Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Как-то пришел участковый. Послушал дедовы бредни и обвинил его в пропаганде национализма. Дед взвился со скамейки. Обозвал власть «сам недобиток фашистский», после чего косолапо удрал домой. Откуда возвратился с полиэтиленовым пакетом. В котором вместо макарон лежали всяческие медали за достижения в умерщвлении врагов на разных войнах. Во второй руке красовался маузер. После некоторой бестолковой суеты выяснилось – пистолет годился только для выпендрежа перед несведущими простаками типа меня. Участковый выбрался из-за угла дома, поднял фуражку и смачно сплюнул под ноги.
– Не ссы, – успокоил дед. – Боек-то сточен. Держу так, для блезиру.
Остыв после баталии с экспроприацией неогнестрельного оружия, участковый примостил фуражку на голову и, не прощаясь, укатил на старенькой иномарке. Которой втайне гордился, как огромным прорывом от вонючего «Москвича» к вершинам прогресса.
Дед Нил по всеобщему мнению был именно достопочтенный. Соседские оживленные старухи мгновенно воспылали к нему активной любовью. Облепив нежданное сокровище, как мухи патоку. Их восторженности не разделяли только сердобольные Ниловы родственники. Которые привезли деда из деревни в целях опеки с последующим наследованием добротного дома на престижном берегу престижной реки.
Спустя пару недель они уже были в ужасе от своего опрометчивого решения. Особенно когда поняли, что вступление во владение дачей откладывается на неудобоваримо отдаленный срок. Старухи торжествовали. И при встрече не уставали напоминать незадачливым наследникам о невероятном Ниловом здравии.
Под предлогом чаепития из электрического самовара дед Нил собирал в квартире роту восторженных старушек. Ради такого случая дед облачался в воняющий нафталином серый крапчатый пиджак с куцым хлястиком на спине. Который крепился посредством двух щербатых пуговиц. Каждый вечер Нил беспощадно обжуливал бабушек в дурака.
– Плевал я на них с высокой колокольни, – делился он мнением о своих родственниках.
Кроме того, Нил приучил восторженных поклонниц нюхать табак, утверждая, что в нем и есть залог здоровой неограниченной жизни. Старухи, издавая взвизги, пронзительно чихали на весь дом. Проигрывая в карты за вечер рублей двадцать и с десяток поцелуйчиков. Которые вызывали все те же пронзительные взвизги.
Дед тоже чихал, словно древний навьюченный грузовик на долгом подъеме. Смахивал набежавшие слезы и временами грозился завести гармонь. Чтоб дом не забыл, что такое настоящие плясы.
Мне дед годился в настоящие прапрадеды, что не мешало ему при встрече грозно спрашивать: «Ну что, малахольная, в подоле не принесла?» – а затем шлепать по мягкому месту крепкой как железо ладонью. В силу воспитания я была просто обязана возмущаться такими нападками, однако меня они нисколько не раздражали. Раздражало дедово нескрываемое восхищение мамой.
– Та еще штучка. – Стариковские глаза бодро посверкивают. – Ушлая баба, но умная, мать ее ети, потому ум свой прячет. Попомни мое слово, не кулема, как некоторые.
Слово какое подобрал – кулема, наверняка на меня намекает. Ничего такого ушлого в маме нет.
Глава 6
Итак, спустя год я влюбилась.
Не в деда Нила, конечно, хоть он безусловно того стоил.
Того, в кого я втрескалась, звали Игорь. Он – умный, уравновешенный. Не урод, а при росте в метр восемьдесят пять и приличном телосложении можно сказать – красавец-мужчина в расцвете сил и возможностей. Правда, влюбилась я в него не из-за этих очевидных достоинств. Дело в том, что с первой минуты общения мне стало понятно: для него я самое ценное на всем белом свете. Здорово, правда? Говорят, люди любят тех, кому они нравятся. Я – не исключение.
У Игоря в нашем городе и его обширных окрестностях водится множество друзей из самых разных социальных слоев. Звучит идиотски. Это я про слои. Но он сам так объясняет свою товарищескую всеядность. Космополит. Из его друзей хоть завтра можно создать автономное карликовое государство. Невероятно шустрое, с непомерными амбициями в смысле разрастания. Там будут проживать исключительно гениальные, незаурядные личности различной профпригодности: от старшего офицерского состава до бомжей. А он, естественно, типа президента. Ну, министр при президенте, как минимум. Такой характер. Жуть как любит утрясать чужие проблемы. Хотя теперь в его государстве обосновалась я, так что извините-подвиньтесь. Мне тоже надо уделять изрядную толику внимания.
При более длительном общении выяснилось, что, хоть я и считаюсь несомненной ценностью, однако имеются некоторые «но». К которым смело можно отнести тот факт, что Игорь любит меня ровно настолько, насколько умеет. Наверное, так происходит со всеми страшно занятыми мужиками. Дела на первом месте, а даже более чем теплые отношения – на втором. Я активно претендую на первое, но меня постоянно спихивают с престола всякие финансовые срочности-неотложности. Я – ничего, я привыкаю, но усиленно тяну одеяло на себя. Медленно, осторожно, зубками-коготками, но тяну. Сначала обижалась, если свидание было отменено из-за завала на работе. Теперь дуюсь, но молча. Надую щеки, губы и сижу такая вся напрочь недоступная в своем страдании. Игорь изредка отрывается от компьютера и смеется. Говорит, что я похожа на чугунок.
– Сам ты… «учупизник».
– Ребенок, ты что! – возмущение от предполагаемого мата выводит Игоря из душевного равновесия.
– Знай и люби свой родной язык. Даже столетней давности.
Неприкрытый ужас на лице моего любимого вынуждает меня пояснить страннозвучное слово.
– «Ягольник-та яруе, двухвостка, возьми цупизник да уцупизни яго», – продекламировала я с нескрываемым удовольствием цитату из словаря Даля.
– И что эта хрень значит?
– А сам как думаешь?
– Безобразие.
Пришлось напрячь память и перевести.
– «Корчага кипит, невестка, возьми уполовник да отчерпни из нее», примерно так.
– Здорово, только я бы в жизни не вызубрил такую абракадабру.
Скромно потупясь, я решила не сообщать, что на запоминание баллады про учупизник у меня ушло немало времени. Почти полгода с перерывами. Но оно того стоило.
– А почему сначала было слово с «ч», а потом с «ц»? – поразмыслив, полюбопытствовал Игорь, не рискуя вслух повторить незнакомое обзывательство.
– А фиг его знает, – весело разъяснила я, сообразив, что все-таки привлекла к себе его внимание.
– УчупризДник, значит, – раздумчиво бормотал Игорь.
– Вот балда стоеросовая, неправильно. Теперь точно гадость получилась.
– Зато так лучше запоминается. Можно кого-нибудь сильно удивить.
– Ты матюгаешься, а такой с виду приличный дядька.
Мы бурно выясняли, кто из нас приличней. Потом не менее бурно мирились, выпав из поля зрения вселенной на часик-другой. Примирение сопровождалось разнообразными милыми играми и методичным доламыванием ветхой кровати. У которой в самый патетический момент нахально отвалилась деревянная боковина. Бабах! Соседи снизу колотятся в потолок шваброй. Мы умираем со смеху при виде бренных останков лежбища.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
