Онория потерла ноющие виски.
– Почему понадобилось тратить на Геркулеса такие большие деньги?
– Он растянул связки на правой передней ноге, и мистер Беккет сказал, что нужны припарки. Вот я и купила их у аптекаря.
Мистер Беккет был их кучером, точнее, был раньше, когда они держали кучера. Теперь же он в одном лице совмещал обязанности лакея, посыльного и вообще стал мастером на все руки.
– Неужели припарки стоят целых девять шиллингов?
– Н-не совсем. Еще я купила Геркулесу новую попону. – Заметив недовольный взгляд Онории, Джульетта поспешно добавила: – Эти деньги вернутся, когда миссис Боутон приедет из Йоркшира. Я обещала научить ее племянницу ездить на лошади, сидя боком. Бедняжка страшно боится лошадей... в точности, как ты!
Все глаза устремились на Онорию, которая, покраснев, с достоинством возразила:
– Вовсе я их не боюсь, а просто не люблю. Итак, Джульетта, ты возместишь этот расход...
– На следующей же неделе! Увидишь, из меня получится отличная учительница, и скоро мисс Лидия будет ездить, как будто делала это с рождения!
Онория покачала головой:
– Я в этом не сомневаюсь. Просто у нас сейчас очень серьезное положение и...
– И все это по вине папы! – с горечью заявила Порция, взглянув на листы бумаги, которая держала в руках Оливия. – Мы бы не оказались в таком затруднении, если бы не он...
– Вздор! – решительно отрезала Онория. – Папа так же не мог совладать с ураганом, из-за которого утонул его корабль, как ты не способна удержаться от пирожных, особенно с кремом!
При этом напоминании Порция смущенно улыбнулась:
– Верно. Только мне жаль, что папа вложил все наши деньги в один корабль.
– Существует поговорка: не клади все яйца в одну корзину, – согласилась с ней Оливия. – Я думаю, что ее смысл подходит и к данному случаю. Все же я уверена, что папа скоро восстановит наше состояние.
Старшие сестры отлично помнили дом, полный слуг, роскошные наряды и изысканную еду, веселый смех и звуки музыки. Все это внезапно исчезло после смерти матери, которая последовала через два дня после рождения Джорджа. Отец так и не оправился от этого жестокого удара и большую часть времени уединялся в своем кабинете, где предавался безутешным рыданиям. Естественно, такое состояние пагубно отразилось на его способности анализировать риски капиталовложений, и всего лишь два года назад он сумел взять себя в руки и предпринять попытку восстановить состояние.
Онория уныло взглянула на обтрепавшиеся мыски своих домашних туфель. Боже, чего бы она ни отдала за ту шляпку, которую увидела в одном из выпусков «Журнала мод». Шляпка из соломки с широкими полями была отделана прелестными розовыми и зелеными розетками и такими же ленточками; она производила впечатление весенней свежести, которую так любила Онория.
Впрочем, сейчас не до мечтаний – сестры и брат смотрели на нее так, словно ожидали, что она вдруг достанет чулок, набитый деньгами, которые разрешат все их текущие затруднения.
Собравшись с мыслями, Онория весело улыбнулась Оливии:
– Ну, что там еще?
Оливия заглянула в длинный лист.
– Вот еще один расход. – В ее глазах появилось обвиняющее выражение. – Порция купила белого шелка на платье!
Все лица обернулись к Порции, которая с упрямым видом теребила каштановый локон, точно такого же цвета, как у Онории, только без резко выделяющейся седой пряди над правым виском. Онория машинально дотронулась до этой пряди, которую ее мать называла знаком удачи, и невольно улыбнулась.
– Порция, ты что, взяла деньги из отложенных на наши расходы?
– Да, но совсем немного, – без малейшего смущения заявила Порция. – Хотя правильнее было бы считать это не тратой, а вложением!
– Вложением? – Оливия насмешливо фыркнула. – Интересно, во что? Скорее всего в твое тщеславие!
Глаза Порции вспыхнули негодованием.
– Вовсе нет! Я намерена этим шелком заработать денег! Нам же нужно содержать себя, пока папа с Недом пытаются заработать, верно? – Она вопросительно посмотрела на старшую сестру.
– Конечно, только я не понимаю, как здесь может помочь этот шелк.
– Верно, – кивнула Оливия.
– Все очень просто. Я намерена основать свое дело! – важно сообщила Порция. – Через год я стану очень богатой.
Онория в изумлении уставилась на сестру, а Оливия с трудом сдерживала смех.
– Порция, чтобы заработать деньги, нужно уметь делать что-нибудь нужное. Правда, есть еще способ, известный с древнейших времен...
– Какой же? – Онория нахмурилась.
– Как какой? Получить наследство! Но похоже, нам это не грозит, потому что из наших родственников никто даже не болен. – Оливия смерила Порцию презрительным взглядом. – В любом случае никто из них и не подумал бы оставить свои с трудом заработанные денежки такой лентяйке, как ты!
Порция воинственно сверкнула глазами.
– А вот и нет! Тетя Кэролайн обещала оставить мне после своей смерти фортепьяно, которое можно продать за большие деньги!
– Ну, это еще когда будет, – усмехнулась Оливия. – Ей едва исполнилось сорок, и она намного здоровее тебя! Тебе придется всю жизнь ждать, пока тетя сойдет в могилу, и дай Бог, если она оставит тебе какую-нибудь безделушку из слоновой кости!
– А ты... Ты просто дурочка, вот что!
– А ты ненормальная! – незамедлительно парировала Оливия.
– Бестолковая!
– Сама такая!
– А ну прекратите! – строго прикрикнула на сестер Онория.
– Так вот, я собираюсь сшить из этого шелка платье и продать его! – гордо заявила Порция. – Миссис Венир сказала, что, если оно ей понравится, она заплатит пятнадцать фунтов! К тому же останется еще столько ткани, что я смогу перешить серое платье Кассандры и отделать его оборкой. Оно будет выглядеть как новое!
Кассандра благодарно улыбнулась сестре:
– О, Порция, какая ты милая! Я так давно мечтаю о новом платье! – Поймав на себе строгий взгляд Онории, Кассандра поспешила добавить: – Впрочем, я могу обойтись и без него... хотя это было бы так приятно.
Онория многое могла бы на это сказать, но решила не расстраивать Кассандру, а только испытующе посмотрела на Порцию.
– Право, не знаю, что сказал бы отец, если бы узнал о твоем намерении стать швеей. Это очень тяжелый труд. У женщин портится зрение, потому что им приходится шить даже по ночам, при свече.
– Я буду использовать только самые хорошие свечи! – с беспечной уверенностью заявила Порция, отмахиваясь от более обоснованных возражений старшей сестры.
Впрочем, сейчас Онории было не до споров.
