Челси утешила себя тем, что она разборчивее в своих вкусах. Она села на высокую табуретку в кухне, являвшей собой чудо техники. Сильные увлечения не для нее, а мысль о случайных связях была ей отвратительна. Вот почему она держала мужчин на расстоянии. Вероятно, поэтому и было так странно ощутить прикосновение теплой мужской ладони. К собственному удовольствию разобравшись с этим, она взяла бокал белого вина, который он протянул ей с любезной улыбкой.
— Надеюсь, вы не на диете и проголодались. Не выношу женщин, «которые морят себя голодом, считая, что модно быть худой.
Она не удостоила его ответом и лишь молча потягивала вино. Значит, она худая. И что из этого? Челси всю жизнь ела что хотела, не прибавляя ни грамма, и всегда оставалась поджарой и стройной, вот только грудь, на ее взгляд, была великовата.
Его же привлекают блондинки с пышными формами и кудряшками, раздраженно думала она, наблюдая, как он повязал чистое полотенце вокруг своей тонкой талии. Еще прежде, чем Челси увидела его, ей о нем рассказала Мерил.
— Самый шикарный мужик, каких я только видела, живет в пентхаусе. Небось дальний родственник самих Райдеров, то есть он точно не иностранный клиент. Обычно на нем виснет какая-нибудь яркая блондинка. Я видела его с тремя дамами, и все разные — две блондинки, а одна рыжая! Где ему работать! У него и времени на это нет — столько баб плюс спортзал и корты. Сами его увидите, так глаза на лоб полезут, коленки задрожат и крыша поедет!
Все, что говорила Мерил о Куине-чародее, соответствует действительности, и даже более того, отметила про себя Челси. Но только ни один мужчина и, уж конечно, не покоритель женских сердец, живущий за счет семейных связей, не заставит ее дрожать от страсти или сойти с ума!
— Итак, в чем же дело? — мягко спросил Куин. — Почему было так важно, чтобы я согласился выдать себя за вашего жениха?
Он положил два посыпанных зеленью куска лосося в кастрюлю для варки рыбы, нарезал кубиками баклажаны и зеленые перцы.
Челси тут же рассеяла его иллюзии:
— Не обязательно вы. Подошел бы любой мужчина.
Но не стала добавлять, что, как только увидела его на приеме, тут же решила, что из всех мужчин, каких она когда-либо встречала, именно он был достаточно легкомыслен, чтобы согласиться на такое безумное предложение.
— Выходит, я подошел и в то же время с меня сбивают спесь, — заключил он, снова наполняя ее бокал, который она незаметно для себя выпила.
Но он совсем не кажется растерянным, задумчиво глядя на него, решила Челси. По службе ей приходилось встречаться и с самонадеянными, и нахальными, и напыщенными мужчинами, но ни у одного из них самоуверенность не была такой естественной.
— Итак? — Он приподнял темную бровь, и ей пришлось рассказать ему все, потому что он больше, чем кто-либо другой, имел на это право.
Он не прерывал ее, пока она говорила, а она наблюдала за тем, как он слегка обжарил в оливковом масле нарезанные овощи, добавил тонко нашинкованный лук и красный уксус.
Сначала ее голос звучал натянуто, но Куин так внимательно слушал, что она успокоилась. Он поставил на поднос запеченного лосося, хрустящие хлебцы, салат из баклажанов и сказал:
— Следуйте за мной, прекрасная моя, и захватите бутылку и бокалы, хорошо?
Она соскользнула с табурета и, продолжая говорить, поспешила за ним на террасу.
Челси не могла припомнить, когда и с кем она беседовала так свободно и откровенно. Она сидела напротив него за столом на террасе, и легкий ветерок с реки приятно холодил щеки, шаловливо играя прядями волос, выбившимися из ее строгой прически.
Челси с детства научилась не выставлять напоказ свои чувства и всегда выглядела спокойной, умело скрывая любые переживания. Впрочем, последнее время скрывать стало нечего — не было никаких переживаний, никаких опасений. Даже когда ее сестра Джоанни рыдала в трубку, Челси могла лишь бормотать банальные утешения, едва удержавшись, чтоб не сказать:
« Я же тебе говорила: любовь не может длиться вечно, так чего ты ждала?»
Единственным потрясением было чувство, которого она давно не испытывала, — злость на Майлза Робартеса, ибо главным в ее жизни была карьера.
— Этот тип настоящий ублюдок, — спокойно заметил Куин, вертя в своих сильных, гибких пальцах ножку бокала.
Челси отвлеклась от своих довольно мрачных мыслей и заметила, что он перестал улыбаться и слегка нахмурил брови. Значит, заскучал. А как же иначе, ведь ему может нравиться лишь пустая болтовня, желательно с рискованными намеками. Такой уж он человек — остальное ему неинтересно.
Она пожала плечами и, улыбнувшись, ответила:
— Очевидно. Но благодаря вашему согласию Майлз прекратит свои угрозы. Он не скажет ни слова в мою пользу, но по крайней мере не скажет ничего против. Я смогу сама уладить все с председателем.
Сказано это было с уверенностью, которой на самом деле Челси не испытывала, так как знала своего председателя. А когда Куин мягко спросил:» А почему вы думаете, что Робартес отступит?», она вся напряглась, злясь на себя, поскольку понимала необязательность подобного исхода. Он же спокойно продолжал:
— Если бы я, например, так сильно хотел женщину, никакие женихи меня не остановили бы.
— Не сомневаюсь! — Язвительный ответ вырвался у нее помимо воли, и уже совсем бестактно она добавила:
— Я просто диву даюсь, как это вы приняли так близко к сердцу шантаж Робартеса.
Пушистые черные ресницы опустились и скрыли золотистый блеск его глаз. Он смотрел на нежные очертания ее рта.
— Пока что мне не приходилось прибегать к подобной тактике, чтобы заполучить желанную женщину.
Она прикусила язык, едва не воскликнув в запальчивости: «Охотно верю!» Челси ужаснулась: этот мужчина заставляет ее обнаруживать свои чувства, пусть даже злость, которые она до сих пор успешно таила в глубине души.
Слегка наклонив красивую голову, Куин хотел налить ей еще вина, но она прикрыла ладонью свой бокал. Она утешала себя тем, что эти несвойственные ей всплески эмоций были вполне объяснимы: все из-за Майлза Робартеса и его гнусных предложений, а Куин с его плохо скрываемой чувственностью и ленивым изяществом тут ни при чем. Ей хотелось встряхнуть его, чтобы он понял, что зря прожигает жизнь, хотя непонятно, почему ее так волнует, что он попусту растрачивает свои несомненные способности. Какое ей дело до него! Уже завтра они разве что обмолвятся несколькими словами при встрече. В конце концов» Райдер-Джем» откажет ему в помещении, где он может бездельничать, волочась за женщинами за счет компании. Пентхаус понадобится для иностранных клиентов, о которых говорила Мерил. А уж Мерил знает, невесело подумала Челси, у нее невероятная способность разузнавать все о жильцах дома.
Тем не менее что-то побудило ее сказать:
