«Желание, – подумала Тоби. – Чего я хочу? С чего бы начать?» Она втянула побольше воздуха и дунула. Под взрыв аплодисментов все свечи погасли.
– Отлично! – похвалила Вэл и начала вытаскивать свечки.
Внезапно она взглянула в окно. Все непроизвольно посмотрели туда же.
Полицейская машина, мигая синим маячком, вкатила на парковку.
– У нас клиент, – заметила Модин.
– Что ж, – вздохнула Вэл. – Девушкам пора поработать. А вы, мальчики, глядите, не слопайте весь торт в наше отсутствие.
Арло наклонился к Морти и шепнул:
– Да ладно, девчонки все равно вечно на диете…
Тоби повела подчиненных в холл. Едва женщины подошли к стойке приемной, как автоматические двери отделения неотложной помощи разъехались.
На пороге возник молоденький полицейский.
– Эй, мы тут подобрали одного старикана, он у нас в машине. Слонялся по парку. Не хотите взглянуть на него, дорогие дамы?
Тоби последовала за полицейским на парковку.
– Он ранен?
– Вроде нет. Но явно не в себе. Алкоголь я не унюхал, так что, думаю, это Альцгеймер. Или диабетический шок.
Отлично, подумала Тоби. Полицейский, который возомнил себя врачом.
– Он в сознании?
– Да. Он там, на заднем сиденье.
Полицейский открыл заднюю дверь патрульной машины.
Совершенно голый человек с тонкими ручками и ножками сидел, сжавшись в комок и мотая лысой головой из стороны в сторону. Он что-то бормотал себе под нос, Тоби не смогла разобрать слова. Что-то вроде «пора ложиться спать».
– Нашли его на скамейке в парке, – сообщил второй полицейский, который выглядел еще моложе своего партнера. – Тогда на нем еще было белье, но он снял его в машине. Остальную одежду мы нашли в парке, она на переднем сиденье.
– Хорошо, давайте отвезем его в помещение. – Тоби кивнула Вэл; та уже стояла с креслом на колесах.
– Давай, приятель, – подбодрил мужчину полицейский, – эти милые дамы о тебе позаботятся.
Но тот, еще крепче обхватив себя руками, принялся раскачиваться на своей худосочной попе.
– Не могу найти пижаму…
– Мы дадим вам пижаму, – пообещала Тоби. – Вы пойдете с нами внутрь, сэр. Мы подвезем вас на этом кресле.
Старик медленно повернулся и уставился на нее:
– Но я вас не знаю.
– Я доктор Харпер. Давайте-ка я помогу вам выйти из машины.
Она протянула ему руку.
Он воззрился на ее ладонь так, словно никогда не видел ничего подобного. Но в конце концов тоже потянулся к ней. Тоби обхватила его за талию и помогла вылезти из машины. Ощущение было такое, словно тащишь вязанку хвороста. Вэл подскочила с креслом – очень вовремя, поскольку ноги у мужчины начали подкашиваться. Его усадили в кресло, поместив голые ступни на специальную подставку. Вэл покатила его в приемный покой. Тоби вместе с одним из юных пухлощеких полицейских последовала за ними.
– Что-нибудь о нем известно?
– Нет, мэм. Он ничего нам не сообщил. Но не похоже, что он причинил себе какой-то вред, ничего такого.
– У него есть хоть какое-нибудь удостоверение личности?
– В кармане брюк лежит бумажник.
– Хорошо, нам нужно связаться с кем-нибудь из его ближайших родственников и выяснить, какие у него проблемы со здоровьем.
– Я принесу из машины его вещи.
Тоби прошла в смотровой кабинет.
Модин и Вэл, уже разместившие пациента на каталке, пристегивали его запястья ремнями к боковинам. Он все еще бормотал что-то про свою пижаму и делал неуверенные попытки сесть. Он все еще был голым, если не считать простыни, аккуратно прикрывавшей его бедра. От холода его грудь и руки время от времени покрывались мурашками.
– Он говорит, его зовут Гарри, – сообщила Модин, обертывая манжету тонометра вокруг руки старика. – Обручального кольца нет. Явных синяков тоже. Судя по запаху, ему пора помыться.
– Гарри, – обратилась к нему Тоби. – Вы не пострадали? У вас болит что-нибудь?
– Выключите свет. Я хочу спать.
– Гарри…
– Я не могу спать при этом чертовом свете.
– Давление сто пятьдесят на восемьдесят, – сказала Модин. – Пульс сто, ровный. – Она достала электронный термометр. – Давай-ка, милый. Положим это в ротик.
– Я не голоден.
– А это не едят, дорогой. Нам нужно измерить температуру.
Тоби не стала подходить ближе и несколько секунд разглядывала мужчину со стороны. Он мог двигать всеми четырьмя конечностями; несмотря на худобу, отличался сухой и жилистой мускулатурой, так что, похоже, не голодал. Его гигиеническое состояние – вот что не нравилось Тоби. Щеки старика покрывала по крайней мере недельная седая щетина, под нестрижеными ногтями чернела грязь. И Модин была права насчет запаха. Гарри действительно следовало помыться.
Электронный термометр пискнул, Модин вытащила его изо рта мужчины, посмотрела на датчик и нахмурилась.
– Тридцать семь и девять. Ты нормально себя чувствуешь, милок?
– Где моя пижама?
– Ух ты, у тебя и вправду заело.
Посветив фонариком пациенту в рот, Тоби увидела золотые коронки, их было пять. Взглянув на зубы пациента, многое можно сказать о социально-экономическом статусе человека. Пломбы и золотые коронки – средний класс и выше. Гнилые зубы и плохие десны выдают владельца пустого банковского счета. Либо того, кто смертельно боится зубного. В его дыхании не ощущалось ни алкоголя, ни фруктового запаха, свидетельствующего о диабетическом кетозе.
Осмотр она начала с головы. Ощупав череп, Тоби не обнаружила ни явных трещин, ни шишек. С помощью фонарика проверила реакцию зрачков – все в норме. То же самое можно было сказать о движениях глаз и рвотном рефлексе. Судя по всему, черепные нервы не задеты.
– Шли бы вы отсюда, – сказал он. – Я спать хочу.
– Вы ничего не повредили, Гарри?
– Не могу найти свою чертову пижаму. Вы ее взяли?
Тоби посмотрела на Модин.
– Так, давайте возьмем кровь. На общий анализ, на электролиты, на сахар. Нужно подготовить еще несколько пробирок с красной пробкой для биохимии и токсикологии. А еще нам нужно собрать мочу – видимо, при помощи катетера.
– Есть. – Модин уже держала наготове жгут и шприц.
Вэл придержала руку Гарри, чтобы та взяла кровь. Пациент, казалось, и не заметил, что ему вводили иглу.
– Все в порядке, дорогой, – сказала Модин, заклеивая место укола пластырем. – Ты очень хороший пациент.
