Умирающий осел у ног торчащих столбами соплеменников. За плечом торжествующе завопил Клионт, а эти двое… Время Всемогущее — струсили! Швырнули свои секиры, повернулись и огромными шагами понеслись назад, туда, где в просвете между стен виднелась какая-то площадь. И еще что-то большое, с колоннами, на другом ее краю.
* * *
Асон даже не успел устать, он только разогрелся. Сначала бой у Хранилища, потом суматошная схватка на Фонтанной площади, несколько стычек с заплутавшими в незнакомых переходах сворами. Перед давешним храмом пришлось отбиваться от пары вконец обнаглевших кентавров, решивших, что справятся с одиноким мечником в ближнем бою. Не справились, конечно…
Пока все шло сносно, то есть сносно для тех, кто думает лишь о деле и живет единым мигом. «Звездные» большего и не хотели. Один Асон к полудню взял дюжины две иклутов, а бой еще даже не выплеснулся к ристалищу.
— Жив? Наших не видел?
Сосед из третьей сотни. Носитель бирюзовой звезды. Был весельчаком. Когда-то.
— Видел. Отходили к водосборникам.
— Сколько?
— Было… было девять!
— Спасибо… А я вот ваших не видел. Порадовать нечем. Как и огорчить.
Храм — нараспашку, наверняка после вчерашнего осталось и вино, и вода, а пить хочется! Всесоздатель, только этого и хочется!
— Проверьте, что там, — чужой десятник, пробегая, устало тычет мечом влево, — а мы — к перешейку! Гоните туда всех. Всех! Хватит тут…
* * *
— Клионт, стой! Стой, кому говорят, одному опасно…
Проклятое копье удалось выдернуть из туши белобрысого лишь с третьего раза. Вот ведь тварь мясистая!.. И ты хорош, нечего было так стараться! Подсек бы ноги, и хватит, небось не коняга, чтоб одним ударом — насквозь, а теперь поди догони!
Несколько лишних мгновений, всего ничего, но приятели убитого почти доскакали до угла. Захлебывающийся от восторга Клионт несся следом, потрясая своим копьецом. Дурак напрочь забыл про осторожность, и все же… Тимезий даже замер на пару ударов сердца, уж больно зрелище радовало душу: здоровяки-титаны, побросав оружие, удирают от одного — одного! — человеческого юнца, не достающего им и до плеча.
— Стой, осёл!
Мчится вперед, будто глухой! А кто бы на его месте слушал? Уж не ты ли?!
Копейщик торопливо оглянулся и с досады сплюнул. Улицы за спиной не было. Пара горящих домов, не вовремя рухнувшие истуканы, и они с мальчишкой оказались вдвоем в этой треклятой паутине, отрезанные от своих камнем и огнем. Невкр сейчас ищет путь в обход пожаров, а это непросто. Лучше выждать или пойти на шум, да куда там! Бегущие уже огибают рогатый выступ, ищи потом!..
— Клионт!!! Вот мелочь глухая…
Здоровенное блестящее тело лежит на пути, словно пытаясь загородить дорогу. Нога встает на божественного титана, словно на зарезанную свинью. Вот и лежи… сын Неба. Трус, а два других труса уже скрылись из виду.
— У-лю-лю! — вопит Клионт и тоже исчезает. — У-лю-лю!.. Бей белобрысых!..
* * *
Асон расстался с «бирюзовым» на крыше прилегающего к площади дома. Вдвоем было бы лучше, но раз приказано проверить… Сосед кивнул и помчался верхами к водосборникам, Асон, прыгая с крыши на крышу, рванул к соседней площади. Она была пуста — ни врагов, ни своих, желтые ромбовидные плиты блестели, словно их подмели заботливые фавны. Титан спрыгнул вниз и пошел вдоль стены, вслушиваясь в отдаленный гул, из которого вдруг вырвался топот и вопль… Боевой клич иклутов. Ну хорошо же…
Шаг в нишу, за увенчанный каменной вазой столб. Из чаши спадают плети настурций, кружат равнодушные, как само небо, пчелы. Топот все громче. Топот и какое-то бряканье. Двое или трое. Не больше. Значит, эта ваза не последнее, что ты увидишь, а вот и они…
Двое выскакивают из-за угла. Ополченцы. Безоружные, с одуревшими лицами и устремленными в никуда остекленевшими взглядами, они проносятся мимо. Своих ночных собеседников Асон узнал сразу: похоже, бедняга каллиграф уже погиб, но мозаичник с поэтом еще поживут. Немного.
Бегом через площадь навстречу иклутскому визгу. Теперь беглецы за твоей спиной, крикнуть бы им… Не пойдут, а себя раньше времени выдашь.
— У-лю-лю-ю-ю!..
Первый преследователь уже на площади. Одиночка с копьем. Ни на мгновение не задержавшись, кидается на нового врага. Одиночка — это странно, до сих пор меньше чем десятками иклуты не бегали. Мысль эта пришла уже потом, а сначала «звездный» просто сделал шаг навстречу и ударил. Быстро и точно, как делал многие тысячи раз. Звякнуло о плиты выпавшее из руки человека копье, и сам он, с разрубленным боком, рухнул следом.
* * *
Звонкое «у-лю-лю», с которым малыш гнал белобрысых, оборвалось. Это еще ничего не значило, совсем ничего, но Тимезий побежал быстрее, проклиная жирного титана и собственную нерасторопность. Рогатый угол приближался чудовищно медленно, но человек его все же обогнул. И увидел.
Клионт скорчился на плитах отвратительно-желтого цвета. Темное пятно, быстро растекавшееся под телом, не оставляло места надежде — если кровь так хлещет, все ясно. Убийца стоял тут же. Один из тех двоих, он больше не думал убегать. Крупный, надменный, в блестящем панцире и шлеме. Тварь, подстерег за углом и ударил, ах ты…
Ненависть швырнула Тимезия вперед, но совсем сознание она все-таки не затмила. И когда титан одним коротким движением перекинул из-за спины на левую руку овальный щит, а правой вскинул меч — проклятье, у него не секира, а меч! — человек успел среагировать. Ноги сами унесли тело вправо, подальше от смертоносного клинка.
Время Всемогущее, попался! Кем бы ни были те трусы, но этот… Навершие длинного меча полыхнуло малиновым, без слов сообщая, с кем Тимезия столкнула судьба. Шансов в поединке не было, это человек понял сразу. И простые титаны сильнее и быстрее людей, так захотели дурные боги, а уж мечеглазы! Что сделает бывший погонщик верзиле, начавшему убивать, когда Тимезия еще не было на свете?
Бежать? Бесполезно — догонит, и десяти шагов не сделаешь. Значит, драться! Драться и тянуть время. Если подоспеет Невкр, они управятся. И не таких страшил брали…
Стоит, молчит, а с меча капает кровь Клионта. Теперь у матери осталось шестеро, а этот стоит и любуется… Ведь проиграл, проиграл же, вот и тянет за собой живое, свободное, юное. Ну что, тварь? Думаешь, твоя взяла? Думаешь, убьешь? Может, и убьешь, но тебе тоже конец, не сейчас, так к вечеру…
* * *
Второй оказался умнее и, похоже, опытнее. Почуял опасность, успел прянуть в сторону. Замер, расставив ноги, — оценивает… Ну и мы оценим. Для человека — высок, всего на полторы головы ниже титана. Широкие плечи, сносные мускулы… Доспех из простеганной холстины, на бедре короткий меч. Иклутская работа, таким только горло упавшим перерезать, зато копье! Древко паршивое, а вот наконечник знакомый. Широкий, зеленовато-золотистый, похожий на лист лилии. Трофей, значит, приспособил. И наконечник, и древко под ним — в алых пятнах. Кровь бедняги-каллиграфа? Другого ополченца?
