которое в южном полушарии приходится на наши зимние месяцы, ночной покров стремительно, за каких-нибудь 20 минут, ниспадает на Лусаку после семи вечера, зимой – и того раньше, после шести.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
