— Ладно, — сдается она.
— Подожди, бумага и ручка есть?
— Есть, а зачем? — удивляется девушка, да только я помню про мелкий шрифт в конце договора.
— Будешь писать расписку, что добровольно согласилась переехать ко мне на время ремонта.
Элина моргает, смотрит на меня в упор, потом кивает и уходит. Явно приняла меня за больного, а куда деваться? Не мы такие, жизнь такая!
Девушка возвращается быстро, садится напротив меня и ждет. Видимо, не верит. А зря.
— Пиши, — киваю на листок, и тонкая бровь приподнимается, — я, Краснова Элина Валентиновна, согласна добровольно переехать к Щипунову Андрею Вадимовичу на время ремонта в квартире по адресу…
Эля записывает и косится в мою сторону. И как только ставит число и подпись, вырываю листок. Отлично! Просто отлично!
Моя маленькая принцесса попала в лапы к красивому и очаровательному дракону. Ведь мы в расписке не написали точное время проживания. А оно может растянуться, так же как и ремонт. Но об этом после, сначала нужно вывезти красавицу и как можно скорее.
— Может завтра, время то уже сколько?
Вот только до завтра я терпеть не могу.
— Сегодня! — оглашаю, как приговор и смотрю на расстроенную девушку, которая плетется в комнату.
Естественно иду следом и даже принимаю активное участие при сборе сумки.
— Это что? — достаю кофту грязно-желтого цвета, — не берем!
Отшвыриваю не понравившуюся вещь.
— Юбка? Нет! Платье? А почему с таким вырезом? Нет!
Эля злится, ругается со мной из-за каждой вещи, да так, что нам уже стучат в стену и просят угомониться.
— Вы время видели? — доносится голос соседки, и мы синхронно смотрим на часы.
— Переезд отменяется, — говорю, подхватывая чистое полотенце, — я первый в душ!
— Эй! — доносится возмущенное, но разве меня это остановит?
Выхожу минут через десять и вижу, как Элина обложилась вещами, которые мне не понравились.
— Да нормальная кофта! — убеждает сама себя, — и платье хорошее, я его по распродаже купила. И юбка приличная. Что не так то?
— Можно, я не буду говорить причину, боюсь обидеть, — подхожу со спины и сажусь рядом.
Девушка косится на мой полуголый вид, будто мужчин в плавках никогда не видела.
— Нет уж, скажи.
— Точно?
— Точно! — воинственно сложила руки на груди.
— Кофта растянута и даже немного выцвела…
— Не продолжай, — останавливает меня, сгребая вещи в черный пакет, — я поняла.
Вот смотрю на неё и не могу понять другого, почему такая красивая девушка ходит в таких, скажем, простых и не модных вещах, в то время как её бывшей хахаль одет с иголочки. И вот хочу спросить, даже рот открываю, но заметив расстроенную мордашку, замолкаю.
— Ты чего нос повесила?
— Мне тогда нечего с собой брать, — и носом хлюпает.
Ну вот.
— Нашла из-за чего расстраиваться, — приобнимаю, — что там в договоре прописано? Пункт десять, кажется. Жених обязан содержать невесту и выполнять все её прихоти. Вот и будем завтра выполнять. А сейчас может спать?
— Хорошо, постелю тебе в зале.
— Вот еще! Я с тобой!
— Нет!
— Да!
— Нет!
Нам снова постучали в стену.
— Вот, не нервируй соседку, ей еще ремонт нужно пережить, — подхватываю Элю на руки и несу к кровати, — сбежишь в зал, пойду следом, — предупреждаю сразу. Чтобы потом обид не было.
Девушка надула щеки и отвернулась от меня, забрав все одеяло себе. А мне и не надо, я парень жаркий.
— Обещаю не приставать, — выключаю свет и ложусь на свою часть кровати.
Обещание сдержал. Но во сне сам за себя не ручаюсь, поэтому не удивительно, что проснулся от сильного толчка в плечо.
— Отпусти меня, — шипит Эля, и я нехотя открываю глаза.
Надо же, утро. И мне тепло под одеялом, да еще с такой красавицей рядом. И я совершенно не виноват в том, что во сне перебрался на её часть кровати и обнял.
Опускать девушку не хотелось, но пришлось. Нам еще как-то под одной крышей предстоит ужиться и не хотелось бы начинать с ссор.
Элина.
Я встречала много людей, но чтоб таких наглых!
Нет, я не строила иллюзий и знала, что он свое слово не сдержит. Вот только не ожидала, что мне может понравиться спать с кем-то в обнимку.
У Никиты были четкие границы личного пространства. Он никогда не позволял ночью подползать к нему под бок и тем более обнимать. То ему жарко, то дышать нечем, то неудобно, то шея затекла. А мне так не хватала этого элементарного внимания, этой ванили и нежности. Признаюсь честно, проснулась я давно, но вырваться не смогла, наслаждалась. А когда поняла, что меня прямо распирает обнять в ответ, испугалась.
Да что ж со мной такое? Знаю Андрея всего несколько часов, а он так глубоко проник мне в голову.
Вырвавшись, сбежала в ванную и долго приводила себя в порядок. Боже мой, как мне вчера было стыдно за свой гардероб. Даже сейчас, стоит вспомнить о минутах позора, из груды вырывался стон боли. Я себя запустила, я себя разлюбила. Это ж надо было не заметить…. А ведь Андрей прав, ни одна из вещей не была хорошей. То растянута, то с катышками, то потертая…. А! Мамочка моя, ну почему это происходит со мной.
Когда вышла из ванной, то чувствовала себя жалкой и никому ненужной, но стоило принюхаться, то обомлела. Из кухни шел невероятный запах и слышался голос Андрея.
Когда заглянула, то потерял дар речи. Мужчина включил какой-то музыкальный канал и сейчас подтанцовывал и подпевал, стоя у плиты. И я залипла. Просто открыла рот и смотрела на одну очень приятную филейную часть, которая двигалась в такт песни. Право, лево, право, лево…
Офигеть!
Но на этом поражения не закончились, мне приготовили завтрак. Мне. Приготовили. Завтрак! Я во все глаза уставилась на невозмутимого Андрея, который поставил на стол тарелку с гренками, достал из холодильника сгущенку и пригласил к столу.
Нервно сглотнула и села на свой стул.
Кажется, я нашла еще один большой плюс в этом договоре. Потом снова покосилась на наливающего кофе Андрея и решала, что плюсом явно два.
Никита никогда не готовил завтраки. Да максимум, что он мог, это заварить чай. Мы с ним столько прожили бок о бок, а он до сих пор не выучил, что по утрам я пью кофе с молоком. А вечером чай, разбавленный кипяченой или холодной водой и с двумя ложками сахара. Терпеть не могла кипяток, а Ник именно его и ставил передо мной.
