– Да, Варюша, ты сделала абсолютно правильный выбор, – улыбаясь отрешенно, сказала Маша.
Дома их уже поджидал Семен с горячим ужином, с бутылкой сухого красного вина. После ужина они сидели на диване, умильно и одинаково улыбались, глядя на свое рыжеволосое крутящееся перед зеркалом чадо в шикарном дорогом платье. «Вот оно, счастье... Руками потрогать можно. Живи, как говорится, и радуйся. А на душе не только кошки скребут, там еще и камни тяжелые ворочаются, и черный дождь вперемешку с пеплом шуршит не переставая...» – думала Маша, возвращаясь мысленно вновь и вновь в пережитое: вот она открывает дверь и видит раскачивающегося из стороны в сторону Арсения, баюкающего в руках Алену, прижимающего сильно и нежно ее голову к плечу...
– Маш, ты болеешь, что ли? – услышала она участливый голос Семена. – У тебя глаза какие-то сильно температурные. – Или устала? А может, давай в отпуск махнем? На недельку, а, Маш? Пока у Варьки вступительные экзамены не начались? А с Сенькой я сам договорюсь...
– Не смей никогда называть его Сенькой! Какой он тебе Сенька? Я же просила тебя! Я же как человека тебя просила!
Неожиданно для себя Маша истерически расплакалась и не могла остановиться, чувствуя, почти физически ощущая стыд от своих этих слез, от обескураженности мужа и дочери, растерянно застывших над ней в нелепых позах.
– Варька, валерьянку неси! – скомандовал наконец Семен.
Смешно подогнув колени и неловко ковыляя на высоченных каблуках, Варька бросилась в кухню, загремела попавшимся на пути стулом.
– Пап, да нет у нас никакой валерьянки! – испуганно орала она уже оттуда.
– Ну просто воды принеси!
Выхватив у подбежавшей дочери стакан, Семен набрал полный рот воды и, смешно вытаращив глаза, изо всех сил брызнул на Машу. Вздрогнув, она мгновенно перестала плакать, испуганно уставившись на мужа:
– Ты что, с ума сошел?
– Так растерялся я... Ты ж раньше никогда так не плакала... А водой нас с братьями в детстве бабушка лечила. Подойдет всегда неожиданно, да ка-а-ак брызнет!
– Ну не знаю как насчет лечения, а заикой на всю жизнь человека можно оставить! – уже со смехом сказала Варька, стряхивая с нового платья прилетевшие редкие брызги.
Они посмеялись еще втроем, потом попили вместе чаю с тортом, беззлобно переругиваясь на тему очередности мытья посуды. Вспомнив удачно и к месту про морской закон, Маша с Варькой быстро выскочили из-за стола, торжественно нацепили на Семена фартук и ушли спать.
Маша заснула в то же мгновение, как голова ее коснулась подушки. «Хорошее успокоительное придумала Семенова бабка... – успела подумать она засыпая. – Завтра трудный день, надо будет все рассказать Инне... А может, с Ленкой сначала посоветоваться? Ладно, утро вечера мудренее...»
Она уже не слышала, как в спальню вошел Семен, не видела, как долго смотрел на нее, спящую, как переливались в его рыжих глазах теплота, любовь, забота и тревога, вместе взятые...
– Мышонок, а может, тебе все-таки показалось? Ну подумаешь, приобнял шеф секретаршу... Да я тебе сколько угодно анекдотов расскажу на эту тему! – рассуждала Ленка, поедая уже третью отбивную подряд.
Они сидели втроем на Машиной кухне, пытаясь осмыслить сложившуюся критическую ситуацию. Инна курила одну сигарету за другой, ничего не ела, молчала отрешенно, как будто разговор касался не ее, а какой-то другой женщины.
– Вы знаете, девочки, я всю жизнь ждала чего-то подобного. И ждала, и не верила, что именно со мной это может произойти... – наконец заговорила она, потушив очередную докуренную до фильтра сигарету в переполненной окурками пепельнице.
– Да ладно, не впадай в панику! Ничего же еще не случилось! – оптимистично провозглашала с набитым ртом Ленка, жестикулируя ножом и вилкой.
– Конечно, не случилось! Когда случится, уже поздно будет боржоми пить! А сейчас-то что делать? – прикуривая дрожащими пальцами очередную сигарету, допытывалась Инна. – Истерику ему закатить? Алене этой волосенки повыдирать?
– Ты что, ни в коем случае! Она тебе только спасибо скажет! Он после этого уж точно к ней свалит, даже и не сомневайся... И так, наверное, надеется, что Мышь все тебе рассказала...
– А что, что тогда делать? – истерила Инна.
– Ничего не делать... Жить как прежде. Быть хрупкой и нежной, никчемной и бестолковой в житейских делах, постоянно мелькать у него перед глазами в образе живого укора совести...
– Так я и в самом деле никчемная и бестолковая в этих самых делах! Только и умею, что за собой следить, всю жизнь на это положила... Сколько я денег оставила в салонах да тренажерных залах! Нет чтоб дуре заначки делать на черный день...
– А кстати, поговорим-ка на всякий случай о вашем совместном имуществе. – Ленка отодвинула подальше совершенно чистую, как всегда, тарелку, освобождая около себя пространство. – Квартира ваша на чье имя оформлена?
– Ее Арсюше родители подарили, я там только прописана...
– Так... – задумчиво произнесла Ленка. – А дача?
– А дача по наследству ему досталась, вы ж помните, там раньше его родители жили, мы еще к ним в гости ездили... А машина моя на меня оформлена, я это точно знаю!
– Да что машина! – раздраженно произнесла Ленка. – Груда железа твоя машина! Ну и дура ты, Ларионова...
Помолчали. Инна лупила растерянно красиво накрашенными глазами, готовясь вот-вот расплакаться. Ленка прикурила сигарету, выдыхая дым, повернулась всем корпусом к Маше:
– Слушай, Мышь, а магазины у него как оформлены? На имя фирмы или на него?
– Были на него...
– То есть как это были?!
– А он их продал... Я недавно занималась оформлением бумаг, уже даже и свидетельство на право собственности покупатель получил... А площади мы теперь у того же покупателя арендуем...
– Ну а как он объяснил-то хоть это? Говорил тебе что-нибудь?
– Да я и не спрашивала. Он дал мне задание – я выполнила, и все...
– Ну молодец, исполнительная ты наша! Теперь у этой дуры вообще ничего нет! – выразительно вскинув руку в сторону Инны, провозгласила Ленка. – Все приберет к рукам твоя васнецовская Аленушка на камушке!
– Да подождите, девочки, паниковать... Ничего же страшного не случилось! Да и не может Арсений поступить подло, он не из таких... – тихо рассуждала Маша. – Вы знаете, мне что-то странное показалось в том, как он ее обнимал. Не как влюбленный мужчина обнимает женщину, а как-то по-другому... Как отец, что ли...
– Да что ж тут странного-то? – возмутилась Ленка. – Он на двадцать лет старше ее! Она для него во всех ипостасях существует – и как женщина, и как ребенок... Слушай, Инна, а это идея! Может, тебе срочно забеременеть?
– Ну да, вспомнила баба, як дивкой була! Он уже месяца три ко мне не притрагивался!
