Внизу, на высокой горе, показалась золоченая клетка замка Лорда Джеггеда Канари, освещенная тусклыми лучами блеклого солнца. Жук пошел на снижение, пронесся над маисовым полем и устремился к стоянке аэрокаров. Приземлившись, Уна Персон направилась по длинному пандусу ко входу во дворец. У дверей ее встретил робот.
– Лорд Джеггед у себя? – спросила миссис Персон с затаенным волнением.
– Господина нет в замке, – последовал бесстрастный ответ.
– Не знаю.
Уна Персон с сожалением поняла, что большего ей не добиться. Среди слуг Лорда Джеггеда не было ни одного человека, а из роботов выжать лишнее слово было немыслимо.
Миссис Персон задумалась: если не вернуть Элрика в свой мир, изменения в структурах времени и пространства могут принять необратимый характер. Надо торопиться, а помочь может один Лорд Джеггед, как и она сама, член гильдии Путешественников во Времени. Но как разыскать его? Оставалось одно: вернуться в двадцатый век и в Лондоне с помощью Службы Времени попробовать найти неуловимого Лорда Джеггеда.
– Положение ухудшается, – угрюмо сказал Альварес, оторвавшись от экрана компьютера и озабоченно посмотрев на утомленную Уну Персон. – Возникла угроза пересечения различных пластов пространства и времени. Вы нашли место разрыва?
Миссис Персон кивнула.
– Нам может помочь только Джеггед.
Пальцы сержанта заскользили по клавиатуре компьютера. Потянулись минуты тревожного ожидания. Наконец Уна Персон услышала:
– Лорд Джеггед на Среднем Востоке, в тринадцатом веке.
Глава восьмая,
в которой Элрик Мелнибонэйский обретает товарищей по оружию
Аэрокар Вертера облепили морские ястребы. Епископ Тауэр и Гэф Лошадь-в-Слезах исчезли невесть куда, и только Элрик Мелнибонэйский, Вертер и Герцог Квинский бились с исполинскими птицами, поражая их одну за другой, отчего вскоре аэрокар окутался целым облаком перьев, которые щекотали нос, лезли в уши и застилали глаза, но, несмотря на каверзные помехи, все трое теснили птиц, умножая с каждым ударом число летающих перьев.
Сражаясь плечом к плечу с Владыками Хаоса, Элрик, к своему немалому удивлению, ощутил, что более не страшится их, а, скорее, воспринимает как товарищей по оружию, хотя и дивился, что в руках у них оказались мечи, как братья-близнецы схожие с Бурезовом, а неизвестно откуда доносятся звуки величавой торжественной музыки, поистине колдовской.
Но вот неожиданно эту музыку заглушил пронзительный вопль. Кричала Миссис Кристия. Две исполинские птицы несли ее к своему кораблю. И тут же все ястребы покинули поле боя.
– Мы должны спасти ее! – вскричал Вертер. – Корабли уходят. В погоню!
– Может, стоить вызвать подкрепление? – спросил Элрик, восхищаясь храбростью Вертера.
– У нас нет времени, – возразил Герцог Квинский.
Вертер подал команду аэрокару:
– За этими кораблями!
Аэрокар не сдвинулся с места.
– Эти птицы околдовали его, – растерянно сказал Вертер. – О, моя любовь, что станет с тобой?
Элрик снова встревожился. Может, над ним все-таки насмехаются? Возлюбленной оказывают особые знаки внимания, ухаживают за ней, а ничего похожего Элрик не наблюдал.
– Вы любите эту леди? – настороженно спросил он.
– Платонически, – со вздохом пояснил Вертер и обратился к Герцогу Квинскому: – Что делать? Эти ястребы растерзают ее.
– Жалкие негодяи! – прорычал в ответ Герцог.
И, словно отозвавшись на этот голос, не перестававшая литься музыка сделалась тревожной и устрашающей, словно предрекая несчастье.
– Да, это мир Хаоса, коварный и беспощадный, – прошептал Элрик.
Тем временем аэрокар неожиданно вздрогнул и пошел на посадку, приземлившись у небольшого помоста, полного музыкантов. У помоста паслись оседланные животные, схожие с лошадьми, но только горбатые и с рогами.
– Мы можем отправиться в погоню верхом, – предложил Герцог Квинский.
– Эти животные наверняка принадлежат музыкантам, – сказал Элрик Мелнибонэйский. – Надо им заплатить.
Вертер кивнул, достал из прилаженного к поясу кошеля горсть драгоценных камней и небрежно бросил их на помост, после чего подошел к одному из животных и ловко вскочил в седло. Увидев, что Элрик и Герцог тоже вскочили в седла, он выбросил руку в направлении исчезнувших кораблей и громко крикнул:
– В погоню!
Всадники поскакали, оставляя за спиной зеленеющие поля, дремучие леса, светлые перелески, порожистые реки, заснеженные долины. Они мокли под проливными дождями, дрожали от холода в снегопад, изнывали от нестерпимой жары под палящими солнечными лучами, но остановились только тогда, когда дорогу им преградили горы, обрывавшиеся отвесными склонами, которые были такими гладкими, что походили на огромные зеркала.
Всадники посмотрели вверх: только через несколько сотен футов отвесные стены гор расщеплялись, образуя островерхие пики, покосившиеся вершины, покатые купола.
– Логово морских ястребов там! – мрачно вскликнул Вертер, указывая мечом на вершины гор. – Но как мы заберемся туда?
На гладкой поверхности отвесной стены отразились три растерянных оторопелых лица.
Первым пришел в себя Элрик Мелнибонэйский. Он поскакал вдоль горы и вскоре огласил воздух криком:
– Расщелина!
Вертер и Герцог Квинский подскакали к нему. Все спешились, осторожно вошли в расщелину. Слева в почти отвесной стене оказались выбоины, похожие на ступеньки.
– Мы можем подняться наверх по этим ступеням, – предложил Элрик.
– Может, это ловушка? – допустил Герцог Квинский.
– Что нам ловушка, если с нами мечи, – гордо возразил Элрик.
Вертер кивнул и первым начал подъем. За ним в гору полезли Элрик и Герцог Квинский. Каждый шаг давался с неимоверным трудом, ноги скользили, а поднявшийся ветер, проникая глубоко в легкие, холодил внутренности. Когда за спиной осталась половина пути, Элрик почувствовал, что силы покидают его. Мышцы ног дрожали, тело казалось неподъемным грузом. Он разозлился. Тело всего лишь придаток мозга. Оно должно делать то, что велит разум. Элрик полез дальше…
