Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
– Все на выход! – проревел один из носферату, качнув автоматным стволом.
Первыми ринулись выполнять приказ две особи мужского пола, да так резво, что мне стало неловко за род человеческий. Хотя… в любой семье не без урода, так что рефлексировать по поводу таких типов дело бессмысленное и бесполезное.
– А вам что, особое приглашение? – прошипел второй конвоир, менее громогласный, но, судя по его экстремально асимметричной харе, более подлый.
Я прикинул, насколько грамотно встали носферату, перекрывая сектора обстрела, и понял – зарезать вампиров и завладеть оружием не получится. Я помнил, насколько шустро действовала элита кровососов при захвате коттеджа, и потому не спеша вышел из камеры, краем глаза следя за Маргаритой и ликаном, идущими следом.
От меня не укрылось, что палач-оборотень, слегка отстав, попытался что-то сказать вампиру, закрывающему камеру. Но Маргарита решительно дернула его за руку:
– Папа, пошли уже, хватит бред нести, – заныла она. – То про Охотника гонишь, то про конец света, то от меня открещиваешься. Хоть перед смертью-то успокойся…
– Да какая ты мне дочь? – опешил ликан, не ожидавший такого оборота.
– Ну что я говорила, – прохныкала девчонка. – Вот опять…
– Проходи давай, Стукачев-Закладов, – ткнул ликана стволом в бок ближайший носферату, которых в коридоре было еще штук десять. – Дурак дураком, а туда же, в герои лезет.
– Он ульфхеднар, ему положено, – растянул рот до ушей второй носферату. – Вишь ошейник? Давай его к палачам.
«Спасибо, волчонок», – в который уже раз за сегодня поблагодарил я девушку, успевшую трижды помочь мне очень серьезно за последние полчаса.
Тем временем носферату грамотно разделили людей и нелюдей на две группы и повели их по широкому коридору, подгоняя тычками автоматов. Поскольку вампиры особо не принюхивались и обращали внимание только на ошейники, я и Маргарита попали к людям, при этом я старался держаться поближе к девушке. Впрочем, это было взаимно – ей было страшно, и вполне естественно, что она искала защиты хоть у кого-нибудь. И почему-то мне было хорошо оттого, что «кем-нибудь» оказался именно я.
Нас подвели к огромной клёпанной ржавыми болтами заслонке, от пола до потолка перегораживающей коридор. Видно было, что возраст металлической плиты исчисляется столетиями – в некоторых местах, несмотря на густой слой серой краски, коррозия прогрызла в металле неслабые дыры. Но, похоже, несмотря на ущерб, причиненный течением времени и сыростью подземелья, значительная толщина заслонки позволяла использовать ее по сей день.
– Всем лицом к стене! – проревел самый крупный носферату, видимо, старший конвоя.
И палачи, коих насчитывалось особей десять, и более многочисленная группа людей, стоящая у противоположной стены, повиновались приказу. Но я ухитрился встать последним в ряду и потому ничьи уши и плечи не загораживали мне возможность боковым зрением видеть глубину коридора.
По которому к нам приближался еще один отряд носферату, ведущий под конвоем троих узников.
Да, это были они. Руслан, Сергей, которого я мысленно продолжал называть Мангустом, и Лада. Брат с сестрой шли рядом, Рус держался несколько в стороне, особняком, насколько это было возможно под дулами автоматов.
«Они же не знают друг друга! – пронеслось у меня в голове. – Для Руса это только пара оборотней!»
На Ладе и Сергее была та же одежда, в которой они были в момент задержания. И если костюм Лады был без заметных изъянов, что меня порадовало – девушку, похоже, не мучили, то одежда Мангуста представляла собой сплошные лохмотья, едва прикрывавшие тело. Видать, когда мы с Ладой шагнули в Синюю мглу, носферату «приняли» единственного оставшегося защитника коттеджа максимально жёстко. Словом, выглядел Мангуст неважно, но старался держаться молодцом и идти не спотыкаясь.
Рус был одет в новый камуфляж и мягкие офицерские берцы. И если бы не ошейник и не знакомые браслеты на запястьях, можно было подумать, что это он командует конвоем. Такие же ошейники и браслеты были на брате с сестрой.
– Вот они, лиходеи, – вздохнул бородатый дядька средних лет, стоящий рядом со мной. – Только нам-то без разницы, кто нас жрать будет – преступники или палачи. И тем и другим подпитка требоваться будет, а помирают они долго.
– А нам что делать? – тихо спросил я.
– Сваливать, – сказал бородач. – Если будешь быстро бегать, есть шанс уцелеть. После того, как палачи всех приговоренных перемочат, шоу заканчивается. Конечно, победители по одному-то нашему из оставшихся всяко отловят. Но обычно на этом все и заканчивается, больше одного на харю они не употребляют. Нам мужики в камере рассказывали. Их двое с прошлого Суда в живых осталось. А на арену три десятка выходило.
– А бывает, что приговоренные отсюда выходят, завалив палачей? – полюбопытствовал я.
– Своя голова есть? – осведомился мужик, посмотрев на меня как на психа. – Чтоб вампир в людской ипостаси трансформировавшегося вампира завалил? Такой большой, а в сказки веришь.
– Ну, хоть какая-то надежда у осужденных должна быть, – пожал я плечами.
– А тебе они не похрен? – хмыкнул мужик. – Ты не о нежити лучше думай, а о том, чтоб самому в живых остаться.
Узников подвели к заслонке, и старший носферату что-то пробубнил в рацию.
Наверху лязгнуло, загудел невидимый механизм, и тяжелая плита со скрипом поползла вверх.
И то, что открывалось моему взгляду по мере ее подъема, мне очень не нравилось.
Сначала показался пол. Судя по всему, металлический. Но сказать наверняка было затруднительно – его сплошняком покрывала черно-бурая корка, которую никто никогда даже не пытался отскоблить. Разве что разбивали ее иногда вокруг многочисленных круглых драпов, чтобы обеспечить беспрепятственный сток крови в невидимые резервуары под полом. Из-за этих драпов пол напоминал дно гигантского дуршлага. Надо будет внимательно смотреть себе под ноги, чтоб не попасть стопой в такую дырку. Ногу подвернешь или сломаешь – и будешь валяться неподвижным бурдюком с кровью. Эдакой бесплатной бензоколонкой для нелюдей – подходи кто хочешь, хлебай сколько надо.
Мне в ребра довольно чувствительно воткнулся ствол.
– Чего встал, мясо? Давай, ныряй в кормушку.
Очень мне хотелось сейчас выхлестнуть из ладоней оба клинка и воткнуть их в красные глаза ощерившегося носферату – аж руки зачесались в прямом смысле этого слова. Но – нельзя. И себя угробишь, и своих не спасешь. Хоть я и слабо представлял, как буду спасать их на арене, но почему-то мне казалось, что там у меня будет больше шансов, чем в тесном коридоре против десятка автоматчиков.
В общем, сцепил я зубы, мысленно приказал мечам успокоиться и подчинился. То есть пошел куда велели. И уже за спиной услышал, как двое конвойных переговариваются между собой.
– Слушай, что-то я не понял. Девчонка палача отцом назвала. С какой это радости, если она – мясо, а отец – палач-оборотень?
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
