Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Это был первый тревожный звоночек.
Мысленно открыв свою «Библию», из которой на нее тут же посыпались изречения, Эбби ринулась к машине, будто каким-то образом могла от них убежать. Теперь это все не имело никакого значения. Потому что Кассандра Таннер вернулась домой. Потому что вскоре доктор Уинтер узнает правду и поймет, верна ее теория или нет. Потому что вскоре ей станет известно, могла ли она их спасти от всего, что случилось потом.
Руководил расследованием агент Лео Страусс. Они не впервые работали вместе, и между ними установились хорошие отношения. Он был ее учителем как в профессии, так и в жизни. По праздникам приглашал домой на семейный обед. На ее день рождения жена Лео Сьюзен пекла торт. Их связывали прочные узы, не позволявшие Эбби скрывать свои мысли. Как Джуди соблазнила Оуэна Таннера. Как пренебрегала материнскими обязанностями. Как завела любовную интрижку с каким-то типом из загородного клуба. Как на суде устроила мучительную битву за детей. И как потом вместе с Джонатаном Мартином и его сыном Хантером устроила дома дочерям несносную жизнь.
Эбби полагала, что расследование на всех парах полетит вперед, как только они получат материалы по бракоразводному процессу и в первую очередь отчет адвоката, назначенного представлять интересы детей. В Коннектикуте их называют ОПСами – опекунами-представителями в суде. В нем содержалась запись, казалось бы, не имеющая к делу никакого отношения – голос Кассандры Таннер за четыре года до исчезновения. Она говорила, что в доме что-то явно не так. С Эммой, Джонатаном Мартином и Хантером. В понимании Эбби, им подсказывал где копать голос из прошлого.
Запись стала вторым тревожным звоночком. Но эксперты-криминалисты ее теорию не поддержали.
Изречение номер три.
Психоаналитик – «А что, по-вашему, им было делать с этим отчетом из материалов по бракоразводному процессу? Ведь все экспертизы – дом, телефоны, движение средств – ровным счетом ничего не дали! Все, что удалось обнаружить, это поврежденную раму для картины, только и всего! Которую, по словам матери, дочери сломали, когда устроили драку за ожерелье».
Эбби думала, что назначат психиатрическую экспертизу. Что более тщательно опросят всех свидетелей. И в конечном итоге то, что пока видела только она.
Психоаналитик – «Женщина, составлявшая отчет по бракоразводному процессу – эта ОПС – отвергла все опасения Касс относительно семьи Мартинов, не так ли?»
Да, действительно, но лишь потому, что оказалась некомпетентной халтурщицей. Отвергла страхи одиннадцатилетней малышки, вместо этого полностью положившись на слова матери о том, что девочка лгала по наущению отца.
Психоаналитик – «Потому что отца, Оуэна, развод и весь этот процесс буквально подкосил. Родители нередко устраивают в суде настоящие бои за детей. Используя их в своих целях…»
Это действительно так. Однако Оуэн, чтобы пощадить детей, был готов уладить дело миром. Любой юрист, практикующий в этой сфере, хорошо знает, что проигрывает всегда тот, кто способен обеспечить лучший уход за детьми. И Оуэн проиграл. Но ничто не указывало, что он велел дочери лгать.
Опять же, известная история с ожерельем.
Изречение номер четыре.
Психоаналитик – «Значит, на психиатрической экспертизе вы решили настаивать, когда узнали об ожерелье?»
Джуди Мартин рассказала обо всем журналистам. Как она купила Эмме медальон в виде крылатого ангелочка на серебряной цепочке, как Касс позавидовала ей черной завистью и как они в день исчезновения из-за этого поссорились.
Проблема лишь в том, что это была неправда. Лео беседовал с женщиной, которая продала Джуди ожерелье, – дешевую поделку за двадцать долларов. Она была владелицей небольшого магазина, специализировавшегося на безумно дорогих джинсах, коротеньких мини-юбках и сверхмодных грошовых безделушках для девочек-подростков. Знала и дочерей, и мать. Они захаживали к ней уже не первый год, и Джуди никогда не упускала возможности высказаться о товаре презрительным шепотом, разносившимся по всему торговому залу.
Дама помнит, что по поводу ожерелья это семейство заходило к ней дважды. Сначала Джуди, Касс и Эмма остановились на него посмотреть после того, как приобрели школьную одежду. Младшая дочь, Касс, взяла украшение, вздохнула и попросила мать его ей купить. Джуди Мартин выхватила безделушку у нее из рук, заявила, что это «дешевое барахло» и что ей надо развивать хороший вкус. Девочка повторила свою просьбу, сказав, что оно ей очень понравилось. Ангелочек напомнил ей фею Динь-Динь из «Питера Пена» – ее любимой детской книги. Скорее всего, отец часто читал ее на ночь. «Питер Пен». Но это не помогло. Джуди Мартин еще жестче ее отчитала и направилась к двери. Дочери пошли за ней. По дороге старшая, Эмма, толкнула сестру плечом и изобразила пальцами букву Л. Лузер.
На следующий день Джуди Мартин вновь пришла в магазин и купила ожерелье. Хозяйке заведения запомнилась улыбка на ее лице – она подумала, что мать покупает украшение младшей девочке, которая ее об этом просила. Лео показал ей две фотографии и спросил: «Вы уверены, что безделушку тогда взяла в руки Касс Таннер, девочка, изображенная на этом снимке, а не Эмма, которую вы видите на другом?»
Хозяйка магазина отмела все сомнения. «Увидев интервью с ее матерью Джуди, я глазам своим не поверила. Она сказала, что купила ожерелье старшей дочери, Эмме. Думаю, так оно и было. Но как она могла подарить его ей, если оно понравилось ее младшей сестре?»
Эмма носила украшение каждый день. Это подтвердили друзья, отец, а заодно и в школе. Можно было с уверенностью сказать, что Джуди Мартин действительно вернулась в магазин и приобрела безделушку Эмме. Но не Касс.
Психоаналитик попыталась оспорить этот вывод. «Эбби, но ведь хозяйка магазина могла и ошибиться». То же самое подумал и Лео. То же самое ей сказали в отделе, отвергнув ее теорию, предполагавшую, что случившееся так или иначе связано с семьей, когда не смогли собрать надежных улик, когда эта самая семья в окружении адвокатов стала лить слезы перед камерами. Но Эбби правду знала. Люди вроде Джуди Мартин именно так и поступают. Они в совершенстве владеют искусством обмана и без устали манипулируют другими. Эбби не только изучала подобного рода модели поведения, но и сама сталкивалась с ними самым непосредственным образом.
Изречение номер пять.
Психоаналитик – «Ей когда-либо ставили диагноз? Я имею в виду – вашей матери?»
Нет. Никогда. Эбби единственная в семье знала, что некоторые мамины поступки нуждаются в диагнозе. Не отец. Не мачеха. И даже не сестра Мег, которая и сейчас считала родительницу лишь «легкомысленной» и «во всем себе потакающей».
Психоаналитик – «Вы хотите сказать, что именно поэтому стали заниматься психологией? Почему темой вашей диссертации были избраны циклы нарциссизма в семье?»
И что это доказывало? Решение изучать данную дисциплину пришло подсознательно. Но когда Эбби впервые прочла о нарциссизме и нарциссическом расстройстве личности, железы резко выбросили в кровь столь мощную дозу адреналина, что она не удержалась на ногах и упала на колени. Прямо в библиотеке Йельского университета. Прямо на глазах у подруги, с которой они вместе снимали квартиру, решившей, что ее хватил удар. Эбби захотелось свернуться калачиком на полу и раствориться в волне озарения, нахлынувшей на нее по прочтении строк учебника.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
