Я посмотрела на Джейкоба, он поднялся на ноги. Он кивнул мне, его ирокез пылал.
Вдруг дверь спальни открылась, парень в футболке с «Linkin Park» вышел оттуда. Он застыл при виде меня, стоящей в коридоре с зажигалкой, рядом лежал газовый баллончик, а огонь пожирал ковер.
— Черт возьми! — закричал парень. Он должен был радоваться, что жив, что девушка не убила его, но он заорал. — Огонь! Тут девчонка устроила пожар!
Он пробежал мимо меня по коридору, перепрыгнул огонь, крича, и побежал по лестнице. Я слышала панику и суету внизу. Люди кричали, билось стекло, пьяные сталкивались и падали.
Я посмотрела на Джейкоба, потом на зажигалку. Парень не видел Джейкоба. Он не знал ничего о девушке. Это выглядело, словно я, толстушка Перри Паломино, попыталась сжечь дом Адрианны Ги.
Вот такой был случай.
* * *
Я проснулась от того, что мое лицо лизали.
Я села, собираясь отбиться. Но это был Жирный кролик, стоял на моей груди и вилял хвостом. Его когти впивались мне в живот, я скривилась от его веса.
— Ай, слезь, — простонала я и осторожно оттолкнула его. Он взглянул на меня с укоризной и выбежал за приоткрытую дверь.
Я посмотрела на себя в свете, падающем из гостиной. Я была в кабинете Декса. Я не знала, где ожидала проснуться, но снилось мне снова что-то жуткое. Я была вся в поту.
Я вытянула руки перед собой. Левая была опухшей, остался бледно-розовый след от укуса осы. Я скривилась, вспомнив то, что происходило прошлой ночью.
Человек в клетке. Что-то в его лице было знакомым. Я видела его где-то раньше? Он был в моем сне? Мне, вроде бы, снова снилась старшая школа, так что это не имело смысла. Но когда мои сны были логичными?
А еще «Фабрика призраков» намеренно подставляла нас, они не выпустили нас из подвала. Они получили, что хотели? Увидели следы и человека в камере? Энни трогал за спину холодный палец?
Анонимкой оказалась Джен. Дженнифер Родригез. Ребекка была права. Может, она тоже знала о комментариях. А, может, знал лишь Декс. Декс пытался быть верным парнем, хоть порой вел себя иначе. Я представила, как она сидела в этой комнате и смеялась у компьютера, пока писала, что я толстая и бесполезная… сердце заколотилось в груди. Я снова злилась, и злилась сильно.
И был вопрос. Декс спросил, любила ли я его. И я соврала. Почему он это спросил?
Он подозревал? Он хотел, чтобы я сказала да? Почему? Или он ощущал то же самое, или хотел еще одну возможность управлять мной.
Я вздохнула, выгоняя весь воздух, чтобы избавиться от раздражения, накопленного во мне. Обычно я просыпалась спокойной после буйной ночи, но я вдруг разозлилась. И я знала, кто виноват.
Я надела штаны пижамы и прошла по комнате, открыла дверь и попала в залитую солнцем квартиру. Я пожелала, чтобы шел дождь, это подходило бы моему настроению.
Декс сидел за стойкой спиной ко мне, ел хлопья из миски. Он был в синих клетчатых штанах пижамы, но без футболки. Его волосы были растрепаны.
Я остановилась и смотрела на него мгновение, собираясь с мыслями. Он оглянулся и подпрыгнул на стуле.
— Боже! — вскрикнул он и вскочил, ложка загремела о миску.
Он подбежал ко мне, оглядел в ужасе, а потом поднял руку, чтобы осмотреть укус.
— Все хорошо, — убедила я его. Это меня хотя бы не убило.
Он покачал головой, осмотрел мою вторую руку, где ниже локтя тоже был след. Он осторожно коснулся его пальцем. Я скривилась. Побаливало.
Он прикусил губу и обхватил мое лицо теплыми ладонями. Мне не нравилось, что он так близко рано утром. У меня еще были сонными глаза, я не почистила зубы. Я знала, что слишком устала для этого прошлой ночью. Мы прибыли домой, переоделись и рухнули спать.
— На лице ничего нет, — сказал он, разглядывая его.
Я улыбнулась, не разжав губы, и хотела отойти, но он не закончил. Я закрыла глаза, его ладонь легла на мою шею сзади, где тоже жалила оса. Там было больнее всего, и он лучше не сделал.
— О, Перри, мне так жаль, — выдохнул он. А потом отпустил меня и ушел в ванную. Я открыла глаза и выдохнула.
— Где Джен? — осторожно спросила я.
— Ее нет, — ответил он из ванной. Он вернулся с мазью, наверное, гидрокортизоновой.
Он выдавил немного на палец. Я отвлеклась на его грудь. Его тату «И с безумием приходит свет». Как строчка из песни. Для него татуировка означала больше, как и «метка преступника» флер-де-лис.
Он осторожно нанес мазь мне на шею, втирая его массажными движениями. Я закрыла глаза от ласки.
Нет. Я все еще злилась на него. Мои глаза открылись, я отпрянула. Я забрала мазь из его рук.
— Я в порядке, Декс, и я могу нанести мазь сама. Я не калека, — звучало неблагодарно, и я слабо улыбнулась ему. Он растерялся и обиделся.
— Ладно, — сказал он и кивнул. Он все еще стоял там. — Мне очень жаль.
Я нахмурилась и начала втирать мазь в руку.
— Из-за чего?
— Из-за всего.
Отличный ответ.
— То есть, — он указал на свое тело. Я неловко посмотрела на его руки и грудь, не желая уделать им слишком много внимания, — посмотри на меня. Я не пострадал. Один укус, Перри, и я бы умер.
— Знаю, — тихо сказала я, глядя на то, как я наношу мазь.
— И ты спасла мне жизнь. Ты могла бы умереть, даже без аллергии, если бы укусов было много…
— Но я не умерла, как и ты, — я приступила к укусу на другой руке. Я не хотела поднимать эту серьезную тему. Я все еще злилась из-за Анонимки, я не хотела отвлекаться.
— Прошу, посмотри на меня, — он коснулся двумя пальцами под моим подбородком и приподнял мою голову. Я заглянула в его глаза, чувствуя себя открытой.
— Что? — выдохнула я.
Его глаза блестели, в них были печаль и сожаление. Мне не нравилось видеть их такими. Я хотела видеть строгого безразличного Декса. А эти глаза заставляли меня дрожать.
— Мне жаль насчет Джен, — сказал он. — Прости, что я не рассказал правду.
Я пыталась отвести взгляд, но он не давал. Он склонился ко мне. Моя злость быстро угасала, оставляя после себя усталость. Я хотела забыть об этом.
— Стоило рассказать, теперь я понимаю. Но я защищал ее, думал, что в какой-то степени защищаю тебя. Лучше думать, что это анонимы-идиоты, а не девушка напарника.
И я был… растерян. Правда. И до сих пор я растерян.
Я вскинула брови. Он убрал пальцы от моего лица и вернулся к стойке. Я следила, как подрагивают его ноги с каждым шагом, как его спина переходит в край трусов. Как держаться?
Он поднял лицо к потолку, все еще будучи спиной ко мне.
