Джед холодно посмотрел на нее:
— Никто меня не посылал.
Ну, разумеется, Джед не из тех, кем можно управлять!
— Он попросил тебя найти меня, — поправилась Джорджи. — Разве это не одно и то же?
Глаза у Джеда стали похожими на две льдинки.
— Твой дедушка ничего не знал о моих планах на эти выходные.
Это не ответ... Джорджи бессознательно взяла с туалетного столика фарфорового пастушка и начала вертеть его в руках.
— Тогда почему же меня было сложно найти?
Впрочем, ответ она знала. Дом, где она жила, хорошо охранялся, и люди, отвечавшие за безопасность, были проинструктированы не подпускать к ней никого из Лодов или Джонсов. Сегодня все ее усилия пошли насмарку.
— Уверен, ты отлично знаешь, почему, — вторя ее мыслям, сказал Джед. — Только объявление о помолвке в газете «Таймс» за прошлый месяц дало нам представление о твоем местонахождении. — Он криво усмехнулся.
Объявление в газете дала Аннабелль Лоусен. Она убедила Джорджи, что такое событие, как помолвка ее сына, непременно должно стать достоянием общественности.
— А ты не теряла времени даром после развода, — уколол он.
Джорджи бросила на него быстрый взгляд:
— Не думаю, что моя личная жизнь тебя касается...
— Шесть месяцев назад твоя личная жизнь очень даже меня касалась, — зло прервал он, на скулах заиграли желваки.
— А сейчас уже нет, — не отступала Джорджи. — Говори, что тебе надо, и уходи. У меня была тяжелая неделя, и я хочу немедленно лечь спать.
Джед сделал шаг в сторону.
— Не собираюсь тебе мешать.
Джорджи нетерпеливо вздохнула:
— Мы оба прекрасно знаем, что я не лягу в кровать, пока ты находишься в моей спальне.
— Почему? — с деланным удивлением поинтересовался он.
Джорджи покраснела в который раз за этот злополучный вечер.
— Ты знаешь, почему!
— Потому что мы когда-то делили постель как муж и жена? — Его лицо вдруг побелело от гнева. — Ты красивая женщина, Джорджи, и стала даже прекраснее, чем была год назад, но я не настолько изголодался, чтобы приставать к женщине, которая меня ненавидит!
— Тем более что в коридоре разгуливает особа, испытывающая прямо противоположные чувства! — с ненавистью выкрикнула Джорджи.
Джед замер.
— Ты имеешь в виду Сьюки Лоусен?
— Разумеется, — огрызнулась она. — Впрочем, и Аннабелль не оказалась равнодушной к твоим чарам, — добавила она саркастически, вспомнив, как старшая представительница семейства Лоусенов флиртовала с Джедом во время обеда.
Джед покачал головой:
— Ты говоришь о матери своего будущего мужа.
— Она еще и женщина, — презрительно отозвалась Джорджи. — А ты... — Она замолчала, неожиданно осознав, что приводит сейчас те же аргументы, которые приводила все три года своего замужества.
— Джорджи...
— Забудь, что я сказала, Джед, — быстро оборвала она его, ненавидя себя — и Джеда! — за то, что их разговор перешел в столь опасное русло. — Как я уже говорила, для меня было шоком увидеть тебя сегодня, — добавила она мягче. — Но это не должно служить мне оправданием.
— Ого, как ты повзрослела, — язвительно произнес Джед.
Джорджи прикусила язык.
— Ты сказал, вернее, намекнул, что пытался связаться со мной. У меня на руках окончательное решение по нашему разводу, и, я так понимаю, твое стремление увидеть меня с ним не связано. — Бумаги на развод, заверенные и подписанные, хранились в сейфе ее квартиры.
— Нет, это не связано с разводом, — подтвердил Джед. — Как ты верно заметила, окончательное решение уже вынесено. Однако возникла проблема. Семейная проблема.
Джорджи нахмурилась, инстинктивно сжав кулаки.
— Дедушка...
— Твой дедушка тут ни при чем, — грубо прервал ее Джед. — Я не имею представления, что между вами произошло, но он, кажется, тебя слишком хорошо знает, чтобы о чем-либо спрашивать! — с отвращением добавил он.
Дедушка взял пятилетнюю Джорджи к себе после того, как его единственный сын и невестка погибли в горах. Джорджу было шестьдесят, и он мог преспокойно оставить внучку на высокооплачиваемую няню, а затем отправить ее в какую-нибудь закрытую школу за границей. Однако он не сделал ни того, ни другого. Он заменил ей отца и мать, а когда она подросла, стал брать ее во все свои деловые поездки, если девочка была свободна от школы.
Малышка Джорджи обожала Джорджа, зная, что за суровой внешностью скрывается на редкость мягкий и заботливый человек.
Откуда ей было знать, что она является лишь частью его грандиозного плана!..
Джорджи нахмурилась еще сильнее.
— Тогда с чего ты решил, что тебя ожидает успех там, где дедушка не хочет даже пытаться? — с вызовом спросила она.
— Потому что речь пойдет не о ваших с дедушкой разногласиях, а о моей бабушке, которую ты, как я знаю, всегда любила, — ответил он.
Джорджи подняла брови:
— Гренди? Какое она имеет к этому отношение?
— Самое прямое. Несколько недель назад у нее был сердечный приступ...
— У Гренди сердечный приступ! — Джорджи похолодела. — Почему никто мне ничего не сказал? Что?..
— Ты забыла, что никого, за исключением адвоката, не желала видеть? — немедленно отреагировал Джед.
Джорджи покраснела.
— Да, но...
— Никаких «но». Ясно, что ты решила окончательно порвать с нашей семьей.
Джорджи не могла спокойно выносить пронзительный взгляд серых глаз — Джед говорил правду. Однако у нее тоже были свои причины... Но Гренди она обожала...
— Как она себя чувствует сейчас? С ней все в порядке? — взволнованно спросила Джорджи.
— Тебя это заботит? — саркастически поинтересовался Джед.
Глаза у нее мгновенно сверкнули еле сдерживаемой яростью.
— Разумеется, меня это заботит.
Джед едва заметно кивнул.
— Скажем так, — начал он, — Гренди... она изменилась... и она хочет тебя видеть.
Он все такой же, ни капельки не изменился — никакого сослагательного наклонения, все коротко и ясно.
Джорджи облизнула губы:
— Когда?
— Ну, очевидно, не сегодня ночью. — Джед выразительно поглядел на ее ночной наряд.
— Очевидно, — повторила она.
Ее разрыв с семьей два года назад был окончательным и бесповоротным, и одна мысль о возвращении — добровольном возвращении в это львиное логово — вызывала в ней мелкую дрожь.
